Монеты и монетарии Римской республики

Пят­на­дцать лет буше­ва­ла в Ита­лии страш­ная раз­ру­ши­тель­ная вой­на… Пят­на­дцать лет в Ита­лии нахо­ди­лось вой­ско Ган­ни­ба­ла, само­го страш­но­го вра­га, с кото­рым толь­ко встре­ча­лись рим­ляне. Дав­но про­шли уже вре­ме­на чудо­вищ­ных ката­строф, кото­рым под­вер­га­лись армии Рима при Тра­зи­мен­ском озе­ре и при Кан­нах, уже в Испа­нии моло­дой Пуб­лий Сци­пи­он желез­ной рукой уста­но­вил власть рим­лян, но страш­ный одно­гла­зый пуни­ец про­дол­жал нахо­дить­ся на Апен­ни­нах, по-преж­не­му угро­жая само­му суще­ст­во­ва­нию Горо­да.

И тогда рим­ляне, как все­гда в тяже­лей­ших ситу­а­ци­ях в сво­ей исто­рии, обра­ти­лись к Сивил­ли­ным кни­гам с прось­бой о боже­ст­вен­ном ора­ку­ле. И кни­ги откры­ли им, что «когда бы какой бы чуже­зе­мец — враг ни всту­пил в ита­лий­скую зем­лю, его изго­нят и победят, если при­ве­зут из Пес­си­нун­та в Рим Идей­скую Матерь» (Liv. XXIX, 10, 4).

Послы, отправ­лен­ные в Азию, при­бы­ли в Пер­гам к царю Атта­лу, и тот вру­чил им свя­щен­ный камень, кото­рый почи­тал­ся мест­ны­ми жите­ля­ми как Матерь Богов.

Боги­ню доста­ви­ли в Рим, но вне­сти ее в Город дол­жен был луч­ший из рим­лян. Сенат напра­вил навстре­чу богине Пуб­лия Кор­не­лия Сци­пи­о­на, сына Гнея, юно­шу, еще не быв­ше­го даже кве­сто­ром.

«Когда корабль подо­шел к устью Тиб­ра, Кор­не­лий, как было при­ка­за­но, вышел на дру­гом кораб­ле в море, при­нял от жре­цов боги­ню и вынес ее на сушу. Ее при­ня­ли пер­вые мат­ро­ны горо­да; сре­ди них была зна­ме­ни­тая Клав­дия Квин­та. До того о ней гово­ри­ли раз­ное, но такое слу­же­ние богине про­сла­ви­ло в потом­стве ее цело­муд­рие. Боги­ню нес­ли на руках посмен­но; весь город высы­пал навстре­чу; перед две­ря­ми домов, мимо кото­рых ее нес­ли, сто­я­ли кадиль­ни­цы с лада­ном; моли­лись, чтобы она вошла в Рим охот­но и была мило­сти­ва к нему. Ее поме­сти­ли в хра­ме Победы на Пала­тине нака­нуне апрель­ских ид; день этот стал празд­ни­ком. Мно­же­ство людей нес­ли на Пала­тин дары; богине был устро­ен лек­ти­стер­ний и игры; их назва­ли Мега­ле­сий­ски­ми» (Liv. XXIX, 14, 11—14).

Так появи­лась в Риме Вели­кая Боги­ня, дару­ю­щая победу, и рим­ляне изгна­ли Ган­ни­ба­ла из Ита­лии и затем раз­гро­ми­ли его на афри­кан­ской зем­ле, меж­ду горо­да­ми Зама и Нараг­гар.

Так опи­сы­вал рим­ский поэт Лукре­ций шест­вие Кибе­лы — боги­ни, дару­ю­щей зем­ле пло­ды, защит­ни­цы горо­дов…

Век спу­стя Рим вновь ока­зал­ся на краю гибе­ли. Из-за Альп, подоб­но Ган­ни­ба­лу, яви­лись в Ита­лию пле­ме­на сви­ре­пых гер­ман­цев, гро­зя смер­тью и раз­ру­ше­ни­ем все­му циви­ли­зо­ван­но­му миру. И вновь рим­ляне обра­ти­лись к Мате­ри Богов. Из Пес­си­нун­та при­был в сто­ли­цу Сре­ди­зем­но­мор­ско­го мира вер­хов­ный жрец боги­ни Батак и воз­ве­стил, что Вели­кая Матерь из сво­его свя­ти­ли­ща пред­ска­за­ла рим­ля­нам успех в сра­же­нии и победу в войне. И рим­ляне, пред­во­ди­тель­ст­ву­е­мые Гаем Мари­ем, раз­гро­ми­ли гер­ман­цев в двух сра­же­ни­ях, на несколь­ко веков изба­вив­шись от угро­зы с Севе­ра.

В бла­го­дар­ность рим­ский сенат поста­но­вил воз­двиг­нуть Вели­кой Мате­ри Богов храм, а моне­та­рий побед­но­го года Г. Фабий Адри­ан отче­ка­нил из захва­чен­но­го у вра­гов сереб­ра дена­рии с Кибе­лой на авер­се и Вик­то­ри­ей, боги­ней Победы, на ревер­се. Обще­ст­вен­ный харак­тер посвя­ще­ния этих монет Вели­кой Мате­ри под­чер­ки­ва­ла леген­да авер­са — EX A PV (ex ar­gen­to pub­li­co) — «Из обще­ст­вен­но­го сереб­ра».

Crawford 322/1b. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: An­cient Coins Search En­gi­ne.

Одна­ко, даруя рим­ля­нам победы в вой­нах с ино­зем­ны­ми заво­е­ва­те­ля­ми, Кибе­ла жесто­ко мсти­ла тем, кто с ее име­нем начи­нал вой­ну про­тив сограж­дан. Судь­ба моне­та­рия — яркий тому при­мер.

Гай Фабий, сын Гая, внук Квин­та, Адри­ан (имя вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся по над­пи­си, к кото­рой мы обра­тим­ся поз­же), несмот­ря на звуч­ное имя, про­ис­хо­дил не из слав­ной вет­ви Фаби­ев Мак­си­мов. Его род, так­же пат­ри­ци­ан­ский, был потом­ком менее зна­ме­ни­тых Фаби­ев Бутео­нов, кото­рые регу­ляр­но снаб­жа­ли Рим кон­су­ла­ми в III в., а пра­пра­дед моне­та­рия был даже прин­цеп­сом сена­та в годы II пуни­че­ской вой­ны.

О про­ис­хож­де­нии из рода Бутео­нов гово­рит и изо­бра­же­ние на дена­ри­ях, изо­бра­жаю­щее пти­цу, назы­вае­мую рим­ля­на­ми Bu­teo. Пли­ний Стар­ший пишет, что про­зви­ще появи­лось впер­вые во вре­мя Пирро­вой вой­ны у фло­то­во­д­ца Фабия, на корабль кото­ро­го во вре­мя ауспи­ций села эта пти­ца, пред­ска­зы­вая удач­ное воз­вра­ще­ние домой. И дей­ст­ви­тель­но — флот Фабия бла­го­по­луч­но добрал­ся до род­ной гава­ни, а фло­то­во­дец полу­чил про­зви­ще «Буте­он».

Впро­чем, по завер­ше­нии этой вой­ны род Фаби­ев Бутео­нов выпал из рим­ской поли­ти­че­ской эли­ты и сыно­вья и вну­ки прин­цеп­са не под­ни­ма­лись в cur­sus ho­no­rum выше пре­ту­ры. Дед моне­та­рия Квинт Буте­он был пре­то­ром Циз­аль­пин­ской Гал­лии в 181 г., а год спу­стя зани­мал­ся выведе­ни­ем латин­ской коло­нии в Пизу. Буте­он, види­мо, стал патро­ном пизан­цев, так как десять лет спу­стя сенат пору­чил ему раз­би­ра­тель­ство в спо­ре меж­ду пизан­ца­ми и жите­ля­ми Луны по пово­ду межей.

Об отце Г. Фабия Адри­а­на нам ниче­го не извест­но. Не ясно даже — он сме­нил cog­no­men или его сын — наш моне­та­рий. Пред­став­ля­ет­ся все же, что сме­на ког­но­ме­на про­изо­шла при нем, так как он был млад­шим сыном Кв. Фабия Бутео­на, а Гай Адри­ан, напро­тив, стар­шим.

Исто­рия появ­ле­ния про­зви­ща нам неиз­вест­на. Мож­но лишь пред­по­ло­жить, что cog­no­men появ­ля­ет­ся так же, как в роду импе­ра­то­ра Адри­а­на и обо­зна­ча­ет «про­ис­хо­дя­щий из Адрии», или же ука­зы­ва­ет на уча­стие пред­ков моне­та­рия в осно­ва­нии этой коло­нии в Пицене. К сожа­ле­нию, кни­га Т. Ливия, в кото­рой гово­ри­лось об этом, не сохра­ни­лась и име­на три­ум­ви­ров по выведе­нию коло­ний не извест­ны, так что наше пред­по­ло­же­ние не может быть ни под­твер­жде­но, ни опро­верг­ну­то.

Пер­вой извест­ной нам маги­ст­ра­ту­рой Г. Фабия Адри­а­на была долж­ность три­ум­ви­ра по чекан­ке моне­ты. Веро­ят­но, до это­го он по обы­чаю знат­ных рим­ских юно­шей был воен­ным три­бу­ном в армии Мария (о чем гово­рит чекан­ка им моне­ты, посвя­щен­ная победам Мария над гер­ман­ца­ми), но твер­дых источ­ни­ков у нас нет, как и в слу­чае с кве­сту­рой Фабия. Мы не зна­ем, в каком году он испол­нял квес­тор­скую долж­ность, и даже про­вин­ция его опре­де­ля­ет­ся толь­ко гипо­те­ти­че­ски. Исхо­дя из над­пи­си, най­ден­ной в Дело­се, мож­но пред­по­ло­жить, что Фабий Адри­ан был кве­сто­ром в Азии:

Хотя в над­пи­си и нет ука­за­ния на долж­ность, зани­мае­мую Адри­а­ном, все же пред­по­ла­гаю, что речь идет о кве­сту­ре — дру­гие его маги­ст­ра­ту­ры, свя­зан­ные с посе­ще­ни­ем про­вин­ций, к Азии отно­ше­ния не име­ли.

Начав­ша­я­ся граж­дан­ская вой­на, раз­вя­зан­ная любим­цем Кибе­лы Мари­ем и его смер­тель­ным вра­гом Сул­лой, разде­ли­ла не толь­ко государ­ство, но и семьи. Г. Фабий Адри­ан стал на сто­ро­ну победи­те­ля гер­ман­цев, его млад­ший брат при­мкнул к победи­те­лю Мит­ри­да­та. В 84 г. Г. Фабий стал пре­то­ром, а в сле­дую­щем году был направ­лен намест­ни­ком в Афри­ку. В этой замор­ской про­вин­ции Фабий столк­нул­ся с вой­ска­ми пре­дан­но­го сул­лан­ца Кв. Метел­ла Пия. Воен­ные дей­ст­вия про­тив Метел­ла раз­ви­ва­лись тяже­ло, и Фабий был вынуж­ден воору­жить осво­бож­ден­ных им рабов. Метелл был изгнан из Афри­ки, пере­сек Сре­ди­зем­ное море и начал укреп­лять­ся в рим­ской Гал­лии (Про­вин­ции). Фабий Адри­ан остал­ся един­ст­вен­ным хозя­и­ном Афри­ки.

Одна­ко тор­же­ст­во­вал он недол­го. Рим­ские план­та­то­ры, чьих рабов Фабий при­звал к ору­жию, не про­сти­ли ему это­го страш­ней­ше­го пре­ступ­ле­ния. Они под­ня­ли мятеж и уби­ли намест­ни­ка. Смерть эта не была лег­кой и запом­ни­лась в веках. Пятью сто­ле­ти­я­ми спу­стя, позд­не­рим­ский автор Павел Оро­зий писал: «Фабий Адри­ан, кото­ро­му при­над­ле­жа­ла про­пре­тор­ская власть, страст­но домо­гав­ший­ся с помо­щью армии рабов вла­сти над Афри­кой, со все­ми домо­чад­ца­ми был зажи­во сожжен на кост­ре хозя­е­ва­ми тех рабов близ Ути­ки» (Oros. V, 20, 3).

Так ото­мсти­ла Кибе­ла тому, кто с ее име­нем под­нял ору­жие не про­тив чуже­зем­цев, но про­тив бра­тьев…

Млад­ший же Фабий — Марк Адри­ан — под­дер­жал Сул­лу и после его победы сде­лал неплохую карье­ру. Мож­но пред­по­ло­жить, что он так­же стал пре­то­ром (хотя дата пре­ту­ры неиз­вест­на), а затем был одним из лега­тов Лукул­ла в его войне с Мит­ри­да­том. В этой долж­но­сти он отли­чил­ся при штур­ме Кабей­ры, кре­по­сти, непо­да­ле­ку от Пес­си­нун­та — роди­ны Вели­кой Мате­ри Богов.

Сын Мар­ка Фабия так­же достиг пре­ту­ры и полу­чил в каче­стве про­вин­ции Азию. От его име­ни горо­да Ионии, Мизии, Лидии и Фри­гии чека­ни­ли кисто­фо­ры (см. напри­мер, BMC Ionia 67f.). Так еще раз пере­сек­лась судь­ба Фаби­ев Адри­а­нов и боги­ни Кибе­лы — Вели­кой Ази­ат­ской Мате­ри Богов.

Stumpf 20. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: An­cient Coins Search En­gi­ne.

После ази­ат­ско­го намест­ни­че­ства Г. Фабий, сын М., Адри­ан слу­жил лега­том в Гал­лии. В нача­ле граж­дан­ской вой­ны он встал на сто­ро­ну Цеза­ря. Послед­ние упо­ми­на­ния о нем отно­сят­ся к эпо­хе пер­вой Испан­ской кам­па­нии Цеза­ря, в кото­рой Фабий руко­во­дил захва­том пире­ней­ских пере­ва­лов, а затем воз­глав­лял цеза­ри­ан­цев в пер­вых сра­же­ни­ях про­тив Афра­ния и Пет­рея.

О даль­ней­шей его судь­бе ниче­го не извест­но. Воз­мож­но, Кибе­ла ото­мсти­ла и ему за уча­стие в бра­то­убий­ст­вен­ной войне, и в одном из ее сра­же­ний Фабий Адри­ан погиб…