Монеты и монетарии Римской республики

RPC 1701. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: An­cient Coins Search En­gi­ne.

Похо­ды македон­ских фаланг Филип­па и Алек­сандра вклю­чи­ли в область рас­про­стра­не­ния гре­че­ской циви­ли­за­ции огром­ные терри­то­рии Евро­пы и Азии, заня­тые раз­лич­ны­ми по сво­е­му про­ис­хож­де­нию и язы­ку пле­ме­на­ми и наро­да­ми. Сме­ше­ние этих наро­дов с гре­ка­ми, при­ня­тие ими эле­мен­тов гре­че­ской куль­ту­ры при­ве­ло к появ­ле­нию тако­го явле­ния как элли­низм, суще­ст­во­вав­ший более трех веков, вплоть до паде­ния государ­ства Пто­ле­ме­ев.

Окра­и­ной элли­ни­сти­че­ско­го мира был север Бал­кан­ско­го полу­ост­ро­ва. Заня­тые мно­же­ст­вом фра­кий­ских пле­мен, эти терри­то­рии посто­ян­но вызы­ва­ли инте­рес и обес­по­ко­ен­ность у сре­ди­зем­но­мор­ских циви­ли­за­ций — бла­го­да­ря богат­ству недр и воин­ст­вен­но­сти наро­дов. Заво­е­ван­ные Филип­пом II, вхо­див­шие в состав дер­жа­вы Лиси­ма­ха, фра­кий­цы не хоте­ли рас­ста­вать­ся со сво­им золо­том и неза­ви­си­мо­стью и после гибе­ли послед­не­го вновь обре­ли неза­ви­си­мость. Филипп V вновь при­со­еди­нил их к Македо­нии, зави­си­мость от кото­рой пре­кра­ти­лась лишь в 168 г. до н. э. с уни­что­же­ни­ем цар­ства Анти­го­нидов. Отме­тим, впро­чем, что фра­кий­цы рас­смат­ри­ва­ли эту зави­си­мость ско­рее как воен­ный союз или, поль­зу­ясь более позд­ним тер­ми­ном, как вас­саль­ное под­чи­не­ние. В ходе III Македон­ской вой­ны царь фра­кий­цев-одриссов Котис II со сво­ей кон­ни­цей под­дер­жи­вал Пер­сея и лишь после бит­вы при Пидне был вынуж­ден пой­ти на при­ми­ре­ние с Римом.

Тес­ная, хотя и не все­гда дру­же­ст­вен­ная связь Фра­кии с элли­ни­сти­че­ским миром ока­за­ла зна­чи­тель­ное вли­я­ние на раз­ви­тие государ­ст­вен­но­сти и куль­ту­ры севе­робал­кан­ских пле­мен. Необ­хо­ди­мость про­ти­во­сто­ять агрес­сии с юга уско­ри­ла раз­ло­же­ние пер­во­быт­но­об­щин­но­го строя и пере­ход к воен­ной демо­кра­тии. Сре­ди раз­лич­ных пле­мен появ­ля­ют­ся знат­ные семей­ства и вожди, опи­рав­ши­е­ся в инсти­ту­а­ли­за­ции сво­ей вла­сти на опыт государств Сре­ди­зем­но­мо­рья.

Сре­ди про­че­го, фра­кий­ские дина­сты заим­ст­во­ва­ли у южных соседей и опыт монет­ной чекан­ки.

Упо­ми­нав­ший­ся ранее Котис, полу­чив после гибе­ли македон­ско­го цар­ства и пере­го­во­ров с сена­том ста­тус «дру­га и союз­ни­ка рим­ско­го наро­да», начал чекан­ку драхм по македон­ско­му стан­дар­ту и образ­цу.

Отме­тим, что леген­да монет Коти­са II была выпол­не­на гре­че­ским шриф­том и выгляде­ла «ΚΟΣΩΝ ΔΡΟΥΕΙΣ». Зна­че­ние вто­ро­го сло­ва неиз­вест­но, хотя мы зна­ем фра­кий­ских богов с похо­жи­ми име­на­ми. Отме­тим напи­са­ние цар­ско­го име­ни — назы­вае­мый гре­че­ски­ми и латин­ски­ми авто­ра­ми царь Котис на сво­их моне­тах при­ка­зы­ва­ет чека­нить ΚΟΣΩΝ.

Впро­чем, этот пери­од фра­кий­ско­го чека­на был недол­гим. Сын Коти­са II Бифис, извест­ный нам по упо­ми­на­нию Тита Ливия, следа в нумиз­ма­ти­ке не оста­вил.

С середи­ны II в. до н. э. фра­кий­цы столк­ну­лись с посто­ян­но уси­ли­ваю­щим­ся дав­ле­ни­ем ново­го агрес­со­ра — рим­лян. Борь­ба была дол­гой и шла с пере­мен­ным успе­хом. Извест­ны пора­же­ния, кото­рые нанес­ли рим­ля­нам фра­кий­цы при намест­ни­ках Секс­те Пом­пее и Гае Катоне, извест­ны так­же и рим­ские три­ум­фы над фра­кий­ца­ми Мар­ка Дру­за и Мину­ция Руфа. В эпо­ху Мит­ри­да­то­вых войн фра­кий­цы вста­ли на сто­ро­ну пон­тий­ско­го царя и вое­ва­ли с рим­ским про­кон­су­лом М. Варро­ном Лукул­лом.

В 60-х гг. до н. э. во Фра­кии созда­ет­ся круп­ное государ­ст­вен­ное обра­зо­ва­ние во гла­ве с заду­най­ским гетом Буре­би­стой. «Буре­би­ста, гет, достиг вер­хов­ной вла­сти над сво­им пле­ме­нем, — писал Стра­бон. — Ему уда­лось воз­ро­дить свой народ, изну­рен­ный дли­тель­ны­ми вой­на­ми, и настоль­ко воз­вы­сить его путем физи­че­ских упраж­не­ний, воз­дер­жа­ния и пови­но­ве­ния его при­ка­зам, что за несколь­ко лет он осно­вал вели­кую дер­жа­ву и под­чи­нил гетам боль­шую часть сосед­них пле­мен. Он стал вну­шать страх даже рим­ля­нам, так как без­бо­яз­нен­но пере­хо­дил Истр, разо­ряя Фра­кию вплоть до Македо­нии и Илли­рии; он опу­сто­шил так­же стра­ну кель­тов, сме­шав­ших­ся с фра­кий­ца­ми и илли­рий­ца­ми, а бой­ев, быв­ших под вла­стью Кри­та­си­ра, и тав­ри­с­ков совер­шен­но уни­что­жил».

Власть Буре­би­сты и его вли­я­ние на севе­ре Бал­кан настоль­ко уси­ли­лась, что Цезарь пла­ни­ро­вал боль­шую вой­ну про­тив него, и лишь пере­се­ле­ние гель­ве­тов заста­ви­ло его обра­тить вни­ма­ние на Гал­лию и отвлечь­ся от дунай­ских земель.

Буре­би­ста так и не смог сра­зить­ся с рим­ля­на­ми. Заго­вор при­бли­жен­ных ари­сто­кра­тов, недо­воль­ных уси­ле­ни­ем монар­хи­че­ских тен­ден­ций, ока­зал­ся успеш­ным, и фра­кий­ская дер­жа­ва не пере­жи­ла сво­его осно­ва­те­ля, раз­ва­лив­шись на пле­мен­ные окру­га.

В одном из них вновь при­шел к вла­сти род Коти­сов. С 57 г. до н. э. царь Котис III чека­нил тет­ра­д­рах­мы с голо­вой Дио­ни­са на авер­се и Герак­лом на ревер­се. Обра­тим вни­ма­ние на леген­ду ревер­са — здесь имя царя пишет­ся как ΚΟΤΥΟΣ.

В 48 г. до н. э. Котис III при­слал к Пом­пею Вели­ко­му сво­его сына Сада­лу с 500 всад­ни­ка­ми. Вско­ре после это­го он умер, пере­дав пре­стол сыну. Одна­ко прав­ле­ние послед­не­го было недол­гим. В 42 г. до н. э. Сада­ла был убит, а его жена Поле­мо­кра­тея с юным сыном Коти­сом (или, в текстах латин­ских авто­ров — Коти­со­ном) бежа­ла от пре­сле­до­ва­те­лей к Бру­ту. «Жена одно­го фра­кий­ско­го царь­ка, Поле­мо­кра­тея, — пишет Аппи­ан, — после умерщ­вле­ния ее мужа вра­га­ми, опа­са­ясь за сына, быв­ше­го еще ребен­ком, при­еха­ла с ним к Бру­ту и пору­чи­ла ему сына, а вме­сте с тем вру­чи­ла и сокро­ви­ща сво­его мужа. Брут отдал маль­чи­ка на вос­пи­та­ние кизи­кий­цам, пока не при­дет вре­мя воз­ве­сти его на пре­стол. Сре­ди сокро­вищ он нашел гро­мад­ное коли­че­ство золота и сереб­ра; он стал чека­нить из них моне­ту».

Дион Кас­сий изла­га­ет эти собы­тия по-дру­го­му. По его вер­сии, Сада­ла умер без­дет­ным и Брут захва­тил вымо­роч­ные терри­то­рии с помо­щью Рас­ку­по­рида, воз­мож­но, одно­го из тех вра­гов Сада­лы, о кото­рых пишет Аппи­ан.

Одна­ко после пора­же­ния Бру­та, Котис IV, сын Сада­лы, несо­мнен­но при помо­щи три­ум­ви­ров вновь захва­тил власть. В 30-х гг. I в. до н. э. он актив­но сотруд­ни­чал с Окта­виа­ном, бла­го­да­ря его за помощь в воз­вра­ще­нии отцов­ско­го наслед­ства. В это вре­мя Окта­виан вое­вал в Илли­рии, и помощь фра­кий­цев была ему чрез­вы­чай­но важ­на. Све­то­ний даже пере­да­ет сло­ва Анто­ния из инвек­ти­вы про­тив Окта­ви­а­на, напи­сан­ной в нача­ле Актий­ской вой­ны: «Марк Анто­ний пишет, что спер­ва Юлия была обру­че­на с его сыном Анто­ни­ем, а потом с гет­ским царем Коти­со­ном, и тогда же сам Окта­вий за это про­сил себе в жены цар­скую дочь».

Несо­мнен­но, подоб­ные брач­ные сою­зы были невоз­мож­ны, но сама поста­нов­ка вопро­са гово­рит о тес­ней­ших свя­зях три­ум­ви­ра и фра­кий­ско­го царя.

После пора­же­ния Анто­ния отно­ше­ния изме­ни­лись. Посто­ян­ные набе­ги даков из-за Дуная на бал­кан­ские зем­ли заста­ви­ли Окта­ви­а­на отпра­вить туда вой­ско под коман­до­ва­ни­ем М. Лици­ния Крас­са, вну­ка три­ум­ви­ра. Красс раз­гро­мил при­шед­ших из-за Дуная бастар­нов и лич­но убил в сра­же­нии их вождя Дель­до­на, а затем поко­рил мезий­цев и фра­кий­цев, жив­ших к югу от Дуная. Как пред­став­ля­ет­ся, Дель­дон был не царем, а лишь вое­во­дой армии, отно­ся­щей­ся к государ­ству Коти­со­на, а победы Крас­са при­ве­ли к напи­са­нию Гора­ци­ем сти­хотво­ре­ния, отно­си­мо­го к 28 г. до н. э.:

Выпей, Меце­нат, за здо­ро­вье дру­га Кру­жек сот­ню ты, и пус­кай до све­та Здесь горят огни, и да будут чуж­ды Крик нам и ссо­ра. Брось заботы все о дер­жав­ном Риме: Полег­ли пол­ки Коти­зо­на-дака, Мидя­нин, наш враг, сам себя же губит Смерт­ным ору­жьем, Стал рабом кан­табр, наш испан­ский недруг Укро­щен­ный, пусть хоть и позд­но, цепью И, рас­сла­бив лук, уж гото­вы ски­фы Край свой поки­нуть.

Впро­чем, власть Коти­со­на, несмот­ря на воен­ные пора­же­ния, оста­лась непо­ко­леб­лен­ной. Даки про­дол­жа­ли напа­дать на бал­кан­ские про­вин­ции. Л. Анней Флор пишет: «Даки засе­ли за гора­ми. При царе Коти­соне, когда Дану­вий, затвер­дев от сту­жи, соеди­нял бере­га, они обыч­но совер­ша­ли набе­ги и опу­сто­ша­ли окрест­но­сти». Стро­и­тель­ство лиме­са на южном бере­гу Дуная воз­гла­вил пасы­нок Окта­ви­а­на Авгу­ста и свод­ный брат Юлии кон­сул 18 г. до н. э. Гн. Кор­не­лий Лен­тул, в тече­ние несколь­ких лет так­же отра­жав­ший набе­ги даков и сар­ма­тов.

Несколь­ко лет спу­стя власть во Фра­кии пере­шла к дру­гой дина­стии, види­мо, род­ст­вен­ной преды­ду­щей — к царю Реме­тал­ку и его потом­кам.

С царем Коти­сом IV, как пред­став­ля­ет­ся, свя­за­на чекан­ка золотых ста­те­ров с про­рим­ским сюже­том — изо­бра­же­ни­ем кон­су­ла с дву­мя лик­то­ра­ми на авер­се и леги­он­ным орлом на ревер­се. Леген­да ста­те­ров повто­ря­ет леген­ду даль­не­го пред­ка царя Коти­са IV и выглядит ΚΟΣΩΝ.

Дол­гое вре­мя счи­та­лось, что дан­ная моне­та повто­ря­ет тип рим­ско­го дена­рия 54 г. до н. э., отче­ка­нен­но­го Мар­ком Бру­том в его быт­ность моне­та­ри­ем в память о сво­ем пред­ке Л. Юнии Бру­те, кото­рый изгнал из Рима его послед­не­го царя, Тарк­ви­ния Гор­до­го. Прото­ти­пом ревер­са стал дена­рий Кв. Пом­по­ния Руфа, отче­ка­нен­ный в 73 году до Р. Х. Выбор этих сюже­тов поз­во­лил иссле­до­ва­те­лям пред­по­ло­жить, что Косон, имя кото­ро­го ука­за­но на авер­се, являл­ся мест­ным вождем, под­дер­жав­шим убий­цу Юлия Цеза­ря в граж­дан­ской войне про­тив Мар­ка Анто­ния и моло­до­го Цеза­ря.

По наше­му мне­нию, подоб­ное опре­де­ле­ние моне­ты невер­но.

Вождей гето-дакий­ских пле­мен после рас­па­да государ­ства Буре­би­сты мы хоро­шо зна­ем по пись­мен­ным источ­ни­кам. И сре­ди них для Косо­на, отлич­но­го от Коти­са-Коти­со­на, места нет…

Оста­ет­ся пред­по­ло­жить, что это или мел­кий кня­зек, не настоль­ко могу­ще­ст­вен­ный, чтобы удо­сто­ить­ся упо­ми­на­ния у авто­ров (но тогда воз­ни­ка­ют вопро­сы — зачем и как этот мел­кий кня­зек чека­нит золотую моне­ту), или речь идет о могу­ще­ст­вен­ном царе (что под­твер­жда­ет­ся отно­ше­ни­я­ми с Окта­виа­ном) Коти­се, у кото­ро­го для чекан­ки были все воз­мож­но­сти.

Нам пред­став­ля­ет­ся, что моне­та чека­ни­лась от име­ни Коти­са, что под­твер­жда­ет­ся нали­чи­ем такой же леген­ды на моне­тах сто­лет­ней дав­но­сти.

Отме­тим, что ста­тер Косо­на-Коти­со­на не дуб­ли­ру­ет аверс Бру­та — на послед­нем изо­бра­же­ны не три, а четы­ре фигу­ры. Ско­рее, он ото­б­ра­жа­ет тот же сюжет — «долж­ност­ное лицо при испол­не­нии».

Реверс от моне­ты Пом­по­ния гово­рит о том, что за осно­ву не бра­лась одна моне­та — дена­рий Бру­та. Она дела­лась по моти­вам рим­ской чекан­ки, отра­жая наи­бо­лее харак­тер­ные для рим­лян (в гре­че­ско-вар­вар­ском вос­при­я­тии) сюже­ты — маги­ст­ра­та и леги­он­но­го орла.

Кро­ме того, заме­на ревер­са Бру­та на реверс Пом­по­ния необъ­яс­ни­ма в слу­чае при­ня­тия тра­ди­ци­он­ной вер­сии о чекан­ке ста­те­ров для рес­пуб­ли­кан­цев. На дена­рии Бру­та, напом­ним, реверс укра­ша­ло изо­бра­же­ние Li­ber­tas, актив­но употреб­ляв­ше­е­ся как Бру­том, так и Кас­си­ем. Уби­рать изо­бра­же­ние Сво­бо­ды, идео­ло­ги­че­ско­го сим­во­ла тира­но­убийц ради поли­ти­че­ски ней­траль­но­го орла было не толь­ко бес­смыс­лен­но, но и глу­по.

Кро­ме того, вспом­ним, что Брут отстра­нил Коти­са от вла­сти, фак­ти­че­ски сослал его и захва­тил его богат­ства, исполь­зо­вав его для чекан­ки соб­ст­вен­ной моне­ты.

Таким обра­зом, оче­вид­но, что дан­ный монет­ный тип не мог быть наче­ка­нен неким неиз­вест­ным Косо­ном и не мог быть наче­ка­нен для Бру­та.

По наше­му мне­нию, ста­те­ры чека­ни­лись Коти­сом во вре­мя илли­рий­ской кам­па­нии Окта­ви­а­на для опла­ты вспо­мо­га­тель­ных войск, отправ­лен­ных им три­ум­ви­ру.

Впро­чем, хотя и испы­ты­вая уве­рен­ность в сво­ей вер­сии, автор не счи­та­ет ее окон­ча­тель­ной и готов к кон­струк­тив­ной дис­кус­сии по это­му пово­ду.