ЭПИКУ́Р, ЕПИКУР

Epicūrus, Ἐπί­κουρος, осно­ва­тель назван­ной по его име­ни епи­ку­рей­ской фило­со­фии или шко­лы епи­ку­рей­цев (Epi­cu­rei, Ἐπι­κούρειοι), из атти­че­ско­го дема Гар­гет­та, родил­ся в 342 г. до Р. Х., отпра­вил­ся с отцом сво­им Нео­к­лом и дру­ги­ми коло­ни­ста­ми на Самос, но 18-ти лет, в то вре­мя как Ари­сто­тель жил в Хал­киде, вер­нул­ся в Афи­ны, где про­дол­жал изу­че­ние фило­со­фии Демо­кри­та и вра­щал­ся в обще­стве пла­то­ни­ков Ксе­но­кра­та и Фео­ф­ра­с­та. В каче­стве учи­те­ля фило­соф­ской систе­мы высту­пил он впер­вые в Мити­лене на ост­ро­ве Лес­бо­се и в Ламп­са­ке в Малой Азии и про­дол­жал это дело в Афи­нах, начи­ная с 36 года сво­ей жиз­ни: он вел про­стой и уме­рен­ный образ жиз­ни в куп­лен­ном им саду, пре­да­ва­ясь науч­ным заня­ти­ям. Похва­ла, выска­зан­ная отно­си­тель­но его Цице­ро­ном (fin. 2, 25. bo­num, co­mem et hu­ma­num) повто­ря­ет­ся и в дру­гих свиде­тель­ствах древ­но­сти; когда он умер на 71 году сво­ей жиз­ни, его сопро­вож­да­ла в моги­лу ред­кая любовь и почте­ние его бла­го­дар­ных уче­ни­ков. Эти послед­ние обра­зо­ва­ли меж­ду собою креп­кий, совер­шен­но замкну­тый союз и были таки­ми вер­ны­ми при­вер­жен­ца­ми систе­мы сво­его учи­те­ля, что из чис­ла их мож­но назвать одно­го толь­ко Мет­ро­до­ра, кото­рый пытал­ся сде­лать неко­то­рое изме­не­ние или даль­ней­шее раз­ви­тие систе­мы, что, впро­чем, было резуль­та­том его при­ро­ды и харак­те­ра.

Уче­ние Епи­ку­ра сто­ит в неко­то­рой про­ти­во­по­лож­но­сти с уче­ни­ем сто­и­ков; послед­нее при­зна­ва­ло одно толь­ко поня­тие суще­ст­ву­ю­щим, а внеш­нее явле­ние кажу­щим­ся; Епи­кур, напро­тив, вся­кую досто­вер­ность ста­вит в зави­си­мость от чув­ст­вен­но­го вос­при­я­тия, а это послед­нее осно­вы­ва­ет­ся, по его воз­зре­нию, на ощу­ще­нии; таким обра­зом, он воз­об­но­вил, в сущ­но­сти, уче­ние кире­ней­цев (см. Aris­tip­pus) и обра­ботав его более науч­ным обра­зом. Фило­со­фия рас­па­да­ет­ся у него на кано­ни­ку, мета­фи­зи­ку, физи­ку и ифи­ку. В пер­вом из этих отде­лов он разъ­яс­ня­ет три сту­пе­ни позна­ния: ощу­ще­ние αἴσθη­σις, пред­став­ле­ние πρό­ληψις, и мне­ние, δό­ξα. Внут­рен­ние ощу­ще­ния или аффек­ты суть кри­те­рии внеш­ней дея­тель­но­сти; аффек­тов два рода — удо­вле­тво­ре­ние и стра­да­ние; пер­вое зави­сит от ощу­щаю­ще­го, сле­до­ва­тель­но, поло­жи­тель­но, вто­рое — от внеш­не­го вли­я­ния, сле­до­ва­тель­но, отри­ца­тель­но. Но как в кано­ни­ке, так и в мета­фи­зи­ке он дает лишь скуд­ное коли­че­ство пси­хо­ло­ги­че­ских истин и поло­же­ний каса­тель­но позна­ва­ния. Наше отно­ше­ние к позна­вае­мым пред­ме­там он пред­став­ля­ет себе при­бли­зи­тель­но так: с поверх­но­сти веще­ст­вен­ных пред­ме­тов идет посто­ян­ный ток, кото­рый очень тонок и пото­му мало заме­тен для ощу­ще­ния, так как самый пред­мет пре­бы­ва­ет во все­гдаш­нем сво­ем состо­я­нии и не изме­ня­ет­ся. Так как выде­ля­е­мое поверх­но­стью — неве­ще­ст­вен­но, то оно, рас­про­стра­ня­ясь необык­но­вен­но быст­ро через воздух, пере­хо­дит на нас таким обра­зом, что мы его не заме­ча­ем, но все же неволь­но обна­ру­жи­ва­ем наше сочув­ст­вие. Если пред­став­ле­ние не дости­га­ет это­го само по себе и вос­при­ня­тое нами изме­ня­ет­ся так, что ощу­ще­ние теря­ет отчет­ли­вость, то про­ис­хо­дит ошиб­ка, заблуж­де­ние. Это уче­ние нахо­дит­ся в свя­зи с уче­ни­ем об ато­мах Лев­кип­па и Демо­кри­та и не раз­ви­ва­ет его суще­ст­вен­но. Ато­мы, по уче­нию Епи­ку­ра, не обла­да­ют ника­ки­ми свой­ства­ми, кро­ме фор­мы, веса и вели­чи­ны, они не изме­ня­ют­ся, в то вре­мя как все каче­ства под­вер­же­ны изме­не­ни­ям. Эти послед­ние состав­ля­ют про­ти­во­по­лож­ность ато­мам — пустоту. Лег­ко понять вли­я­ние это­го уче­ния на объ­яс­не­ние миро­со­зда­ния, его про­ис­хож­де­ния и управ­ле­ния; теле­о­ло­ги­че­ские взгляды сто­и­ков, осо­бен­но муд­рость твор­ца в плане и конеч­ной цели миро­со­зда­ния, — все это совер­шен­но отбра­сы­ва­ет­ся, и все опре­де­ля­ет­ся внеш­ней, слу­чай­ной груп­пи­ров­кой ато­мов. Душа пред­став­ля­ет­ся Епи­ку­ру состо­я­щей из самых тон­ких и круг­лых ато­мов: она еще менее веще­ст­вен­на неже­ли огонь; она есть тон­кий дух, рас­про­стра­нен­ный, рас­се­ян­ный (πα­ρεσ­παρμέ­νον) по всей систе­ме тела, и от нее зави­сит частью теп­лота послед­не­го. Нако­нец, в его ифи­ке явля­ет­ся исход­ной точ­кой прин­цип ощу­ще­ния, по край­ней мере каса­тель­но наслаж­де­ния, абсо­лют­ной удо­вле­тво­рен­но­сти, меж­ду тем как сто­и­ки раз­ви­ва­ли свое уче­ние из того же прин­ци­па, толь­ко в про­ти­во­по­лож­ном направ­ле­нии абсо­лют­но­го лише­ния. Он воз­во­дил поэто­му, как кире­ней­цы, ἡδο­νή, или удо­воль­ст­вие, чув­ст­вен­ное доволь­ство в прин­цип, руко­во­дя­щий дей­ст­ви­я­ми чело­ве­ка, и сове­то­вал обра­щать вни­ма­ние на то, какая из раз­лич­ных форм наслаж­де­ния самая проч­ная и удо­вле­тво­ря­ю­щая. Он домо­гал­ся бла­жен­ства, сча­стья, достав­ля­е­мо­го разу­мом; по его убеж­де­нию, пред­по­чти­тель­нее быть несчаст­ным при разу­ме (εὐλο­γίσ­τως ἀτυ­χεῖν), чем счаст­ли­вым без разу­ма (ἀλο­γίσ­τως εὐτυ­χεῖν). Сво­бо­да от стра­ха и стра­сти (ἀτα­ραξία) и воз­мож­ность не быть обре­ме­нен­ным трудом (ἀπο­νία) рав­но­силь­на самым высо­ким удо­воль­ст­ви­ям (κα­τασ­τη­ματι­καὶ ἡδο­ναί). Поэто­му боги пред­став­ля­лись ему иде­а­ла­ми бла­жен­ной жиз­ни, кото­рые, есте­ствен­но, не забо­ти­лись о том, что может нару­шить или сму­тить их бла­жен­ство, и оби­та­ют поэто­му в меж­ду­ми­ро­вых про­стран­ствах, куда не про­ни­ка­ют ни зем­ные бес­по­кой­ства, ни буря, ни дождь. Суще­ство их нераз­ру­ши­мо (ἄφθαρ­τον), их зна­ние несо­мнен­но (ἐναρ­γής).

Хотя Епи­кур оста­вил мно­го сочи­не­ний, но они до нас не дошли, и мы зна­ем его систе­му лишь в недо­ста­точ­ном изо­бра­же­нии Дио­ге­на Лаерт­ско­го, кото­рый сохра­нил для нас заве­ща­ние Епи­ку­ра, 3 пись­ма и 44 нра­во­учи­тель­ных изре­че­ния (κύ­ριαι или ῥη­ταὶ δό­ξαι); най­ден­ные в Гер­ку­ла­нее отрыв­ки из его глав­но­го труда (περὶ φύ­σεως; в 37 кн.) так­же дают мало ука­за­ний и разъ­яс­не­ний (изд. J. C. Orel­li, Lpz., 1818). Пись­ма по физи­ке и метео­ро­ло­гии издал Schnei­der (Lpz., 1813). Физи­ку Епи­ку­ра пере­дал нам рим­ля­нин Лукре­ций в пре­вос­ход­ном дидак­ти­че­ском сти­хотво­ре­нии. Несо­мнен­ное свиде­тель­ство о его ифи­че­ских воз­зре­ни­ях дает Sen. de vit. beat. 12 и 13; одни толь­ко вра­ги Епи­ку­ра изо­бра­жа­ют его сла­сто­люб­цем.