Легенда о Горациях и Куриациях — фрагмент переходной нормы наследования царской власти в архаическом Риме.

Сра­же­ние трех бра­тьев — близ­не­цов Гора­ци­ев с тре­мя близ­не­ца­ми Кури­а­ци­я­ми неод­но­крат­но рас­смат­ри­ва­лось в совре­мен­ной лите­ра­ту­ре¹. Соглас­но рим­ской тра­ди­ции, Гора­ции и Кури­а­ции были двою­род­ны­ми бра­тья­ми. Их мате­ри счи­та­лись сест­ра­ми из Аль­бы-Лон­ги. Прав­да, в тра­ди­ции до Ливия не было един­ства мне­ний по пово­ду того, к како­му из наро­дов при­над­ле­жа­ли Гора­ции, а к како­му Кури­а­ции. Ливий оста­но­вил­ся на логич­ном и наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ном мне­нии, что Гора­ции были рим­ля­на­ми, а Кури­а­ции аль­бан­ца­ми (Liv. I, 24—25). Бит­ва меж­ду ними про­изо­шла в прав­ле­ние Тул­ла Гости­лия, когда армия Аль­бы-Лон­ги подо­шла к сте­нам Рима и меж­ду дву­мя насе­лен­ны­ми соро­ди­ча­ми горо­да­ми раз­го­рел­ся кон­фликт. По пред­ло­же­нию аль­бан­ско­го пред­во­ди­те­ля Мет­тия Фуфе­тия воен­ные дей­ст­вия были заме­не­ны поедин­ком. Победи­те­ли в нем долж­ны были обес­пе­чить вер­хо­вен­ство сво­его наро­да над про­иг­рав­ши­ми. Посколь­ку пер­во­на­чаль­ные рим­ляне тра­ди­ци­ей счи­та­лись выхо­д­ца­ми из Аль­бы и, сле­до­ва­тель­но, при­над­ле­жа­ли к одним родам с аль­бан­ца­ми, воз­мож­но, сра­же­ние зна­ме­но­ва­ло некий пере­лом в раз­ви­тии родо­вых отно­ше­ний.

При этом сле­ду­ет отме­тить, что ген­ти­ли­ции и Гора­ци­ев, и Кури­а­ци­ев ука­зы­ва­ют на их связь с саби­на­ми. No­men Гора­ци­ев (Ho­ra­tii), оче­вид­но, был про­из­во­ден от име­ни сабин­ской боги­ни Ho­ra, ана­ло­гич­ной латин­ской Юноне². No­men Кури­а­ци­ев (Cu­ria­tii) эти­мо­ло­ги­че­ски пере­кли­ка­ет­ся с сабин­ски­ми сло­ва­ми Cu­ri­ta, cur­ris, cu­ria, Qui­ri­nus, qui­ri­tes, Cu­res. Изве­стен вое­вав­ший с рим­ля­на­ми при Рому­ле сабин­ский пред­во­ди­тель Мет­тий Кур­ций, име­нем кото­ро­го назы­ва­лось озе­ро в свя­щен­ной роще на месте позд­ней­ше­го фору­ма (la­cus Cur­tius). Веро­ят­но, в этом кро­ет­ся при­чи­на рас­те­рян­но­сти тра­ди­ции при опре­де­ле­нии роди­ны поедин­щи­ков. Види­мо, начав­ше­е­ся при Рому­ле внед­ре­ние саби­нян в обще­ст­вен­ную жизнь Рима при Тул­ле Гости­лии достиг­ло тако­го зна­че­ния, что ока­зы­ва­ло дефор­ми­ру­ю­щее воздей­ст­вие на тра­ди­ци­он­ные вза­и­моот­но­ше­ния Рима с Аль­бой. Это и понят­но. Аль­ба была хоть и род­ст­вен­ным, но само­сто­я­тель­ным и отно­си­тель­но отда­лен­ным горо­дом. А саби­ны после Рому­ла ста­ли частью рим­ско­го наро­да.

В выбо­ре поедин­щи­ков осо­бен­но бро­са­ет­ся в гла­за нали­чие у обе­их сто­рон по три близ­не­ца под­хо­дя­ще­го воз­рас­та, кото­рые к тому же были еще и бра­тья­ми меж­ду собой по мате­рин­ской линии. В кон­тек­сте норм кров­но­го род­ства тако­го рода казус пред­став­ля­ет собой доста­точ­но ред­кое явле­ние и вполне мог быть спи­сан на счет позд­ней­шей лите­ра­тур­ной обра­бот­ки леген­ды, под­чер­ки­вав­шей вни­ма­ние к уни­каль­но­му. Иное дело, если пред­по­ло­жить, что здесь мы име­ем дело не с кров­ным или линей­ным род­ст­вом, а с клас­си­фи­ка­ци­он­ным, кото­рое в доклас­со­вом обще­стве допол­ня­лось систе­мой соци­аль­но-воз­раст­но­го деле­ния. Суще­ст­во­вав­шая у рим­лян исто­ри­че­ско­го пери­о­да систе­ма воз­раст­ных групп под­ра­зу­ме­ва­ла деле­ние на: in­fan­tes — до 7 лет, pue­res — до 14/16 лет, adu­les­cen­tes — с 17 до 24 лет, iuve­nes — с 25 до 32 лет, vi­res — с 33 до 46 лет, se­nio­res — с 47 до 60 лет, se­ne­ces — после 60 лет.

Такое деле­ние сов­па­да­ет в общих чер­тах с воз­раст­ны­ми кате­го­ри­я­ми у раз­лич­ных наро­дов, иссле­до­ван­ных этно­гра­фа­ми. По дан­ным К. П. Кали­нов­ской, афри­кан­ская хро­ни­ка «Исто­рия Гал­ла» XVI в. пред­по­ла­га­ла выде­ле­ние пяти соци­аль­но-воз­раст­ных ста­ту­сов в жиз­ни соци­аль­но актив­но­го поко­ле­ния, каж­дый про­дол­жи­тель­но­стью по 8 лет: 1-й — 8—16 лет, 2-й — 16—24 года, 3-й — 24—32 года, 4-й 32—40 лет, 5-й — 40—48 лет. Достиг­шее 40-лет­не­го воз­рас­та поко­ле­ние полу­ча­ло пра­во в тече­ние сле­дую­щих 8 лет ини­ции­ро­вать в обще­ст­вен­ную систе­му новое поко­ле­ние. Таким обра­зом, в 48 лет поко­ле­ние выхо­ди­ло из соци­аль­но-актив­но­го воз­рас­та, остав­ляя обще­ству груп­пу сво­их соци­аль­ных детей, начи­нав­шую свой соци­аль­но-актив­ный цикл³. Небезын­те­рес­но, что у рим­лян исто­ри­че­ской эпо­хи сохра­ни­лось вос­по­ми­на­ние о сход­ном воз­раст­ном рубе­же, отгра­ни­чи­вав­шем в арха­и­че­ские вре­ме­на соци­аль­но-актив­ные поко­ле­ния от стар­ших. Это рубеж в 46 лет, недо­стиг­шие кото­ро­го име­но­ва­лись iunio­res, а пере­шед­шие — se­nio­res. Он как буд­то не пол­но­стью сов­па­да­ет с 48-лет­ним. Одна­ко это несов­па­де­ние лег­ко объ­яс­ня­ет­ся его позд­ней­шей коррек­ти­ров­кой. Веро­ят­но, под этрус­ским вли­я­ни­ем в Риме неко­гда был при­нят 60-лет­ний срок для опре­де­ле­ния чело­ве­че­ско­го века. Но 60 не крат­ны вось­ми. Поэто­му воз­раст pue­ri­tia был пони­жен до 14 лет⁴. Таким обра­зом сло­жи­лась сле­дую­щая воз­раст­ная систе­ма: 14 [16] (воз­раст ини­ци­а­ций) — 22 [24] — 30 [32] — 38 [40] — 46 [48] (завер­ше­ние соци­аль­но актив­но­го пери­о­да — пере­ход в se­nio­res) — 54 [56] — 60 = 14 лет (воз­раст ини­ци­а­ций «детей»). По всей види­мо­сти, про­дол­жи­тель­ность воз­раст­но­го поко­ле­ния была обу­слов­ле­на кален­дар­ной ори­ен­та­ци­ей наро­дов на лун­но-сол­неч­ные цик­лы. Эти цик­лы стро­и­лись на соот­не­се­нии лун­но­го года, состав­ля­ю­ще­го 354,36 суток, и несов­па­даю­ще­го с ним сол­неч­но­го в 365,5 суток. Счи­та­ет­ся, что у рим­лян до рефор­мы Цеза­ря исполь­зо­вал­ся 4-лет­ний лун­но-сол­неч­ный цикл (355+378+355+377 = 1465 дней). Вось­ми­лет­ний цикл состав­лял 2930 дней. У гре­ков исполь­зо­вал­ся так­же цикл Мето­на в 235 лун­ных меся­цев, соот­вет­ст­во­вав­ших 19 сол­неч­ным годам, или цикл Сарос­са из 223 лун­ных меся­цев, соот­вет­ст­во­вав­ших 18 годам. Ори­ен­та­ция на эти цик­лы была свя­за­на с необ­хо­ди­мо­стью пери­о­ди­че­ских попра­вок кален­да­ря, выра­жав­ших­ся во введе­нии встав­ных меся­цев. Наи­бо­лее чет­кие соци­аль­ные ори­ен­ти­ры давал цикл в 4—8—16 лет. Точ­ный био­ло­ги­че­ский воз­раст у наро­дов арха­и­че­ской ста­дии раз­ви­тия не имел тако­го зна­че­ния, как кри­те­рий состо­я­ния физи­че­ской зре­ло­сти. Имен­но он слу­жил при­зна­ком пере­хо­да инди­вида в груп­по­вое соци­аль­ное состо­я­ние, обо­зна­чав­ше­е­ся опре­де­лен­ным тер­ми­ном⁵.

Иссле­до­вав­ший те же мате­ри­а­лы, что и К. П. Кали­нов­ская, В. М. Мисю­гин при­шел к любо­пыт­ным заклю­че­ни­ям. Когда в пери­од гос­под­ства норм клас­си­фи­ка­ци­он­но­го груп­по­во­го род­ства зарож­да­лись отно­ше­ния линей­но­го кров­но­род­ст­вен­но­го, на роль закон­ных детей инди­вида мог­ли пре­тен­до­вать толь­ко те, что были рож­де­ны им в воз­расте 40—48 лет. Таких детей мог­ло быть не более 3—4-х, как пра­ви­ло три. Осталь­ные его дети ока­зы­ва­лись в чис­ле соци­аль­ных детей стар­шей воз­раст­ной груп­пы, а рож­ден­ные после 48 лет — млад­шей. Таким обра­зом, пер­вич­ные кров­но­род­ст­вен­ные свя­зи охва­ты­ва­ли толь­ко роди­те­ля и трех его потом­ков, как бы «отсе­кая» осталь­ных его детей от кров­но­род­ст­вен­но­го ство­ла⁶. Они име­ли «про­ме­жу­точ­ный» пере­ход­ный харак­тер меж­ду гос­под­ст­вом груп­по­вых клас­си­фи­ка­ци­он­ных прин­ци­пов и био­ло­ги­че­ских кров­но­род­ст­вен­ных. Но их «про­ме­жу­точ­ность» была чрез­вы­чай­но рас­тя­ну­та во вре­ме­ни. Появ­ле­ние гене­а­ло­ги­че­ско­го род­ства было свя­за­но с узур­па­ци­ей при­над­ле­жав­ших преж­де все­му кол­лек­ти­ву цен­но­стей. К их чис­лу отно­си­лись соб­ст­вен­ность и власть. Линей­ное род­ство слу­жи­ло кана­лом их пере­да­чи потом­кам. Поэто­му пере­да­ча титу­ла пра­ви­те­ля по гене­а­ло­ги­че­ско­му прин­ци­пу пер­во­на­чаль­но пред­по­ла­га­ла насле­до­ва­ние от три­а­ды соци­аль­ных отцов, быв­ших меж­ду собой род­ны­ми или двою­род­ны­ми бра­тья­ми, к три­а­де соци­аль­ных детей, быв­ших так­же меж­ду собой род­ны­ми или двою­род­ны­ми бра­тья­ми.

Апро­би­ро­ван­ные на этно­гра­фи­че­ском мате­ри­а­ле эти поло­же­ния нахо­дят пря­мую ана­ло­гию с пред­став­ляв­ши­ми рим­ский народ тре­мя бра­тья­ми Гора­ци­я­ми и пред­став­ляв­ши­ми аль­бан­цев тре­мя Кури­а­ци­я­ми. Награ­дой за победу в их поедин­ке была власть одно­го наро­да над дру­гим. В рим­ской арха­и­ке власть оли­це­тво­ря­лась титу­лом рек­са, нор­мы насле­до­ва­ния кото­ро­го, как кажет­ся, и зафик­си­ро­ва­ны ука­за­ни­ем на три­а­ды бра­тьев. В соот­вет­ст­вии с прин­ци­пом сме­ны соци­аль­но-воз­раст­но­го ста­ту­са обла­да­ние вла­стью рек­са долж­но было быть вре­мен­ным. Его про­дол­жи­тель­ность сов­па­да­ла в сред­нем с вось­ми­лет­ним цик­лом, варьи­ру­ясь в соот­вет­ст­вии с кален­дар­ны­ми потреб­но­стя­ми. Раз­ли­чие меж­ду иде­аль­ным и реаль­ным цик­ла­ми, по-види­мо­му, пер­во­на­чаль­но скра­ды­ва­лось при помо­щи обрядо­вых дней интерре­гий. Прав­да, в тра­ди­ции о рим­ской арха­и­ке не сохра­ни­лось сведе­ний о гос­под­стве тако­го сро­ка прав­ле­ния рек­са. Власть рек­сов, судя по тому, что все они, исклю­чая Нуму, умер­ли насиль­ст­вен­ной смер­тью, не была еще пожиз­нен­ной. Но срок прав­ле­ния зна­чи­тель­но пре­вос­хо­дил 8—9 лет. Доль­ше всех пра­ви­ли Нума Пом­пи­лий и Сер­вий Тул­лий — 43—44 года. Ромул, Тарк­ви­ний Приск и, по одной вер­сии, Нума — 37—38—39 лет. Тулл Гости­лий — 32 года. Анк Мар­ций и Тарк­ви­ний Суперб — 24 года. Эти циф­ры не выглядят слу­чай­ны­ми. В кон­тек­сте инте­ре­су­ю­щей нас про­бле­мы обра­ща­ют на себя вни­ма­ние 24—32-лет­ние сро­ки, преж­де все­го тем, что крат­ны вось­ми.

Мож­но допу­стить, что закон­ным сро­ком прав­ле­ния рек­са в некий пери­од рим­ской арха­и­ки счи­та­лись 24 года. Это сле­ду­ет из того, что 24 состав­ля­ют сово­куп­ный срок прав­ле­ния три­а­ды бра­тьев по 8 лет. Види­мо, неко­гда в рим­ской исто­рии про­изо­шло созна­тель­ное утро­е­ние ста­тус­но­го вре­ме­ни нахож­де­ния у вла­сти путем созда­ния неких ситу­а­ций, в кото­рых бра­тья-наслед­ни­ки не мог­ли быть ини­ции­ро­ва­ны как «пол­но­воз­раст­ные». В пер­во­быт­но­сти муж­чи­на полу­чал ста­тус зре­ло­сти не толь­ко вслед­ст­вие фор­маль­но­го пере­хо­да его воз­раст­ной груп­пы в соот­вет­ст­ву­ю­щую воз­раст­ную сту­пень, но и в резуль­та­те успеш­но­го завер­ше­ния серии испы­та­ний, а окон­ча­тель­но закреп­лял его пол­но­пра­вие риту­ал бра­ка. Если созда­ва­лись усло­вия, при кото­рых «сле­дую­щий» брат не мог прой­ти поло­жен­ные испы­та­ния и всту­пить в брак, обла­да­тель титу­ла рек­са как бы терял необ­хо­ди­мость его пере­да­чи и сохра­нял его за собой. Брак с «неве­стой» отстра­нен­но­го бра­та закреп­лял его пра­во. Это мог­ло повто­рять­ся несколь­ко раз⁷ и избав­ля­ло обще­ство от про­блем, если бра­тьев недо­ста­ва­ло или был чет­вер­тый лиш­ний. Кро­ме того, меж­ду дина­сти­я­ми горо­дов Лация суще­ст­во­ва­ла систе­ма сакраль­ных брач­ных сою­зом и про­чие бра­тья мог­ли ста­но­вить­ся рек­са­ми на чуж­бине. Усы­но­вив Тарк­ви­ния При­с­ка, Анк Мар­ций вклю­чил его в одно поко­ле­ние с дву­мя сво­и­ми сыно­вья­ми и таким обра­зом на закон­ном осно­ва­нии пере­дал ему власть после 24 лет прав­ле­ния. Соглас­но тра­ди­ции, Тарк­ви­ний обя­зал­ся затем пере­дать власть сыно­вьям Анка, то есть сво­им назван­ным бра­тьям, но не сдер­жал обе­ща­ния. В этом кон­тек­сте не слу­чай­ным выглядит и изгна­ние Тарк­ви­ния Супер­ба имен­но после 24 лет прав­ле­ния, когда подо­шел к кон­цу его фор­маль­ный срок.

В таком слу­чае ста­но­вит­ся понят­ным смысл борь­бы за вер­хо­вен­ство наро­да, вылив­шей­ся в сра­же­ние Гора­ци­ев и Кури­а­ци­ев. Види­мо, это были не слу­чай­ные вои­ны, а либо реаль­ные пред­ста­ви­те­ли млад­ше­го поко­ле­ния пра­вя­щих в Риме и Аль­бе дина­стий, либо их свя­щен­ные заме­сти­те­ли, на что ука­зы­ва­ет сакраль­ная связь и тех, и дру­гих с Юно­ной. При­зом за победу была цар­ская власть в Риме. Армия Гая Клу­и­лия яви­лась к Риму, оче­вид­но, не для того, чтобы ото­мстить за несколь­ко голов скота, угнан­ных рим­ля­на­ми у аль­бан­цев, как повест­ву­ет тра­ди­ция. Веро­ят­но, Тулл Гости­лий закон­чил свой 24-лет­ний срок прав­ле­ния и встал вопрос о его пре­ем­ни­ке. Тако­вым дол­жен был стать один из аль­бан­ских Кури­а­ци­ев, помолв­лен­ный с сест­рой Гора­ци­ев. Одна­ко, про­дол­жая линию Рому­ла на связь с саби­на­ми, Тулл Гости­лий отка­зал­ся то ли сло­жить с себя власть (веро­ят­но, ори­ен­ти­ру­ясь на пре­цедент Рому­ла и Нумы), то ли не хотел пере­да­вать ее имев­ше­му на нее пра­во пред­ста­ви­те­лю аль­бан­цев. Поеди­нок дол­жен был объ­явить волю богов. Но фор­ма поедин­ка была избра­на соот­вет­ст­ву­ю­щая соци­аль­но-поте­стар­ным пред­став­ле­ни­ям эпо­хи. Победа Гора­ци­ев исклю­чи­ла три­а­ду Кури­а­ци­ев из чис­ла пре­тен­ден­тов на роль рим­ско­го рек­са и обес­пе­чи­ла Тул­лу Гости­лию про­дол­же­ние цар­ст­во­ва­ния еще на одно вось­ми­ле­тие.

Дру­гой сто­ро­ной леген­ды о Гора­ци­ях и Кури­а­ци­ях явля­ет­ся убий­ство помолв­лен­ной с одним из Кури­а­ци­ев сест­ры Гора­ции ее бра­том-победи­те­лем. Помолв­ка Гора­ции с Кури­а­ци­ем пере­кли­ка­ет­ся с тра­ди­ци­он­ной вер­си­ей о том, что мате­ри Гора­ци­ев и Кури­а­ци­ев были род­ны­ми сест­ра­ми из Аль­бы, одна из кото­рых вышла замуж в Риме, а дру­гая, сле­до­ва­тель­но, в Аль­бе. Если исхо­дить из логич­но­го пред­по­ло­же­ния, что Тулл Гости­лий при­над­ле­жал к поко­ле­нию соци­аль­ных «отцов» Гора­ци­ев, то аль­бан­ские сест­ры при­над­ле­жа­ли к поко­ле­нию его соци­аль­ных «сестер»-«жен». Это заклю­че­ние пря­мо под­во­дит нас к выво­дам этно­ло­гов, что титул пра­ви­те­ля не про­сто пере­хо­дил от муж­чи­ны к муж­чине, а был осо­бым обра­зом свя­зан с женить­бой наслед­ни­ка. Его брак рас­смат­ри­вал­ся как глав­ный риту­ал при­ня­тия титу­ла и высту­пал сим­во­лом того, что муж­чи­на не более как «реа­ли­зо­вал» пра­во, закон­ным обла­да­те­лем кото­ро­го («носи­те­лем») явля­лась его жена⁸. Такая спе­ци­фи­ка сохра­ни­лась от норм соци­аль­но-воз­раст­но­го клас­си­фи­ка­ци­он­но­го род­ства, когда ста­тус пол­но­пра­вия инди­вида был без­услов­но свя­зан с момен­том полу­че­ния его воз­раст­ной груп­пой пра­ва-обя­зан­но­сти заклю­чить брак. В соци­аль­но-воз­раст­ной систе­ме доклас­со­во­го обще­ства нор­ма эпи­гам­но­го бра­ка свя­зы­ва­ла муж­чин стар­шей и жен­щин млад­шей смеж­ных соци­аль­но-воз­раст­ных групп. В клас­си­фи­ка­ци­он­ной тер­ми­но­ло­гии род­ства это были муж­чи­ны и доче­ри их дядей по мате­ри, рав­но как и жен­щи­ны и сыно­вья их теток по отцу. В пер­вич­ной фор­ме трех­член­ной дина­стий­ной систе­мы жена­ми муж­чин-наслед­ни­ков долж­ны были ока­зать­ся жен­ские потом­ки их соци­аль­ных отцов, то есть тех же трех бра­тьев поко­лен­ной груп­пы. Ины­ми сло­ва­ми, две из них были двою­род­ны­ми или род­ны­ми сест­ра­ми пре­тен­ден­тов на титул пра­ви­те­ля, а для послед­не­го в три­а­де — стар­шая пле­мян­ни­ца. Таким обра­зом, в пер­вич­ной дина­стий­ной нор­ме пра­вом обла­да­ла трех­член­ная поко­лен­ная груп­па сестер, а реа­ли­зо­ва­ли это их пра­во после­до­ва­тель­но в соот­вет­ст­вии с поряд­ком рож­де­ния их мужья-бра­тья. Поко­ле­ния три­ад сестер соот­но­си­лась как мате­ри и доче­ри, вслед­ст­вие чего мужем стар­шей сест­ры ока­зы­вал­ся млад­ший дядя⁹.

Ситу­а­ция тако­го рода про­сле­жи­ва­ет­ся в сюже­те рим­ско-аль­бан­ской леген­ды. Соци­аль­ные сест­ры из Аль­бы обес­пе­чи­ва­ют власть рим­ско­го и аль­бан­ско­го рек­сов. Три­а­ды их детей явля­ют­ся наслед­ни­ка­ми титу­лов: аль­бан­ские юно­ши в каче­стве «жени­хов» рим­ских «невест» в Риме, а рим­ские — в Аль­бе. По завер­ше­нии 24-лет­не­го сро­ка стар­шей три­а­ды в Риме власть долж­на была перей­ти от поко­ле­ния мате­рей к поко­ле­нию доче­рей, пер­вой пред­ста­ви­тель­ни­цей кото­ро­го была Гора­ция. Ее мужем и рим­ским рек­сом дол­жен был стать ее соци­аль­ный «брат» из поко­ле­ния Кури­а­ци­ев, пра­ва кото­ро­го на три сро­ка обес­пе­чи­ва­ли два его «бра­та». Чтобы не допу­стить это­го Тул­лу Гости­лию было необ­хо­ди­мо не толь­ко физи­че­ски устра­нить Кури­а­ция, но и женить­ся на сво­ей соци­аль­ной «доче­ри» Гора­ции. Одна­ко брак на «доче­ри» не спо­соб­ст­во­вал укреп­ле­нию гене­а­ло­ги­че­ско­го рода. В этом бра­ке родо­на­чаль­ник рож­дал «вну­ков», стар­ший из кото­рых объ­ек­тив­но ока­зы­вал­ся пра­во­вым «двой­ни­ком» стар­ше­го вну­ка (сына сына родо­на­чаль­ни­ка). Это есте­ствен­но порож­да­ло кон­фликт, прак­ти­че­ски раз­ре­шав­ший­ся толь­ко гибе­лью одно­го из пра­во­вых «двой­ни­ков». С точ­ки зре­ния пра­во­вых норм арха­и­ки, уби­вая сест­ру, Гора­ций таким обра­зом обес­пе­чи­вал пра­во на титул сво­е­му буду­ще­му сыну, кото­рое мог узур­пи­ро­вать сын от бра­ка его «отца» и сест­ры.

Воз­мож­но, пре­пят­ст­вуя Кури­а­цию стать мужем Гора­ции, Тулл Гости­лий счи­тал, что с это­го вре­ме­ни аль­бан­цы не пря­мо будут выстав­лять жени­ха рим­ской царевне, а через посред­ство сво­их сабин­ских род­ст­вен­ни­ков. В тра­ди­ции о Гора­ци­ях и Кури­а­ци­ях брак пред­став­ляв­ших­ся ими дина­стий носит явно харак­тер бра­ка меж­ду кузе­на­ми, но он не выглядит пере­крест­но-кузен­ным. Ведь в таком слу­чае сле­до­ва­ло бы ожи­дать, что кто-то из бра­тьев Гора­ци­ев был помолв­лен с одной из Кури­а­ций. Одна­ко это­го нет в тра­ди­ции. Это мог­ло озна­чать, что аль­бан­ские Кури­а­ции жени­лись на Гора­ци­ях, а бра­тья послед­них иска­ли себе жен сре­ди рим­ских деву­шек, бра­тья кото­рых, в свою оче­редь, жени­лись на аль­бан­ках. Быть может Гора­ции были рим­ля­на­ми саби­но-латин­ско­го про­ис­хож­де­ния. Логич­но пред­по­ло­жить, что третьим бра­чу­ю­щим­ся с Гора­ци­я­ми и Кури­а­ци­я­ми родом были Гости­лии. Брач­ный союз тако­го рода назван Д. А. Оль­де­рог­ге трехро­до­вым¹⁰. При извест­ных усло­ви­ях такие сою­зы мог­ли раз­рас­тать­ся и до боль­ше­го чис­ла чле­нов, пре­вра­ща­ясь в коль­це­вой союз бра­чу­ю­щих­ся родов. Воз­мож­но, трех­звен­ный союз воз­ни­кал в эпо­ху экс­тен­сив­но­го осво­е­ния терри­то­рий и рас­се­ле­ния на сво­бод­ных зем­лях. Про­ис­хо­ди­ло это путем пери­о­ди­че­ско­го высе­ле­ния ини­ции­ро­ван­ных поко­ле­ний. «Вос­по­ми­на­ни­ем» об этой фазе раз­ви­тия обще­ства, веро­ят­но, был зна­ме­ни­тый ита­лий­ский обы­чай ver sac­rum. Через поко­ле­ние дети коло­ни­стов частич­но воз­вра­ща­лись в посе­ле­ние их «дедов» в каче­стве мужей сво­их кузин. В дру­гих слу­ча­ях поко­ле­ние «вну­ков» не воз­вра­ща­лось в общи­ну «дедов», а осно­вы­ва­ло новое посе­ле­ние. Воз­мож­но, с пере­хо­дом обще­ства от орга­ни­за­ции, осно­ван­ной на клас­си­фи­ка­ци­он­ных нор­мах, к орга­ни­за­ции, в осно­ве кото­рой лежал гене­а­ло­ги­че­ский род, трехро­до­вой союз (как наи­мень­шая ячей­ка тако­го рода) при­хо­дил на сме­ну дуаль­ной эпи­га­мии род­ст­вен­ных экзо­гам­ных общин «дедов»/«вну­ков» — «отцов». Трех­звен­ность оформ­ля­ла брач­ные свя­зи экзо­гам­ных поко­ле­ний сосед­них общин с сохра­не­ни­ем норм дуаль­ной эпи­га­мии. Веро­ят­но, ори­ен­та­ция на три сосед­ние и после­до­ва­тель­но воз­ни­кав­шие общи­ны, имев­шая прак­ти­че­ское зна­че­ние, при­ве­ла к сакраль­но­му закреп­ле­нию трех­звен­но­сти, несмот­ря на то, что реаль­ные цепоч­ки свя­зей меж­ду общи­на­ми мог­ли дале­ко выхо­дить за ее пре­де­лы.

Если трех­звен­ный союз, воз­ник­ший на осно­ве объ­еди­не­ния Аль­бы-Лон­ги, пала­тин­ско­го Рима и сабин­ских Кур, состо­ял из Гости­ли­ев, Гора­ци­ев и Кури­а­ци­ев, то веро­ят­но мате­ри Гора­ци­ев и Кури­а­ци­ев не мог­ли быть род­ны­ми сест­ра­ми-близ­не­ца­ми из Аль­бы, а ско­рее были при­над­ле­жав­ши­ми к одно­му воз­раст­но­му поко­ле­нию соци­аль­ны­ми «сест­ра­ми». Не слу­чай­но, види­мо, сами древ­ние пута­лись в отно­ше­нии этни­че­ской при­над­леж­но­сти их потом­ства. В слу­чае уксо­ри­ло­каль­но­сти цар­ско­го бра­ка «мате­рью» Гора­ци­ев была рим­лян­ка [Гости­лия], про­жи­вав­шая в Риме с мужем Гора­ци­ем, а «мате­рью» Кури­а­ци­ев — аль­бан­ка, про­жи­вав­шая в Аль­бе с мужем Кури­а­ци­ем [из Кур]. Таким обра­зом, «отцы» «бра­тьев» — Гора­ций и Кури­а­ций — были, веро­ят­но, род­ст­вен­ни­ка­ми сабин­ско­го или свя­зан­но­го с саби­на­ми про­ис­хож­де­ния. Сабин­ские номе­ны их «сыно­вей» выглядят обо­зна­че­ни­я­ми свя­зан­ных эпи­га­ми­ей под­разде­ле­ний дуаль­но-воз­раст­ной груп­пы. Мате­ри — рим­лян­ка Гости­лия и аль­бан­ка, носив­шая имя, веро­ят­но, Юлии или Эми­лии — так­же состо­я­ли в род­стве как двою­род­ные сест­ры¹¹. Сам же Тулл Гости­лий, види­мо, был женат на одной из Гора­ций и дети ее «бра­та» — близ­не­цы Гора­ции — были его пле­мян­ни­ка­ми, то есть более близ­ки­ми в ту пору наслед­ни­ка­ми, чем род­ные сыно­вья. В этом слу­чае пра­во­вая нагруз­ка леген­дар­но­го убий­ства сест­ры Гора­ци­ем-победи­те­лем состо­я­ла в том, что оно пре­ры­ва­ло жен­скую линию вклю­чен­но­го в коль­це­вой союз цар­ско­го рода. Аль­бан­цы не толь­ко были лише­ны сво­их кан­дида­тов на титул рим­ско­го рек­са, но была лик­види­ро­ва­на сама «при­чи­на» их пре­тен­зий. После это­го саби­няне полу­чи­ли пра­во выста­вить сво­его Мар­ция в каче­стве мужа пала­тин­ской царевне, веро­ят­но, Гости­лии.

Вычле­нен­ная на при­ме­ре Гора­ци­ев и Кури­а­ци­ев нор­ма насле­до­ва­ния вла­сти арха­и­че­ских рек­сов путем пере­да­чи ее внут­ри поко­лен­ных три­ад «бра­тьев» про­сле­жи­ва­ет­ся и на дру­гих при­ме­рах из рим­ской арха­и­ки. Соглас­но тра­ди­ции, Нума Пом­пи­лий был чет­вер­тым сыном сво­его отца Пом­по­ния. Как чет­вер­тый сын он был исклю­чен из насле­до­ва­ния титу­ла город­ско­го рек­са три­а­дой его стар­ших бра­тьев. Поэто­му он жил част­ным чело­ве­ком в Курах. Женить­ба на соци­аль­ной доче­ри сабин­ско­го рек­са Тации (кото­рая, види­мо, не пред­ше­ст­во­ва­ла воца­ре­нию Нумы в Риме, а была свя­за­на с ним) вве­ла Нуму в каче­стве побра­ти­ма в три­а­ду одно­го поко­ле­ния с Рому­лом. Соглас­но одной из вер­сий, Ромул так­же был женат на Тации. Это обсто­я­тель­ство, види­мо, сле­ду­ет трак­то­вать как женить­бу на соци­аль­ных «сест­рах», носи­тель­ни­цах цар­ст­вен­но­сти. В свою оче­редь тра­ди­ция счи­та­ет, что Нума имел четы­рех сыно­вей, млад­ший из кото­рых Мамерк счи­тал­ся осно­ва­те­лем рода Эми­ли­ев (Plut. Nu­ma 21). Одна­ко Эми­лии вме­сте с Юли­я­ми были аль­бан­ски­ми рода­ми, воз­во­див­ши­ми себя к Энею. Поэто­му, веро­ят­но, Мамерк, рас­смат­ри­вав­ший­ся в каче­стве чет­вер­то­го сына как «отре­зан­ный ломоть» в Риме, стал мужем одной из Эми­лий в Аль­бе-Лон­ге. А три­а­ду стар­ших сыно­вей Нумы, ничем себя не про­сла­вив­шую, сле­ду­ет рас­смат­ри­вать в каче­стве гаран­та про­дол­же­ния его прав­ле­ния в Риме на про­тя­же­нии трех сро­ков, кото­рые он узур­пи­ро­вал у млад­ше­го поко­ле­ния после завер­ше­ния цик­ла его соб­ст­вен­но­го поко­ле­ния. Либо эти три сро­ка были при­пи­са­ны ему созда­те­ля­ми тра­ди­ции.

Если сле­до­вать дан­ным тра­ди­ции, то Ромул в свое вре­мя так­же сумел удли­нить срок сво­его прав­ле­ния, вклю­чив в него Тита Тация. Таций высту­пил в роли третье­го «бра­та» в связ­ке Ромул и Гост Гости­лий, жена­тые на Гер­си­ли­ях¹². Соглас­но тра­ди­ции, Гости­лий погиб, бла­го­да­ря чему, види­мо, Ромул и полу­чил воз­мож­ность пра­вить два сро­ка. Затем, пере­дав власть Тацию, он пере­ждал тре­тий срок. Рим­ская тра­ди­ция отво­дит Тацию пять лет прав­ле­ния, воз­мож­но, ори­ен­ти­ру­ясь на воз­раст­ной пери­од с 17 до 22 лет. А когда Таций погиб во вре­мя жерт­во­при­но­ше­ния в Лави­нии, Ромул вновь стал рек­сом, теперь как муж пер­вой Тации (Тар­пеи) в новом поко­ле­нии (Plut. Rom. 17). Так скла­ды­ва­ют­ся тра­ди­ци­он­ные 37 лет прав­ле­ния Рому­ла, как извест­но, окон­чив­ше­го жизнь на риту­аль­ном 54-м году. Если вычесть из них при­хо­дя­щи­е­ся на Тация пять лет, то соб­ст­вен­ный пери­од прав­ле­ния у Рому­ла состав­лял те же 32 года, что и у Тул­ла Гости­лия. В 16 лет он про­шел ини­ци­а­ции и дол­жен был вось­ми­ле­тие ожи­дать окон­ча­ния сро­ка Рема-Рома. Одна­ко послед­ний был убит и его послед­нее вось­ми­ле­тие доста­лось Рому­лу. Сле­дую­щие восемь лет пра­вил за себя, потом за Гости­лия, потом пять лет Тация и нако­нец восемь лет — нача­ло новой три­а­ды, в кото­рой его сме­нил Нума. Соглас­но тра­ди­ци­он­ным дан­ным, все рим­ские рек­сы стре­ми­лись сохра­нить власть как мож­но доль­ше. Но нор­мой, на кото­рую они вынуж­де­ны были ори­ен­ти­ро­вать­ся, были 24 года, освя­щен­ные тра­ди­ци­ей насле­до­ва­ния вла­сти три­а­да­ми бра­тьев.

Если к момен­ту пере­да­чи титу­ла в стар­шем колене не было третье­го «бра­та», то есть мужа для пер­вой «сест­ры» млад­ше­го коле­на, то тако­вой нахо­дил­ся вне дина­стии и вхо­дил в нее на пра­вах побра­ти­ма двух стар­ших «бра­тьев» стар­ше­го коле­на. Таким побра­ти­мом Анка Мар­ция стал Тарк­ви­ний Приск, при­зна­вае­мый тра­ди­ци­ей вос­пи­та­те­лем детей Анка. По окон­ча­нии сро­ка прав­ле­ния сво­его коле­на он дол­жен был пере­дать власть сыно­вьям Анка, но не сде­лал это­го. Тарк­ви­ний пра­вил 38 лет. В соот­вет­ст­вии с 19-лет­ним лун­но-сол­неч­ным цик­лом это состав­ля­ло те же четы­ре сро­ка, что и 32 года Тул­ла Гости­лия в соот­вет­ст­вии с 16-лет­ним¹³. Соглас­но тра­ди­ции, вме­сто сыно­вей Анка Тарк­ви­ний женил на сво­ей доче­ри Сер­вия Тул­лия, таким обра­зом сде­лав его побра­ти­мом двум сво­им сыно­вьям. Послед­ние так­же не полу­чи­ли вла­сти — все три сро­ка три­а­ды пра­вил Сер­вий. Он не сло­жил ее и с пере­хо­дом вла­сти к сле­дую­ще­му поко­ле­нию. Поэто­му Тарк­ви­ний Суперб, счи­тав­ший­ся рядом антич­ных авто­ров вну­ком Тарк­ви­ния При­с­ка, столь него­до­вал про­тив Сер­вия, видя усколь­заю­щей надеж­ду на титул рек­са, несмот­ря на свою женить­бу на Тул­лии, доче­ри Сер­вия. Двух доче­рей Сер­вия Тул­лия мож­но рас­смат­ри­вать в каче­стве тех «сестер», кото­рые состав­ля­ли три­а­ду носи­тель­ниц вла­сти вме­сте со сво­ей пле­мян­ни­цей¹⁴. Одна из Тул­лий умер­ла при жиз­ни сво­его отца, обес­пе­чив ему таким обра­зом про­дол­же­ние прав­ле­ния еще на один срок. Дру­гая же, про­сла­вив­ша­я­ся сво­ей жесто­ко­стью Тул­лия Сви­ре­пая, по всей веро­ят­но­сти, была вынуж­де­на всту­пить на путь заго­во­ра про­тив отца, чтобы не повто­рить судь­бу сест­ры. Пере­ехав тело Сер­вия на колес­ни­це, счи­тав­шей­ся сакраль­ным сим­во­лом цар­ской вла­сти, она обес­пе­чи­ла титул рек­са Рима сво­е­му мужу Тарк­ви­нию Супер­бу.

Ко вре­ме­ни послед­не­го Тарк­ви­ния тра­ди­ци­он­ный порядок поко­лен­ных три­ад, по-види­мо­му, то ли силь­но услож­нил­ся, то ли рас­ша­тал­ся. Веро­ят­но, гото­ви­лось пре­вра­ще­ние вла­сти рек­са в пожиз­нен­ную и пере­да­ча ее избран­но­му царем наслед­ни­ку. Но для утвер­жде­ния тако­го отступ­ле­ния от тра­ди­ций тре­бо­вал­ся серь­ез­ный мате­ри­аль­ный пере­вес над хра­ни­те­ля­ми тра­ди­ций отца­ми-сена­то­ра­ми. А его рим­ские рек­сы не име­ли. Поэто­му доста­точ­но было лишить Тарк­ви­ния вла­сти по завер­ше­нии его закон­но­го сро­ка из трех поко­лен­ных вось­ми­ле­тий, как тра­ди­ция пере­да­чи вла­сти совер­шен­но рас­стро­и­лась. Попыт­ки эпи­го­нов Тарк­ви­ния сле­до­вать остат­кам тра­ди­ци­он­ных норм толь­ко уси­ли­ли борь­бу за власть. Воз­мож­но, с послед­ним как-то свя­за­на тра­ди­ци­он­ная вер­сия об убий­стве Тарк­ви­ни­ем отца и стар­ше­го бра­та Бру­та. Отец Бру­та был мужем сест­ры Супер­ба, и их дети, сле­до­ва­тель­но, реаль­ны­ми пре­тен­ден­та­ми на цар­скую власть. Лик­види­ро­вав сво­его одно­воз­раст­но­го «бра­та»-зятя Юния, Тарк­ви­ний обес­пе­чи­вал себе еще одно вось­ми­ле­тие прав­ле­ния. Третье вось­ми­ле­тие обес­пе­чи­ва­лось смер­тью стар­ше­го Юния сле­дую­ще­го поко­ле­ния — пле­мян­ни­ка Тарк­ви­ния. Сле­дую­щей, веро­ят­но, мог­ла быть оче­редь Бру­та, кото­рый смог избе­жать уча­сти отца и бра­та толь­ко орга­ни­зо­вав мятеж про­тив Тарк­ви­ния Супер­ба.

После изгна­ния послед­не­го Брут имел пра­во пре­тен­до­вать на роль рим­ско­го рек­са. Уже при Тарк­ви­нии он вхо­дил в три­а­ду с дву­мя сыно­вья­ми Супер­ба Титом и Аррун­том, играя в ней роль млад­ше­го «бра­та». Ста­тус послед­не­го, третье­го «бра­та», види­мо, неко­гда пред­по­ла­гал для дости­же­ния цар­ско­го титу­ла женить­бу на девуш­ке более млад­ше­го поко­ле­ния — не «сест­ре», а «пле­мян­ни­це». Отсюда осо­бое поло­же­ние в три­а­де третье­го «бра­та», кото­ро­му фольк­лор отво­дил роль «дурач­ка» или «тупи­цы» (Bru­tus). Судя по все­му, имен­но он, в отли­чие от род­ных сыно­вей царя, был реаль­ным пре­тен­ден­том на цар­ский титул, оли­це­тво­ряв­шим власть три­а­ды¹⁵. Для это­го ему нуж­но было лишь женить­ся на доче­ри царя, чего, по-види­мо­му, Брут не сумел сде­лать. Дочь Супер­ба была пред­у­смот­ри­тель­но выда­на за Окта­вия Мами­лия в Тускул. Сре­ди дру­гих род­ст­вен­ниц, веро­ят­но, бли­жай­шей была Лукре­ция — дочь Спу­рия Лукре­ция Три­ци­пи­ти­на, свя­зан­но­го род­ст­вом с рим­ски­ми Тарк­ви­ни­я­ми через бра­та Тарк­ви­ния При­с­ка Аррун­та, «осно­вав­ше­го дина­стию» Эге­ри­ев в Кол­ла­ции. Судя по тому, что одна из жен Нумы Пом­пи­лия носи­ла имя Лукре­ции, этот клан был в род­стве с рим­ской «дина­сти­ей» с глу­бо­кой древ­но­сти. Веро­ят­но так­же род­ство Лукре­ци­ев с Мар­ци­я­ми. Но дочь Три­ци­пи­ти­на ста­ла женой Тарк­ви­ния Кол­ла­ти­на. Воз­мож­но, Кол­ла­тин, Брут и Секст Тарк­ви­ний Габий­ский после изгна­ния Тарк­ви­ния Супер­ба и его сыно­вей соста­ви­ли новую три­а­ду «бра­тьев», пре­тен­до­вав­шую на власть в Риме. Секст Тарк­ви­ний в реаль­но­сти ско­рее все­го был таким же «сыном» Тарк­ви­ния Супер­ба, как и Брут или Кол­ла­тин. Леген­дар­ное наси­лие Секс­та Тарк­ви­ния над Лукре­ци­ей мог­ло озна­чать его стрем­ле­ние овла­деть вла­стью вне опре­де­лен­ной ему оче­реди. В резуль­та­те он был исклю­чен из насле­до­ва­ния титу­ла рек­са и его место в три­а­де занял Пуб­лий Вале­рий, сын Воле­зия, род­ст­вен­ные свя­зи пред­ков кото­ро­го вос­хо­ди­ли к Титу Тацию. Одно­вре­мен­но «само­убий­ство» Лукре­ции повы­си­ло в три­а­де ста­тус Бру­та. Отре­шив с помо­щью интриг от вла­сти Кол­ла­ти­на, Брут выдви­нул­ся на пер­вое место сре­ди «бра­тьев». Но отсут­ст­вие у него леги­тим­но­го обос­но­ва­ния пра­ва на власть в виде женить­бы на цар­ской доче­ри поз­во­ли­ло сход­ные пре­тен­зии выдви­нуть и Аррун­ту Тарк­ви­нию, сыну Супер­ба. В поедин­ке Аррунт и Брут погиб­ли. Попыт­ка остав­ше­го­ся в живых «бра­та» Пуб­лия Вале­рия сохра­нить еди­но­лич­ную власть вызва­ла оппо­зи­цию заин­те­ре­со­ван­ных родов. В резуль­та­те пра­вив­ший три­ум­ви­рат — три­а­да «бра­тьев» — был попол­нен кан­дида­ту­ра­ми сле­дую­щих в гене­а­ло­ги­че­ской оче­реди «бра­тьев» Мар­ка Гора­ция Пуль­вил­ла и Тита Лукре­ция Три­ци­пи­ти­на.

В рим­ской тра­ди­ции, как кажет­ся, на порядок пере­да­чи титу­ла рек­са после Тарк­ви­ния Супер­ба была искус­ст­вен­но нало­же­на систе­ма двух кон­су­лов. Послед­няя, веро­ят­но, вызре­ла позд­нее и посте­пен­но в резуль­та­те наде­ле­ния одно­го «бра­та» функ­ци­я­ми rex sac­ro­rum с пере­да­чей осталь­ных пол­но­мо­чий рек­са в сов­мест­ное, но вре­мен­ное поль­зо­ва­ние двух дру­гих. В какой-то сте­пе­ни осно­вы кон­су­ла­та были зало­же­ны рефор­ма­ми Вале­рия Попли­ко­лы и зако­на­ми Вале­рия-Гора­ция. Но его созре­ва­ние, если сле­до­вать тра­ди­ци­он­ной хро­но­ло­гии, явно про­ис­хо­ди­ло меж­ду 444 и 367 гг. до н. э.