Более зна­чи­тель­на по худо­же­ст­вен­ным досто­ин­ствам голо­ва жре­ца (на его сан ука­зы­ва­ет венок или повяз­ка на бри­той голо­ве), най­ден­ная при рас­коп­ках на Афин­ской Аго­ре и хра­ня­ща­я­ся в музее Аго­ры. Выра­зи­тель­но лицо с лег­кой асим­мет­ри­ей черт, боль­ши­ми гла­за­ми, окру­жен­ны­ми вали­ка­ми век и сет­кой мор­щин, с мяг­ко трак­то­ван­ны­ми широ­ки­ми губа­ми плот­но сжа­то­го рта. Эта голо­ва, несо­мнен­но, вос­хо­дит к порт­ре­там «ста­рых рим­лян» с их жест­ко­стью и лине­ар­но­стью, но, осно­вы­ва­ясь на тра­ди­ци­ях гре­че­ско­го искус­ства, афин­ский мастер сумел при­дать боль­шую досто­вер­ность и есте­ствен­ность этим рез­ким и жест­ким дета­лям. Голо­ва с Афин­ской Аго­ры отно­сит­ся к той серии голов жре­цов, кото­рая воз­ник­ла, види­мо, в I веке до н. э., как счи­та­ют, под вли­я­ни­ем еги­пет­ско­го скульп­тур­но­го порт­ре­та, и про­дол­жа­ла суще­ст­во­вать в I веке н. э., когда были созда­ны луч­шие, наи­бо­лее выра­зи­тель­ные образ­цы. Связь с еги­пет­ским порт­ре­том, мало замет­ная в голо­ве с Акро­по­ля, зна­чи­тель­но более ощу­ща­ет­ся в таких памят­ни­ках этой серии, как порт­рет бри­то­го рим­ля­ни­на в Копен­га­гене с его уди­ви­тель­но чет­кой, [с.27] гео­мет­ри­че­ской струк­ту­рой и обоб­щен­но-плос­кост­ной моде­ли­ров­кой лица или очень близ­кий ему бюст рим­ля­ни­на в Капи­то­лий­ском музее в Риме. Вли­я­ние еги­пет­ско­го порт­ре­та, одна­ко, не сыг­ра­ло сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ной роли в фор­ми­ро­ва­нии рим­ско­го рес­пуб­ли­кан­ско­го порт­ре­та; это был лишь эпи­зод, остав­ший­ся в сто­роне от основ­ной линии раз­ви­тия. Наи­бо­лее зна­чи­тель­ные и цен­ные памят­ни­ки рим­ско­го скульп­тур­но­го порт­ре­та вре­ме­ни позд­ней Рес­пуб­ли­ки воз­ник­ли на осно­ве сли­я­ния тра­ди­ций «ста­ро­рим­ско­го» порт­ре­та, с его стрем­ле­ни­ем к прото­коль­но точ­но­му, вери­сти­че­ско­му вос­про­из­веде­нию внеш­них осо­бен­но­стей чело­ве­че­ско­го лица, и тра­ди­ций элли­ни­сти­че­ско­го порт­ре­та, внес­ших в эти обра­зы не толь­ко чисто фор­маль­ное мастер­ство испол­не­ния, живо­пис­но-пла­сти­че­ской леп­ки фор­мы, но и эле­мент пате­ти­ки, инте­рес к пере­да­че харак­те­ра чело­ве­ка.