Русские поэты и филологи неоднократно обращались к переводу Пиндара, но ни один из существующих опытов не получил безоговорочного признания даже среди специалистов. Тем труднее оказалось приискать убедительную форму для нового перевода. Здесь для переводчика представлялись три возможности.

Во-первых — перевод традиционными русскими силлабо-тоническими стихами, может быть, даже с рифмой. Так перевел две оды Пиндара Державин (одна — «Вестник Европы», 1803, другая напечатана посмертно), одну — Мерзляков («Подражания и переводы», 1826, ч. 2), три — Водовозов («Переводы в стихах и оригинальные стихотворения», 1888, впервые — 1858 и 1865), так перевел все олимпийские и пифийские оды П. Голенищев-Кутузов («Творения Пиндара», 1804). Такой перевод дает наибольшее ощущение «художественности» и наименьшую возможность точности. Он легко читается; однако стилистические и образные ассоциации русских стихотворных размеров настолько прочны и устойчивы, что в подобных переводах они полностью подавляют своеобразие оригинала. Поэтому практика таких переводов — по крайней мере, с античных языков — в русской поэзии давно и разумно оставлена.

Во-вторых — перевод прозой. Так в свое время сделал единственный русский перевод всех четырех книг Пиндара И. Мартынов («Пиндар», ч. 1—2, 1827); так перевел девять од В. Майков («Журнал министерства нар. просвещения», 1892, № 8—10; 1893, № 1, 4, 11, 12; 1896, № 6; 1898, № 5). Такой перевод дает наибольшую точность и наименьшую художественность; он сообщает, о чем писал поэт, но не может дать читателю почувствовать, почему эти стихи считаются прекрасными, а поэт — великим. В русской практике такие переводы обычно имели лишь вспомогательное значение как пособие для чтения греческого подлинника.

В-третьих — так называемый перевод размером подлинника (т. е. силлабо-тоническая имитация метрического стиха). Так В. Иванов перевел 1-ю Пифийскую оду («Журнал министерства нар. просвещения», 1899, № 8, перепечатано в хрестоматии Ф. Зелинского «Древнегреческая литература эпохи независимости», 1921, ч. 2); так (с некоторым упрощением метра) М. Е. Грабарь-Пассек перевела 1-ю Пифийскую и 1-ю Истмийскую оды («Хрестоматия по античной литературе» под ред. Н. Ф. Дератани, т. 1, 1939 и позднейшие переиздания). Такой перевод господствует в советской переводческой практике, и достоинства его общепризнаны: он в наибольшей степени может донести до читателя поэтическое своеобразие подлинника. Однако, по-видимому, «размер подлинника» Пиндара оказался слишком сложен для такого перевода. Даже перевод В. Иванова, при всей его замечательной стилистической выразительности, ощущается громоздким и малопонятным. Можно надеяться, что будущие переводчики, соединив поэтический и филологический талант, достигнут наибольших удач именно на этом пути; но покамест этого не произошло.

Поэтому вместо трех «законных» способов перевода Пиндара здесь был избран четвертый — перевод свободным стихом. Такая практика перевода давно знакома европейской традиции; именно на переводах Пиндара и подражаниях Пиндару в значительной мере вырабатывался стих в европейской (прежде всего немецкой) поэзии XVIII в.; именно так в сравнительно недавнее время перевел Пиндара Ф. Дорнзейф на немецкий язык, а Р. Лэттимор на английский. О том, что опыты такого рода сейчас представляют особенный интерес и для русской переводческой практики, составителю уже приходилось писать (см. «Иностранная литература», 1972, № 2, с. 209—210). Свободный стих — это стих без метра и рифмы, отличающийся от прозы только членением на строки; он представляет собой наиболее гибкий способ уловить и оформить естественный ритм насыщенной содержанием речи. Такой перевод, как кажется, способен соединить лучшие качества трех видов перевода, перечисленных выше, — хотя, конечно, равным образом способен соединить и худшие их качества.

Каждый перевод жертвует одними приметами подлинника ради сохранения других. Предлагаемый перевод намеренно отказывается от передачи строфического строения од Пиндара и Вакхилида, их сложного метра, изощренного языка, вычурного стиля, стараясь зато передать как можно точнее их образный строй, чувственную окраску понятий, сентенциозную выразительность идей. Конечно, точность не означает буквальности. Свободный стих такого перевода местами может показаться подстрочником, но это не подстрочник: расположение слов и частей фразы следует здесь не греческому песенному, а русскому декламационному строю речи. Думается, что такого рода самоограничение сохраняет и выделяет в тексте именно то, что важнее всего для первого знакомства современного русского читателя с Пиндаром. Послужить этому знакомству и тем проложить дорогу для дальнейших, более совершенных переводов величайшего греческого лирика — главная задача этой работы.

Перевод сделан по последним научным изданиям, указываемым ниже. Заглавия од построены так, чтобы облегчить их чтение; переводчик позволил себе (по образцу некоторых старинных изданий) добавить к заглавиям од подзаголовки с указанием на их мифологические сюжеты (в угловых скобках). На левом поле отмечено членение текста на строфы, антистрофы и эподы, на правом — нумерация стихов подлинника. Примечания к такому сложному тексту, как греческая хоровая лирика, всегда грозят непомерно разрастись; мы старались ограничиваться лишь наиболее необходимым для непосредственного понимания текста. Широко известные имена и сюжеты греческой мифологии, как правило, не поясняются; для облегчения понимания их связи к примечаниям приложены родословные таблицы упоминаемых Пиндаром героев. Почти все географические названия, упоминаемые в одах, вынесены на приложенные карты.

Перевод всех од и крупнейших фрагментов Пиндара, помещаемый здесь, впервые был напечатан в журнале «Вестник древней истории», 1972, № 2—1974, № 3, и для настоящего издания исправлен и доработан. Перевод большинства фрагментов Пиндара и всего Вакхилида и Тимофея печатается впервые. Покойной М. Е. Грабарь-Пассек и Н. С. Гринбауму, внимательно проверившим перевод, помогая своими ценнейшими советами и указаниями, переводчик обязан самой глубокой благодарностью. Т. В. Васильевой, без которой этот перевод не был бы предпринят, посвящает он свою работу.