Еще в очень свое­об­раз­ных по типам лицах на крыш­ках погре­баль­ных урн VI в. до н. э., мож­но было [с.247] заме­тить про­буж­де­ние инте­ре­са к порт­рет­ным чер­там. Вни­ма­ние к ним теперь осо­бен­но уси­ли­лось и нашло выра­же­ние в таком скульп­тур­ном памят­ни­ке, как брон­зо­вая голо­ва маль­чи­ка из собра­ния Архео­ло­ги­че­ско­го музея Фло­рен­ции (ил. 143). Неж­но-зеле­ный цвет пати­ны при­да­ет порт­ре­ту осо­бен­ную кра­соч­ность. Неко­гда инкру­сти­ро­ван­ные, теперь выпав­шие и поте­рян­ные цвет­ные зрач­ки несо­мнен­но повы­ша­ли живо­пис­ный эффект. Без­упреч­но и пла­сти­че­ское реше­ние: рельеф­ные, с тща­тель­ной гра­ви­ров­кой бро­ви отте­ня­ют глад­кую поверх­ность лба. Инди­виду­аль­но пока­за­ны воло­сы со сме­щен­ной с цен­тра макуш­кой. В твор­че­ской мане­ре масте­ра это­го порт­ре­та боро­лись две тен­ден­ции. [с.248] В одно­об­раз­но трак­то­ван­ных, сви­саю­щих на лоб прядях волос, отвле­чен­но­сти взгляда уга­ды­ва­ют­ся чер­ты про­шло­го. Но уже дали о себе знать новые воз­мож­но­сти, открыв­ши­е­ся перед искус­ст­вом. Асим­мет­рич­ны ниж­няя часть лица, упло­щен­ные щеки и чуть при­плюс­ну­тый под­бо­ро­док, инди­виду­аль­на мане­ра дер­жать голо­ву, свое­об­ра­зен изгиб губ. В порт­ре­те маль­чи­ка про­яви­лась этрус­ская мане­ра лепить лицо в мяг­ком мате­ри­а­ле с после­дую­щей отлив­кой в метал­ле. Соч­ность форм, гар­мо­нич­ные соот­но­ше­ния объ­е­мов, плав­ные пере­хо­ды их от одно­го к дру­го­му, типич­ные еще для кры­шек погре­баль­ных урн VI века до н. э., сопо­став­ле­ны здесь с рез­ко­стью дета­лей: стре­ло­вид­но­стью [с.249] прядей, спус­каю­щих­ся на лоб, ост­рой про­ри­сов­кой отдель­ных локо­нов и бро­вей. Все это обо­га­ща­ет пла­сти­че­скую харак­те­ри­сти­ку, дела­ет ее слож­нее и мно­го­знач­нее. Лич­ное в этом ран­нем образ­це порт­рет­но­го искус­ства антич­ной эпо­хи начи­на­ло пре­об­ла­дать над все­об­щим, фор­ми­ро­ва­лись чер­ты, позд­нее заявив­шие о себе в рим­ских скульп­тур­ных порт­ре­тах.