Борьба племен Подунавья с Римом в 70-х гг. III в. н. э.

с.188 В дли­тель­ной упор­ной борь­бе заду­най­ских пле­мен с Римом важ­ное место зани­ма­ют вой­ны 70-х годов III в. н. э. Запад­но­ев­ро­пей­ская бур­жу­аз­ная исто­рио­гра­фия при изу­че­нии этих собы­тий глав­ное вни­ма­ние уде­ля­ет втор­же­ни­ям на терри­то­рию Рим­ской импе­рии гер­ман­ских пле­мен, остав­ляя в тени борь­бу и роль сар­ма­тов, алан, кар­пов. Уче­ные Совет­ско­го Сою­за и Румы­нии мно­го сде­ла­ли для объ­яс­не­ния при­чин втор­же­ний вар­ва­ров, про­ли­ли свет на про­бле­му паде­ния рим­ско­го гос­под­ства в Дакии¹. Одна­ко и в лите­ра­ту­ре соци­а­ли­сти­че­ских стран отсут­ст­ву­ют работы, посвя­щен­ные ходу войн 70-х годов, их исто­ри­че­ско­му зна­че­нию.

При­чи­ны Дунай­ских войн сле­ду­ет искать преж­де все­го в нед­рах само­го пле­мен­но­го мира, рас­по­ла­гав­ше­го­ся к севе­ру от вели­кой евро­пей­ской реки. Оби­тав­шие в этом рай­оне пле­ме­на сар­ма­тов, гер­ман­цев, гето-фра­кий­цев пере­жи­ва­ли эпо­ху раз­ло­же­ния родо­пле­мен­ных отно­ше­ний. Стрем­ле­ние к захва­ту земель и добы­чи, нена­висть к рим­ско­му рабо­вла­дель­че­ско­му государ­ству тол­ка­ли их на путь широ­кой воен­ной экс­пан­сии.

К нача­лу 70-х годов III в. анти­рим­ские вой­ны вар­ва­ров име­ли уже не менее чем трид­ца­ти­лет­нюю исто­рию. Вар­вар­ские пле­ме­на нанес­ли тяже­лые уда­ры по Малой Азии и Бал­ка­но-Дунай­ским обла­стям Импе­рии, захва­тив при этом бо́льшую часть Дакии. Победа импе­ра­то­ра Клав­дия II несколь­ко улуч­ши­ла поло­же­ние рим­лян. Но резер­вы вар­ва­ров все еще оста­ва­лись весь­ма зна­чи­тель­ны­ми, а силы Рим­ской импе­рии были по-преж­не­му раз­дроб­ле­ны. Вой­ны с пер­са­ми и зарейн­ски­ми гер­ман­ца­ми, про­дол­жав­ша­я­ся борь­ба народ­ных масс Рима про­тив сво­их угне­та­те­лей созда­ва­ли бла­го­при­ят­ные усло­вия для втор­же­ний пле­мен из Цен­траль­ной и Юго-Восточ­ной Евро­пы².

Новым воен­ным ослож­не­ни­ям на Дунае пред­ше­ст­во­ва­ло изме­не­ние вза­и­моот­но­ше­ний рим­лян с неко­то­ры­ми из погра­нич­ных пле­мен, кото­рые досе­ле под­дер­жи­ва­ли с Импе­ри­ей мир­ные отно­ше­ния или при­ни­ма­ли в борь­бе незна­чи­тель­ное уча­стие. Рим­ляне, судя по все­му, отка­за­ли верх­не­ду­най­ско­му пле­ме­ни ютун­гов³ в упла­те тра­ди­ци­он­ной суб­сидии (De­xipp., fr. 22, HGM). Исто­ще­ние рим­ской каз­ны, а так­же успе­хи Клав­дия могут вполне объ­яс­нить этот посту­пок рим­ско­го пра­ви­тель­ства. Ютун­ги, в стране кото­рых к тому же слу­чил­ся недо­род, вос­при­ня­ли это как повод для вой­ны. Они, оче­вид­но, стре­ми­лись пред­от­вра­тить даль­ней­шее уси­ле­ние рим­ских пози­ций и вме­сте с тем путем демон­стра­ции сво­ей воен­ной мощи хоте­ли вос­ста­но­вить преж­нее поло­же­ние вещей.

Ютун­ги, оби­тав­шие у север­ных гра­ниц Реции, про­рвав­шись через эту про­вин­цию, про­ник­ли в Ита­лию. Вне­зап­ность напа­де­ния и враж­да меж­ду Авре­ли­а­ном и Квин­тил­лом облег­чи­ли их успех. Вар­ва­рам уда­лось опу­сто­шить неко­то­рые рай­о­ны Север­ной Ита­лии. Пре­кра­ще­ние дво­ецар­ст­вия и поспеш­ный марш Авре­ли­а­на к теат­ру воен­ных дей­ст­вий побуди­ли и ютун­гов к отступ­ле­нию (De­xipp., fr. 22). В непо­сред­ст­вен­ной бли­зо­сти от Дуная рим­ляне нанес­ли им тяже­лое пора­же­ние. Лишь уход Авре­ли­а­на на Сред­ний Дунай, где так­же раз­ра­зи­лась вой­на с вар­ва­ра­ми, спас ютун­гов от окон­ча­тель­но­го раз­гро­ма.

с.189 В нау­ке дав­но было выска­за­но пред­по­ло­же­ние о том, что в каче­стве про­тив­ни­ков Рима в этой новой войне наряду с ван­да­ла­ми высту­пи­ли и сред­не­ду­най­ские сар­ма­ты⁴. Нам это кажет­ся несо­мнен­ным. Ведь сар­ма­ты при­ня­ли уча­стие в три­ум­фе Авре­ли­а­на (SHA, Aurel., 33, 4), а импе­ра­тор при­об­рел титул «Сар­мат­ско­го» (CIL, III, № 12333). Каса­ясь этой вой­ны на Сред­нем Дунае, Зосим (I, 48, 1—2) име­ну­ет про­тив­ни­ков Рима «ски­фа­ми», что в свою оче­редь слу­жит дока­за­тель­ст­вом коа­ли­ци­он­но­го ван­даль­ско-сар­мат­ско­го харак­те­ра втор­же­ния.

Мест­ные сар­мат­ские пле­ме­на уже мно­го лет боро­лись с Римом. При­ток на Сред­ний Дунай новых пле­мен и преж­де все­го рок­со­лан⁵, уве­ли­чив­ший бое­вую мощь вар­ва­ров и обост­рив­ший вме­сте с тем потреб­ность в новых зем­лях, сопро­вож­дал­ся ростом их воен­ной актив­но­сти. Ван­да­лы, лишь эпи­зо­ди­че­ски участ­во­вав­шие в борь­бе пред­ше­ст­ву­ю­ще­го пери­о­да, в этих усло­ви­ях реши­лись на вой­ну. Как счи­та­ют, и здесь одной из побуди­тель­ных при­чин был отказ рим­лян от даль­ней­шей упла­ты суб­сидий.

Ютунг­ское втор­же­ние было совер­ше­но в пер­вое полу­го­дие 270 г., а напа­де­ние ван­да­лов и сар­ма­тов раз­вер­ну­лось ско­рее все­го летом того же года. Союз­ни­ки на пер­вых порах не встре­ти­ли актив­но­го сопро­тив­ле­ния рим­ских войск, что дало вар­ва­рам воз­мож­ность опу­сто­шить обшир­ные рай­о­ны Илли­ри­ка. При­ня­тие Авре­ли­а­ном титу­ла Sar­ma­ti­cus ma­xi­mus, упо­ми­на­ние в сцене три­ум­фа вна­ча­ле сар­ма­тов, а лишь затем фран­ков, све­вов и ван­да­лов, свиде­тель­ст­ву­ет о том, что в этом натис­ке веду­щую роль игра­ли имен­но сар­ма­ты.

При­бы­тие Авре­ли­а­на с боль­шой арми­ей озна­ме­но­ва­ло нача­ло рим­ско­го контр­на­ступ­ле­ния. Пер­вый удар был нане­сен по сар­ма­там, затем рим­ляне обра­ти­лись про­тив ван­да­лов. Послед­ние были вынуж­де­ны про­сить мира (Zo­sim, I, 48, 2). По усло­ви­ям мир­но­го дого­во­ра они долж­ны были поста­вить для рим­ско­го вой­ска две тыся­чи кава­ле­рии и выдать залож­ни­ков из самых знат­ных семейств. О заклю­че­нии мира с сар­ма­та­ми ниче­го не извест­но, ско­рее все­го рим­ляне огра­ни­чи­лись изгна­ни­ем их с терри­то­рии Импе­рии. То, что глав­ные силы импе­ра­тор­ской армии на несколь­ко меся­цев были ско­ва­ны борь­бой с сар­ма­та­ми и ван­да­ла­ми, созда­ло пред­по­сыл­ки для ново­го вар­вар­ско­го втор­же­ния в Ита­лию.

Участ­ни­ка­ми это­го втор­же­ния были вновь ютун­ги (De­xipp., fr. 22), а так­же ала­ман­ны⁶ (Aurel. Vict., 35, 1) и, воз­мож­но, мар­ко­ман­ны (SHA, Aurel., 28, 3—4 и 21, 5). Судя по бег­лой замет­ке в био­гра­фии Авре­ли­а­на, напа­де­ние про­изо­шло зимой 270/271 г. (SHA, Aurel., 19, 1). Обост­ре­ние внут­рен­ней борь­бы в Ита­лии и, в част­но­сти, вол­не­ния в Риме облег­чи­ли вар­ва­рам их зада­чу. Коа­ли­ци­он­ное вой­ско, прой­дя Рецию, фор­си­ро­ва­ло Аль­пы и обру­ши­лось на Ита­лию⁷.

Авре­ли­ан, явив­ший­ся к теат­ру воен­ных дей­ст­вий с регу­ляр­ной арми­ей и кон­тин­ген­та­ми союз­ни­ков-ван­да­лов, стал оттес­нять вар­ва­ров к высо­ким грядам Севе­ро-Запад­ных Альп. Одна­ко часть рим­ских сил все еще оста­ва­лась на Сред­нем Дунае, где, по-види­мо­му, гро­зи­ло новое сар­мат­ское втор­же­ние. Это помог­ло вар­ва­рам про­рвать­ся через бое­вые поряд­ки рим­лян и вско­ре в бит­ве при Пла­цен­ции нане­сти им тяже­лое пора­же­ние⁸. Раз­ви­вая свой успех, вар­ва­ры дви­ну­лись по восточ­но­му побе­ре­жью Ита­лии и про­ник­ли в ее цен­траль­ные рай­о­ны. Опас­ность гро­зи­ла само­му Риму. с.190 Одна­ко Авре­ли­ан при актив­ной под­держ­ке гос­под­ст­ву­ю­ще­го клас­са про­вел новый набор в армию и орга­ни­зо­вал укреп­ле­ние горо­дов. Вар­ва­ры, меж­ду тем, по заме­ча­нию Вопис­ка, «раз­бре­лись по стране» (SHA, Aurel., 18, 5), вслед­ст­вие чего рас­пы­ли­ли свои силы. Это помог­ло Авре­ли­а­ну изо­ли­ро­вать их основ­ную груп­пу, дви­гав­шу­ю­ся на юг, и нане­сти ей пора­же­ние в двух бит­вах — при Метав­ре и Fa­num For­tu­nae (Epi­to­me, 35, 2). Затем было нане­се­но пора­же­ние вар­ва­рам, остав­шим­ся на севе­ре Ита­лии. Тяже­лый для вар­ва­ров исход этой вой­ны не умень­ша­ет ее исто­ри­че­ско­го зна­че­ния. В ходе борь­бы рим­ская армия понес­ла серь­ез­ный урон, раз­гро­му под­верг­лись обла­сти самой Ита­лии. Боль­шим успе­хом про­тив­ни­ков Импе­рии была окон­ча­тель­ная утра­та рим­ля­на­ми их дакий­ских вла­де­ний. Упор­ная борь­ба мест­ных кре­стьян, коло­нов, рабов спо­соб­ст­во­ва­ла ослаб­ле­нию обо­ро­ны Дакии изнут­ри⁹; втор­же­ния кар­пов, сво­бод­ных даков¹⁰, сар­ма­тов, готов при­ве­ли к раз­гро­му ее укреп­лен­ных линий¹¹.

Огром­ный поход 269—270 гг., а затем и новая дунай­ская вой­на в соче­та­нии с оже­сто­чен­ной борь­бой на дру­гих фрон­тах сде­ла­ли невоз­мож­ным даль­ней­шее удер­жа­ние Дакии. «Видя опу­сто­ше­ние Илли­ри­ка и раз­гром Мёзии [Авре­ли­ан] поки­нул про­вин­цию Заду­най­скую Дакию, отча­яв­шись в воз­мож­но­сти удер­жать ее» (SHA, Aurel., 39, 7). Во вла­де­нии рим­лян на левом бере­гу Дуная оста­лась лишь срав­ни­тель­но узкая поло­са зем­ли и несколь­ко опор­ных пунк­тов.

Вре­мя, когда рим­ляне поки­ну­ли Дакию, до сих пор оста­ет­ся спор­ным. Неко­то­рые уче­ные склон­ны отно­сить это собы­тие к 274—275 гг.¹². Одна­ко столь позд­няя дата кажет­ся мало­ве­ро­ят­ной. К 274—275 гг. Импе­рия вос­ста­но­ви­ла в основ­ном свои преж­ние гра­ни­цы; вар­ва­рам на Дунае и Рейне были нане­се­ны силь­ные уда­ры. Ост­ро­та поло­же­ния, таким обра­зом, зна­чи­тель­но смяг­чи­лась. В 270—271 гг. рим­ская армия, напро­тив, мета­лась с одно­го фрон­та на дру­гой и нес­ла огром­ные поте­ри. Имен­но в этих усло­ви­ях воз­ник­ла огром­ная потреб­ность в резер­вах, стрем­ле­ние перей­ти к обо­роне на более корот­кой и луч­ше укреп­лен­ной линии фрон­та. Вме­сте с тем, уже в 271 г. рим­ляне пере­шли Ниж­ний Дунай для нане­се­ния уда­ра по готам, а в 272 г. кар­пы глу­бо­ко вторг­лись в рим­ские вла­де­ния. Все это лег­ко объ­яс­ня­ет­ся тем, что вар­ва­ры утвер­ди­лись на север­ном бере­гу Дуная еще в нача­ле прав­ле­ния Авре­ли­а­на, т. е. в 270 или 271 г. н. э.

Захва­том Дакии вар­ва­ры нача­ли рас­чле­не­ние Импе­рии. Они дале­ко ото­дви­ну­ли рим­ские базы от сво­их жиз­нен­но важ­ных обла­стей, сня­ли угро­зу со сво­их флан­гов и тыла. Теперь они сами полу­чи­ли плац­дарм для новых втор­же­ний в Импе­рию и выров­ня­ли линию фрон­та, что дало им вско­ре воз­мож­ность совер­шить одно­вре­мен­ное напа­де­ние вдоль почти всей линии Дуная.

Необ­хо­ди­мость закре­пить сде­лан­ные при­об­ре­те­ния и жаж­да новых захва­тов вызва­ли боль­шие втор­же­ния ниж­не­ду­най­ских пле­мен уже в 271—272 гг. Пер­вое из этих втор­же­ний свя­за­но с похо­дом Авре­ли­а­на на Восток, про­тив государ­ства Паль­ми­ры (Aurel., 22, 2). Судя по все­му, вар­ва­ры, вос­поль­зо­вав­шись обост­ре­ни­ем рим­ско-паль­мир­ских отно­ше­ний и начав­шей­ся пере­брос­кой войск, обру­ши­лись на рим­ские терри­то­рии (вес­на и лето 271 г.). Запад­но­ев­ро­пей­ские бур­жу­аз­ные уче­ные при­пи­сы­ва­ют эту вой­ну лишь одним готам¹³. Одна­ко в три­ум­фе Авре­ли­а­на при­ни­ма­ли так­же уча­стие ала­ны и рок­со­ла­ны; сре­ди плен­ных вели «десять жен­щин, кото­рые сра­жа­лись в муж­ской одеж­де… и были взя­ты в плен» (SHA, с.191 Aurel., 34, 1). Био­граф отно­сит этих жен­щин к пле­ме­ни готов, но, ско­рее все­го, это были сар­мат­ки. Извест­но, что имен­но у этих воин­ст­вен­ных пле­мен доль­ше все­го сохра­нил­ся обы­чай ноше­ния ору­жия жен­щи­на­ми и их уча­стия в воен­ных дей­ст­ви­ях¹⁴. Таким обра­зом речь идет о коа­ли­ции готов, алан, рок­со­лан, а воз­мож­но, и неко­то­рых дру­гих пле­мен.

Вряд ли поэто­му мож­но согла­сить­ся с утвер­жде­ни­ем о незна­чи­тель­но­сти этой вой­ны. Не слу­чай­но она полу­чи­ла отра­же­ние и в над­пи­сях, и в моне­тах, а важ­ней­ший источ­ник того вре­ме­ни — био­гра­фия Авре­ли­а­на — отно­сит ее к чис­лу «боль­ших войн» (SHA, Aurel., 22, 2).

Напа­де­нию под­верг­лись доволь­но обшир­ные обла­сти на Ниж­нем и, воз­мож­но, Сред­нем Дунае¹⁵, так как био­граф сооб­ща­ет о боях «во Фра­кии и Илли­ри­ке». Авре­ли­ан был вынуж­ден напра­вить про­тив вар­ва­ров силы и сред­ства, собран­ные для вой­ны с Паль­ми­рой. Победа была одер­жа­на лишь в резуль­та­те боль­ших сра­же­ний (Oros., VII, 23, 4; Ior­dan. Rom., 290). Раз­ви­вая свой успех, рим­ская армия пере­шла через Дунай и раз­гро­ми­ла вой­ско гот­ско­го вождя Кан­на­бав­да. Лишь после это­го Авре­ли­ан смог дви­нуть­ся на Паль­ми­ру. В упор­ной борь­бе паль­мир­цы были раз­би­ты. Одна­ко Авре­ли­а­ну не уда­лось дове­сти дело до кон­ца, в част­но­сти закре­пить свои успе­хи проч­ным миром с пер­са­ми, помо­гав­ши­ми паль­мир­цам в их войне с Римом. Рим­ля­нам ста­ло извест­но о втор­же­нии кар­пов (272 г.)¹⁶.

Кар­пы, про­рвав Дунай­ский лимес, вторг­лись в Ниж­нюю Мёзию, а затем и во Фра­кию (Aurel., 31, 3). При­быв­шей на Дунай рим­ской армии они ока­за­ли оже­сто­чен­ное сопро­тив­ле­ние. Но обыч­ное у вар­ва­ров рас­пы­ле­ние сил помог­ло рим­ля­нам и на этот раз добить­ся победы. Часть кар­пов была пере­се­ле­на на рим­скую терри­то­рию.

Таким обра­зом в опи­сан­ных выше двух вой­нах груп­па ниж­не­ду­най­ских пле­мен закре­пи­ла за вар­ва­ра­ми Дакию, нанес­ла силь­ный удар по мёзий­ско-фра­кий­ской базе рим­лян, ока­за­ла боль­шую помощь восточ­ным про­вин­ци­ям в их борь­бе про­тив Рима.

После отра­же­ния рим­ля­на­ми наше­ст­вий заду­най­ских пле­мен насту­пи­ло крат­ковре­мен­ное зати­шье. Смерть Авре­ли­а­на и после­до­вав­шее затем меж­ду­цар­ст­вие толк­ну­ли вар­ва­ров на новое круп­ное втор­же­ние. Это было напа­де­ние пле­мен из рай­о­на Мео­ти­ды и, воз­мож­но, Под­не­про­вья¹⁷, раз­вер­нув­ше­е­ся летом 275 г. Флот вар­ва­ров, про­рвав­шись через Кер­чен­ский про­лив, вышел в Чер­ное море. Сле­дуя вдоль бере­гов Кав­ка­за, вар­ва­ры достиг­ли Малой Азии и напа­ли на про­вин­цию Понт. Раз­ви­вая свое наступ­ле­ние, они вторг­лись в Гала­тию, Кап­па­до­кию и про­ник­ли даже в пре­де­лы отда­лен­ной Кили­кии (Zo­nar., XII, 28). Потре­бо­ва­лись после­до­ва­тель­ные уси­лия трех импе­ра­то­ров (Тацит, Фло­ри­ан, Проб), чтобы нане­сти им, нако­нец, пора­же­ние. Борь­ба этих пле­мен ско­ва­ла не менее чем на год глав­ные силы импе­ра­тор­ской армии и тем помог­ла пле­ме­нам на Дунае и Рейне воз­об­но­вить вой­ны с Римом.

На этот раз пер­вы­ми наступ­ле­ние в Евро­пе нача­ли зарейн­ские пле­ме­на, кото­рые захва­ти­ли почти всю Гал­лию. Проб, став един­ст­вен­ным пра­ви­те­лем Импе­рии, дви­нул­ся на Рейн. Почти весь 277 год про­шел в борь­бе с запад­но­гер­ман­ски­ми пле­ме­на­ми. Эту бла­го­при­ят­ную обста­нов­ку исполь­зо­ва­ли при­ду­най­ские пле­ме­на для ново­го втор­же­ния в Импе­рию. На Верх­нем Дунае высту­пи­ли силинг­ские ван­да­лы и бур­гун­ды (Zo­sim., I, 67, 1), на Сред­нем — сар­ма­ты и их союз­ни­ки (SHA, Prob., 16, 2). Ниж­не­ду­най­ские про­вин­ции под­верг­лись напа­де­нию так назы­вае­мых «гет­ских наро­дов» (ibid., с.192 16, 1), т. е. пле­мен гето-фра­кий­ской груп­пы¹⁸, гепидов, а воз­мож­но, и готов.

Добив­шись пере­ло­ма в борь­бе на Рейне, Проб пору­чил ее завер­ше­ние сво­им пол­ко­во­д­цам, а сам с глав­ны­ми сила­ми дви­нул­ся на Дунай (Zo­sim., I, 68, 1). Сле­дуя с севе­ра на юг, он нанес вна­ча­ле пора­же­ние ван­да­лам и бур­гун­дам. а затем и пле­ме­нам Сред­не­го Дуная¹⁹. Поход был завер­шен успеш­ным уда­ром по ниж­не­ду­най­ским пле­ме­нам. То был уже 279 год, судя по тому, что имен­но тогда импе­ра­тор при­был в город Сер­ди­ку²⁰. В целом вой­на заня­ла 277—279 гг., из кото­рых два послед­ние года про­шли под зна­ком успеш­но­го контр­на­ступ­ле­ния рим­лян.

Вой­на 277—279 гг. явля­ет­ся одной из самых круп­ных Дунай­ских войн III в. н. э. В ней про­тив Рима высту­пи­ло боль­шин­ство пле­мен, рас­по­ло­жен­ных вдоль тече­ния Дуная. Широ­ким фрон­том вторг­шись в Импе­рию, вар­ва­ры нанес­ли тяже­лый удар по важ­ней­шим Бал­ка­но-Дунай­ским про­вин­ци­ям Рима. Победа же рим­лян в этой войне содей­ст­во­ва­ла укреп­ле­нию их пози­ций на Дунае.

Таким обра­зом, в 70-х годах III в. пле­ме­на Поду­на­вья про­дол­жа­ли вести насту­па­тель­ные вой­ны про­тив Рима. По срав­не­нию с пред­ше­ст­ву­ю­щим пери­о­дом состав про­тив­ни­ков Импе­рии на Дунае пре­тер­пел частич­ные изме­не­ния. Неко­то­рые пле­ме­на впер­вые всту­пи­ли в борь­бу (ютун­ги, бур­гун­ды), напро­тив, об отдель­ных пле­ме­нах, боров­ших­ся с Римом в 50—60-е годы, уже нет упо­ми­на­ний. Глав­ны­ми сила­ми борь­бы с 70-х годов были гер­ман­цы (на Верх­нем), сар­ма­ты (на Сред­нем), гето-фра­кий­цы, сар­ма­ты и готы (на Ниж­нем Дунае). В каче­стве союз­ни­ков при­ду­най­ских пле­мен высту­па­ли пле­ме­на из рай­о­на Мео­ти­ды.

Вар­вар­ские («скиф­ские») похо­ды в рас­смат­ри­вае­мый пери­од по глу­бине втор­же­ний зна­чи­тель­но усту­па­ют похо­дам 50—60-х годов, что объ­яс­ня­ет­ся преж­де все­го ростом сопро­тив­ле­ния рим­лян. Воз­рож­де­ние рим­ско­го флота повлек­ло за собой и пре­кра­ще­ние мор­ских похо­дов пле­мен Кар­па­то-Дне­стров­ской зоны. В целом исход напа­де­ний был небла­го­при­я­тен для вар­ва­ров. Тем не менее, они сыг­ра­ли суще­ст­вен­ную роль.

Вой­ны 70-х годов III в. по суще­ству яви­лись про­дол­же­ни­ем огром­ных похо­дов пред­ше­ст­ву­ю­ще­го пери­о­да. Опра­вив­шись в извест­ной сте­пе­ни от неудач 267—270 гг., пере­груп­пи­ро­вав свои силы, вар­ва­ры нанес­ли мощ­ные уда­ры по глав­ным воен­но-хозяй­ст­вен­ным базам рим­лян и по их поли­ти­че­ско­му цен­тру. Вос­ста­нов­ле­ние един­ства Импе­рии, соче­та­ние силы и усту­пок дали рим­ля­нам воз­мож­ность отра­зить втор­же­ния из-за Дуная. Одна­ко в ходе борь­бы рим­ская армия и важ­ней­шие про­вин­ции Импе­рии понес­ли тяже­лый урон. Вар­ва­ры окон­ча­тель­но овла­де­ли Даки­ей и при­об­ре­ли плац­дарм для новых насту­па­тель­ных войн. Борь­ба пле­мен Поду­на­вья замед­ля­ла воз­рож­де­ние рим­ско­го цен­тра­ли­зо­ван­но­го государ­ства, сти­му­ли­ро­ва­ла новые рево­лю­ци­он­ные выступ­ле­ния масс и укреп­ля­ла поло­же­ние внеш­них про­тив­ни­ков Рима.