Роспись в гробнице Быков в Тарквинии.

Боко­вые сто­ро­ны люне­ты скле­па Быков заня­ты сюжет­ны­ми ком­по­зи­ци­я­ми. Сле­ва нари­со­ва­ны быст­ро мча­щи­е­ся к цен­тру в лету­чем гало­пе два сфинк­са; сво­бод­ные места рос­пи­си запол­не­ны рас­ти­тель­ны­ми моти­ва­ми, побе­га­ми рас­те­ний, вет­ка­ми с листья­ми как под туло­ви­ща­ми сфинк­сов, так и в ост­рых углах люне­ты. Изо­бра­же­ния сфинк­сов сог­ла­су­ют­ся с архи­тек­ту­рой каме­ры (15, с. 189). Голо­вы, кру­пы и кры­лья сфинк­сов каса­ют­ся нави­саю­щей кров­ли, и живот­ные буд­то под­дер­жи­ва­ют ее сво­и­ми тела­ми. Подоб­ное, толь­ко пла­сти­че­ское, а не живо­пис­ное соот­но­ше­ние архи­тек­ту­ры и деко­ра мож­но видеть в близ­ком по вре­ме­ни древ­не­гре­че­ском хра­ме Арте­ми­ды на ост­ро­ве Кор­фу, где эллин­ский скуль­п­тор в боко­вых частях фрон­то­на поме­стил огром­ные фигу­ры пан­тер, буд­то под­дер­жи­ваю­щих собой кров­лю, а в углах — лежа­щих на спине повер­жен­ных гиган­тов, коле­ня­ми согну­тых ног так­же под­пи­рав­ших ее ска­ты. В живо­пи­си этрус­ско­го скле­па пол­но с. 103 про­яви­лось свой­ст­вен­ное антич­ным худож­ни­кам стрем­ле­ние к гар­мо­ни­че­ско­му соот­вет­ст­вию в одном про­из­веде­нии раз­лич­ных видов искус­ства — архи­тек­ту­ры, живо­пи­си и скульп­ту­ры.

Пра­вую сто­ро­ну люне­ты зани­ма­ет сце­на пре­сле­до­ва­ния: за ска­чу­щим на лоша­ди чело­ве­ком мчит­ся бык. Сво­бод­ные про­стран­ства люне­ты запол­не­ны узо­ра­ми, повто­ря­ю­щи­ми рас­ти­тель­ные моти­вы; с дина­мич­но­стью ком­по­зи­ции сог­ла­со­ва­но здесь и кра­соч­ное богат­ство рос­пи­си, в кото­рой исполь­зо­ва­ны теп­лые и холод­ные тона. Корич­не­во-крас­ная лошад­ка, голу­бые кры­лья сфинк­са, крас­ная голо­ва мало­го сфинк­са и голу­бой хитон всад­ни­ка, кре­мо­вый тон фона, тем­ные линии кон­ту­ра — все дела­ет ком­по­зи­цию бога­той в цве­то­вом отно­ше­нии, пол­ной кра­соч­но­го раз­но­об­ра­зия.

Верх­няя часть стен скле­па огра­ни­че­на пятью гори­зон­таль­ны­ми чередую­щи­ми­ся чер­ны­ми и крас­ны­ми с. 104 лини­я­ми. Ниже, над выре­зан­ны­ми в даль­ней стене скле­па про­хо­да­ми в глу­бин­ные каме­ры, наме­че­на широ­кая поло­са, укра­шен­ная сни­зу и свер­ху, воз­мож­но, голов­ка­ми мака. Над налич­ни­ка­ми две­рей живо­пи­сец изо­бра­зил быков и людей: сле­ва в раз­но­на­прав­лен­ных дви­же­ни­ях, а спра­ва, где бык угро­жаю­ще мчит­ся к двум эро­ти­че­ским фигу­рам, в схо­дя­щих­ся. Над дверь­ми поверх­ность не запол­не­на. Лишь в цен­тре, над про­стен­ком с основ­ной ком­по­зи­ци­ей, име­ет­ся на сво­бод­ном поле этрус­ская над­пись, подоб­ная тем, какие вазо­пис­цы нано­си­ли на сосуды VI века до н. э., сооб­щая име­на изо­бра­жен­ных геро­ев, свои име­на или поме­щая целые диа­ло­ги.

Цве­то­вое про­ти­во­по­став­ле­ние в боко­вых про­стен­ках сле­ва дерев­ца с корич­не­вым ство­лом и блед­ны­ми листи­ка­ми, а спра­ва с блед­ным ство­лом и корич­не­вы­ми листья­ми, вызван­ное худо­же­ст­вен­ны­ми сооб­ра­же­ни­я­ми или куль­то­вы­ми, оче­вид­но, не слу­чай­но. Здесь созда­ет­ся цве­то­вой кон­траст, так же как ком­по­зи­ци­он­ный в сце­нах над налич­ни­ка­ми две­рей.

Цен­траль­ный про­сте­нок меж­ду дверь­ми занят основ­ной рос­пи­сью, посвя­щен­ной сюже­ту из Или­а­ды; воору­жен­ный, пря­чу­щий­ся за колод­цем Ахилл соби­ра­ет­ся напасть на Тро­и­ла, мир­но подъ­ез­жаю­ще­го на коне к водо­е­му. Как в рос­пи­сях гроб­ни­цы Кам­па­на, релье­фах на вазах бук­ке­ро и арха­и­че­ских фри­зах, лошад­ка здесь длин­но­но­гая, а всад­ник малень­кий, высо­ко сидя­щий (10, с. 17). Непро­пор­цио­наль­ность раз­ме­ров, а так­же рез­кость кон­тур­ных линий у всех пред­ме­тов и пер­со­на­жей харак­тер­ны для памят­ни­ков этрус­ско­го искус­ства. Верх­нюю часть коло­д­ца укра­ша­ют изва­я­ния живот­ных; из пасти одно­го льет­ся вода в широ­кий на под­став­ке таз — луте­рий. Дере­во с тол­стым ство­лом меж­ду Тро­и­лом и колод­цем, оче­вид­но, паль­ма — листья ее напо­ми­на­ют рас­кры­тые вее­ра, и вид­ны вися­щие по кра­ям два пло­да. Масте­ру уда­лось пере­дать неведе­ние Тро­и­лом гро­зя­щей опас­но­сти, а в креп­кой с. 105 фигу­ре Ахил­ла — реши­тель­ность, агрес­сив­ность и готов­ность к бою.

Живо­пи­сец поль­зо­вал­ся пре­иму­ще­ст­вен­но теп­лы­ми тона­ми, но кое-где ввел голу­бые, зеле­ные, синие крас­ки. Фигур­ки, укра­шаю­щие водо­ем, шашеч­ное поле на стен­ке коло­д­ца, про­стой узор над цен­траль­ной сце­ной, рас­ти­тель­ные моти­вы под нога­ми лошад­ки сооб­ща­ют этой эмо­цио­наль­но бога­той рос­пи­си деко­ра­тив­ность и яркость. В ниж­ней части про­стен­ка нари­со­ва­ны дере­вья с вися­щи­ми на веточ­ках гир­лян­да­ми и лен­та­ми, какие остав­ля­ли на над­гро­би­ях древ­ние гре­ки. Не иск­лю­че­но, что основ­ная ком­по­зи­ция гроб­ни­цы Быков была наве­я­на каким-либо вазо­вым гре­че­ским рисун­ком, а неболь­шие сцен­ки эро­ти­че­ско­го харак­те­ра, живот­ные и пей­за­жи, пред­став­лен­ные более мел­ки­ми в верх­ней части скле­па, — обра­зец соб­ст­вен­но этрус­ско­го худо­же­ст­вен­но­го твор­че­ства.