Не сле­ду­ет, разу­ме­ет­ся, думать, что реа­ли­сти­че­ский рим­ский порт­рет, про­шед­ший столь дол­гий путь раз­ви­тия, быст­ро и без борь­бы усту­пил место ново­му направ­ле­нию. Мно­гие про­из­веде­ния пер­вой поло­ви­ны IV века свиде­тель­ст­ву­ют о том, что наряду с опи­сан­ны­ми выше изо­бра­же­ни­я­ми Кон­стан­ти­на суще­ст­во­ва­ли порт­ре­ты, сохра­ня­ю­щие эле­мен­ты реа­ли­сти­че­ско­го под­хо­да к зада­че вос­про­из­веде­ния кон­крет­но­го чело­ве­че­ско­го лица.

О том, какой выра­зи­тель­но­сти дости­га­ли порой порт­ре­ты это­го вре­ме­ни, свиде­тель­ст­ву­ет голо­ва немо­ло­до­го муж­чи­ны в Копен­га­гене. Голо­ва несколь­ко боль­ше нату­ры, с при­чес­кой в виде ров­ных прядей волос над лбом и корот­кой бород­кой, обо­зна­чен­ной точ­ка­ми. Кру­то изо­гну­тые бро­ви, зате­ня­ю­щие гла­за, в соче­та­нии с зрач­ка­ми, поме­щен­ны­ми под верх­ни­ми века­ми, при­да­ют осо­бен­ную при­сталь­ность взгляду. Мяг­кая леп­ка скла­док по сто­ро­нам носа и на под­бо­род­ке напо­ми­на­ет порт­ре­ты III века, а малень­кий, при­чуд­ли­во­го рисун­ка рот сооб­ща­ет это­му лицу инди­виду­аль­ный харак­тер. Автор иссле­до­ва­ний о рим­ском порт­ре­те Хайн­це счи­та­ет эту голо­ву порт­ре­том само­го импе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на. В таком слу­чае мы име­ем здесь един­ст­вен­ный прав­ди­вый, не иде­а­ли­зи­ро­ван­ный порт­рет это­го круп­но­го государ­ст­вен­но­го дея­те­ля позд­не­рим­ской Импе­рии; несмот­ря на извест­ную отвле­чен­ность обра­за, свой­ст­вен­ную всем позд­не­рим­ским порт­ре­там, голо­ва в Копен­га­гене дает пред­став­ле­ние о твер­дом, суро­вом и даже жесто­ком харак­те­ре Кон­стан­ти­на.