Социальный состав оппозиции императорскому режиму в Римской империи в правление Пертинакса

с.56 Вза­и­моот­но­ше­ния Пер­ти­на­к­са и раз­лич­ных сло­ев насе­ле­ния Рим­ской импе­рии в исто­рио­гра­фии почти не рас­смат­ри­ва­лись. Совет­ская исто­рио­гра­фия дает опре­де­ле­ние соци­аль­ной базы Пер­ти­на­к­са, но не опи­ра­ет­ся на все­сто­рон­ний ана­лиз источ­ни­ков, Е. М. Шта­ер­ман и И. П. Сер­ге­ев пола­га­ют, что импе­ра­тор дей­ст­во­вал в инте­ре­сах круп­ных соб­ст­вен­ни­ков¹. Мы попы­та­ем­ся про­ана­ли­зи­ро­вать в ком­плек­се все свиде­тель­ства об отно­ше­нии Пер­ти­на­к­са к раз­лич­ным сло­ям насе­ле­ния, а так­же об их отно­ше­нии к импе­ра­то­ру.

Каса­ясь вза­и­моот­но­ше­ний с арми­ей, источ­ни­ки поз­во­ля­ют про­следить толь­ко свя­зи Пер­ти­на­к­са с пре­то­ри­ан­ской гвар­ди­ей. Постав­лен­ный на пре­стол пре­то­ри­ан­ца­ми, Пер­ти­накс был вынуж­ден счи­тать­ся с их тре­бо­ва­ни­я­ми. Необ­хо­ди­мо заме­тить, что пре­то­ри­ан­цы про­воз­гла­си­ли Пер­ти­на­к­са импе­ра­то­ром под дав­ле­ни­ем окру­жив­ше­го их наро­да (He­ro­dian, II, 2, 9). Таким обра­зом, мож­но пред­по­ло­жить, что Пер­ти­накс не был кре­а­ту­рой пре­то­ри­ан­цев, что, веро­ят­но, и обу­сло­ви­ло натя­ну­тые отно­ше­ния меж­ду прин­цеп­сом и гвар­дей­ца­ми. Соглас­но источ­ни­кам, в пер­вый же день пре­бы­ва­ния у вла­сти Пер­ти­накс, как было при­ня­то, опре­де­лил пре­то­ри­ан­цам пароль: «Будем вои­на­ми», что мож­но истол­ко­вать как пори­ца­ние их про­шлой без­де­я­тель­но­сти (SHA, VIII, 5, 7). Воз­мож­но, уже с того момен­та пре­то­ри­ан­цы заду­ма­ли сме­стить импе­ра­то­ра (SHA, VIII, 6, 1). Высту­пая перед вои­на­ми, Пер­ти­накс заявил о наме­ре­нии мно­гое изме­нить в государ­стве, что было рас­це­не­но ими как жела­ние отнять у них преж­ние при­ви­ле­гии (Dio Cass., LXXIII, 1, 20—23). Полу­чив в пер­вые дни сво­его прав­ле­ния сведе­ния о зре­ю­щем заго­во­ре сре­ди пре­то­ри­ан­цев, Пер­ти­накс был вынуж­ден неза­мед­ли­тель­но под­твер­дить все пра­ва и при­ви­ле­гии, с.57 полу­чен­ные сол­да­та­ми и вете­ра­на­ми гвар­дии от Ком­мо­да — преды­ду­ще­го пра­ви­те­ля (SHA, III, 6, 6). Недо­воль­ство пре­то­ри­ан­цев вызва­ла так­же казнь мно­гих из них по доно­су раба (SHA, VIII, 10, 10). Источ­ни­ки сооб­ща­ют о нена­ви­сти гвар­дей­цев к Пер­ти­на­к­су за запрет гра­бить и свое­воль­ни­чать (Dio Cass., LXXIII, 8, 8—10), носить дубин­ки и бить про­хо­жих (He­ro­dian, II, 4, 1). Воз­му­ще­ние пре­то­ри­ан­цев было вызва­но и тем, что Пер­ти­накс объ­явил в сена­те по слу­чаю чест­во­ва­ния кон­су­ла Фаль­ко­на, что выдал пре­то­ри­ан­цам по 20 тысяч сестер­ци­ев, тогда как на самом деле дал толь­ко 12 тысяч (Dio Cass., LXXIII, 8). После убий­ства Пер­ти­на­к­са гвар­дей­цы радо­ва­лись воз­мож­но­му воз­вра­ще­нию тира­нии (He­ro­dian, II, 6, 2). Поз­же вои­ны про­ти­ви­лись, когда Сеп­ти­мий Север при­чис­лил Пер­ти­на­к­са к богам (SHA, X, 17, 5). Таким обра­зом, пре­то­ри­ан­цы нахо­ди­лись в оппо­зи­ции Пер­ти­на­к­су, а он так­же был им враж­де­бен.

Отно­си­тель­но вза­и­моот­но­ше­ний Пер­ти­на­к­са с импе­ра­тор­ским дво­ром источ­ни­ки сооб­ща­ют, что он не успел сме­стить лиц, назна­чен­ных управ­лять дела­ми преж­ним пра­ви­те­лем (SHA, VIII, 12, 8). Антич­ные авто­ры неод­но­крат­но упо­ми­на­ют о нена­ви­сти при­двор­ных к Пер­ти­на­к­су (SHA, VIII, 14; VIII, 11). Не люби­ли ново­го прин­цеп­са и воль­ноот­пу­щен­ни­ки, нахо­див­ши­е­ся при дво­ре, пра­ва кото­рых он суще­ст­вен­но огра­ни­чил (SHA, VIII, 13, 9). Непри­язнь дво­ра мож­но объ­яс­нить жела­ни­ем Пер­ти­на­к­са изме­нить мно­гое в управ­ле­нии государ­ст­вом, рас­про­да­жей вещей к людей преды­ду­ще­го импе­ра­то­ра (SHA, VIII, 7, 8—10), кон­фис­ка­ци­ей иму­ще­ства мно­гих госуда­ре­вых воль­ноот­пу­щен­ни­ков (SHA, VIII, 8, 1). Веро­ят­но, недо­воль­ны Пер­ти­на­к­сом были и неко­то­рые сена­то­ры, кото­рых он уго­щал обеда­ми, ода­ри­вал дело­вы­ми подар­ка­ми (Dio Cass., LXXIII, 3, 1—2).

Отно­си­тель­но отно­ше­ний Пер­ти­на­к­са с наро­дом источ­ни­ки поз­во­ля­ют судить толь­ко о кон­так­тах с насе­ле­ни­ем сто­ли­цы, где импе­ра­тор и про­вел весь срок сво­его прав­ле­ния. Все дан­ные антич­ных авто­ров гово­рят о при­яз­нен­ном отно­ше­нии город­ских масс к Пер­ти­на­к­су (Dio Cass., LXXIII, 4; 5; 13; He­ro­dian, II, 7, 5; SHA, VIII, 14, 6, 10; IX, 3, 7; XI, 2, 3; 3, 1). Еще при жиз­ни Ком­мо­да насе­ле­ние Рима про­ти­во­по­ста­ви­ло ему Пер­ти­на­к­са, что при­ня­ло сугу­бо рим­скую фор­му борь­бы меж­ду цир­ко­вы­ми пар­ти­я­ми (Dio Cass., LXXIII, 4). Как ука­зы­ва­лось выше, под дав­ле­ни­ем город­ско­го насе­ле­ния пре­то­ри­ан­цы про­воз­гла­си­ли Пер­ти­на­к­са импе­ра­то­ром. Горо­жане наде­я­лись, что новый прин­цепс устра­нит зло­употреб­ле­ния вре­мен Ком­мо­да с.58 (SHA, IX, 3, 7) и вос­ста­но­вит ста­рин­ные поряд­ки (SHA, VIII, 14, 6). Пер­ти­накс дей­ст­ви­тель­но огра­ни­чил само­управ­ство гвар­дей­цев, раздал каж­до­му из рим­ских горо­жан по 400 сестер­ци­ев (SHA, VIII, 15, 7). Пер­ти­накс желал добить­ся попу­ляр­но­сти в наро­де, назы­вая себя по ста­рин­но­му образ­цу пер­вей­шим сре­ди сена­то­ров Dio Cass., LXXIII, 5).

Необ­хо­ди­мо осо­бо рас­смот­реть отно­ше­ния Пер­ти­на­к­са и Сена­та. Источ­ни­ки ука­зы­ва­ют, что, будучи про­воз­гла­шен в каче­стве импе­ра­то­ра гвар­дей­ца­ми, Пер­ти­накс не замед­лил поспе­шить в сенат (Dio Cass., 1). Там он стал отка­зы­вать­ся от вла­сти, пола­гая, что в сена­те доста­точ­но пат­ри­ци­ев, достой­ных управ­лять государ­ст­вом (He­ro­dian, II, 3, 3—4). Пер­ти­накс не сомне­вал­ся в необ­хо­ди­мо­сти сохра­нить импе­ра­тор­ский титул за древ­ней пат­ри­ци­ан­ской ари­сто­кра­ти­ей. Когда самоот­вод был откло­нен, Пер­ти­накс выдви­нул перед сена­том свою поли­ти­че­скую про­грам­му, соглас­но кото­рой управ­ле­ние государ­ст­вом — общее дело импе­ра­то­ра и сена­та, и не тира­ния, а ари­сто­кра­тия долж­на быть в осно­ве управ­ле­ния импе­ри­ей (He­ro­dian, II, 3, 5—10). Поз­же Пер­ти­накс убеж­да­ет сенат не счи­тать вра­гом кон­су­ла Фаль­ко­на, объ­яв­лен­но­го пре­то­ри­ан­ца­ми импе­ра­то­ром (Dio Cass. LXXIII; SHA, VIII, 10), так как не желал каз­нить сена­то­ра. Сле­до­ва­тель­но, к его про­грам­ме мож­но доба­вить пункт о недо­пу­ще­нии смерт­ной каз­ни для сена­то­ров. Напом­ним, что по делу Фаль­ко­на было каз­не­но мно­го вои­нов (SHA, VIII, 10). Сенат в основ­ном под­дер­жи­вал Пер­ти­на­к­са. Зна­ме­на­тель­ны дифи­рам­бы сена­то­ра Дио­на Кас­сия, рас­сы­пае­мые в адрес Пер­ти­на­к­са (LXXIII, 1; LXXIII, 5; LXXIII, 10). Под­держ­ка Пер­ти­на­к­са сена­том про­яв­ля­ет­ся в том, что пат­ри­ций Маний Аци­лий Глаб­ри­он отка­зал­ся стать импе­ра­то­ром вме­сто него (He­ro­dian, II, 3, 4), супру­гу импе­ра­то­ра в пер­вый же день его утвер­жде­ния на пре­сто­ле про­воз­гла­ша­ют Авгу­стой, а сам он стал пер­вым импе­ра­то­ром, в пер­вый же день полу­чив­шим от сена­та зва­ние Авгу­ста, титул отца оте­че­ства, про­кон­су­ла и пра­во четы­рех докла­дов (SHA, VIII, 5, 5—6). Сенат под­дер­жал Пер­ти­на­к­са и во вре­мя мяте­жа пре­то­ри­ан­цев, про­воз­гла­сив­ших пра­ви­те­лем Фаль­ко­на (SHA, VIII, 10). Убий­ство Пер­ти­на­к­са, как сооб­ща­ет Геро­ди­ан, осо­бен­но пере­жи­ва­ли сена­то­ры, «поте­ряв­шие крот­ко­го отца и пре­вос­ход­но­го пред­ста­ви­те­ля» (He­ro­dian, II, 6, 2). Итак, рим­ский сенат и насе­ле­ние Рима отно­си­лись к Пер­ти­на­к­су в основ­ном поло­жи­тель­но. Веро­ят­но, это было свя­за­но с про­цес­са­ми обнов­ле­ния, начав­ши­ми­ся в его прав­ле­ние. К ним отно­сят­ся преж­де все­го реа­би­ли­та­ция лиц, неза­кон­но репрес­си­ро­ван­ных Ком­мо­дом (Dio Cass., LXXVIII, 5), пре­сле­до­ва­ния донос­чи­ков (He­ro­dian, II, 4, 8), с.59 введе­ние смерт­ной каз­ни для рабов за лож­ный донос (SHA, VIII. 9—10), борь­ба с корруп­ци­ей в судеб­ной сфе­ре (SHA. VIII, 6, 8). Кро­ме того, Пер­ти­накс пре­кра­тил про­цес­сы об оскорб­ле­нии вели­чия (SHA, 6, 8), огра­ни­чил пол­но­мо­чия лиц, полу­чив­ших от Ком­мо­да титу­лы маги­ст­ра­тов, но не выпол­няв­ших свя­зан­ные с ними обя­зан­но­сти (SHA, VIII, 6, 10), пере­смот­рел цен­зо­вые спис­ки (SHA, VIII, 6, 11), упо­рядо­чил финан­сы государ­ства (SHA, VIII, 9). Все эти меры, как неслож­но заме­тить, были направ­ле­ны на лик­вида­цию зло­употреб­ле­ний Ком­мо­да.

Источ­ни­ки поз­во­ля­ют уста­но­вить, каким обра­зом рас­хо­до­ва­лись государ­ст­вен­ные финан­сы при Пер­ти­на­к­се. Поми­мо тра­ди­ци­он­ных выплат пре­то­ри­ан­цам и рим­ско­му насе­ле­нию (SHA, VIII, 15) обра­ща­ют на себя вни­ма­ние выпла­ты по дол­гам Ком­мо­да (SHA, VIII, 9, 2), рас­хо­до­ва­ние зна­чи­тель­ных средств на исправ­ле­ние дорог и орга­ни­за­цию дру­гих государ­ст­вен­ных работ (SHA, VIII, 9). Послед­нее свиде­тель­ст­ву­ет о стрем­ле­нии импе­ра­то­ра под­дер­жать слой мел­ких и сред­них соб­ст­вен­ни­ков, пре­до­став­ляя работу мало­обес­пе­чен­ным груп­пам насе­ле­ния. Рас­хо­до­ва­ние средств на награ­ды для нахо­дя­щих­ся в похо­де мож­но интер­пре­ти­ро­вать как стрем­ле­ние исполь­зо­вать пре­то­ри­ан­цев в воен­ных дей­ст­ви­ях и тем самым исклю­чить вме­ша­тель­ство их во внут­ри­по­ли­ти­че­скую жизнь (SHA, VIII, 9, 1). Есте­ствен­но, такая поли­ти­ка вполне соот­вет­ст­во­ва­ла инте­ре­сам сена­та и рим­ско­го насе­ле­ния.

Пер­ти­накс актив­но зани­мал­ся вопро­са­ми позе­мель­ных отно­ше­ний. Он поз­во­лил вся­ко­му чело­ве­ку зани­мать любое коли­че­ство невозде­лан­ной зем­ли, даже если она явля­лась соб­ст­вен­но­стью импе­ра­то­ра, и ста­но­вить­ся ее хозя­и­ном, даруя таким вла­дель­цам осво­бож­де­ние от пода­тей на 10 лет (He­ro­dian, II, 4, 6). В этом мы видим стрем­ле­ние укреп­лять мел­кое и сред­нее земле­вла­де­ние. Пер­ти­накс вер­нул, хотя и не без­воз­мезд­но, име­ния, кон­фис­ко­ван­ные Ком­мо­дом (SHA, VIII, 4, 6). Эту акцию, на наш взгляд, луч­ше рас­смат­ри­вать в рус­ле анти­ком­мо­дов­ской поли­ти­ки Пер­ти­на­к­са, а не как сим­па­тию к круп­ным соб­ст­вен­ни­кам². Пер­ти­накс так­же отме­нил пошли­ны, взи­мае­мые на бере­гах рек, в пор­тах и на доро­гах (He­ro­dian, II, 4, 7). Эта мера была направ­ле­на не толь­ко на отме­ну реше­ний Ком­мо­да, но и на раз­ви­тие тор­гов­ли. Пер­ти­накс лич­но зани­мал­ся тор­гов­лей как до обла­да­ния импе­ра­тор­ским титу­лом, так и во вре­мя прав­ле­ния (SHA, VIII, 3, 1—4). Раз­ви­тие тор­гов­ли было несов­ме­сти­мо с под­держ­кой вла­дель­цев экзи­ми­ро­ван­ных саль­ту­сов, где гос­под­ст­во­ва­ли нату­раль­ные отно­ше­ния. Такая пози­ция Пер­ти­на­к­са объ­ек­тив­но с.60 заде­ва­ла инте­ре­сы круп­ных земель­ных соб­ст­вен­ни­ков. Импе­ра­тор мог при­ни­мать неза­кон­но, вслед­ст­вие мести или дру­гих при­чин, остав­лен­ные ему наслед­ства (SHA, VIII, 7, 2). Этот шаг вла­сти­те­ля пре­пят­ст­во­вал кон­цен­тра­ции весь­ма круп­ных денеж­ных и земель­ных ресур­сов в руках импе­ра­то­ра и разо­ре­нию людей, лишен­ных таким обра­зом наслед­ства. Тот же смысл име­ет и воз­вра­ще­ние кон­фис­ко­ван­ных ранее име­ний. Сле­до­ва­тель­но, Пер­ти­накс руко­вод­ст­во­вал­ся прин­ци­пом разу­круп­не­ния, а не кон­цен­тра­ции соб­ст­вен­но­сти³. Итак, поли­ти­ка Пер­ти­на­к­са про­яв­ля­лась в укреп­ле­нии поли­ти­че­ских пози­ций сена­та и мел­ких, а так­же сред­них соб­ст­вен­ни­ков из чис­ла рим­ско­го насе­ле­ния. Появ­ле­ние на моне­тах Пер­ти­на­к­са таких легенд, как «Богам Хра­ни­те­лям» (RIC, Vol. IV, P. 1, № 15), «Богам Родо­на­чаль­ни­кам» (RIC, № 16), «Яну­су Хра­ни­те­лю» (Ibid., № З), «Осво­бож­ден­ным граж­да­нам» (Ibid., № 5, 6), свиде­тель­ст­ву­ет об охра­ни­тель­ном отно­ше­нии импе­ра­то­ра к тра­ди­ци­он­ной рим­ской идео­ло­гии. Харак­тер­но, что, еще будучи пре­фек­том алы в Пан­но­нии, Пер­ти­накс сде­лал над­пись с чрез­вы­чай­но ред­ким для Импе­рии, но харак­тер­ным для само­го Пер­ти­на­к­са посвя­ще­ни­ем: Юпи­те­ру Бла­го­му Вели­чай­ше­му и Мар­су Хра­ни­те­лю П. Гель­вий Пер­ти­накс, пре­фект алы (CIL, III, P. 1, № 3232), Посвя­ще­ние «богам» встре­ча­ет­ся впо­след­ст­вии лишь в моне­тах Сеп­ти­мия Севе­ра «богам ауспи­ци­ям» (RIC, Vol. IV, P. 1, № 25, 661, 666; 31, 669). Оче­вид­но, Север ста­рал­ся соот­вет­ст­во­вать обра­зу Пер­ти­на­к­са в гла­зах рим­ско­го насе­ле­ния. При рас­про­стра­нен­но­сти в этот пери­од леген­ды «…Юпи­те­ру Сохра­ни­те­лю (Защит­ни­ку, Спа­си­те­лю и т. д.)» над­пись «Яну­су Сохра­ни­те­лю» встре­ча­ет­ся толь­ко у Пер­ти­на­к­са. Толь­ко на моне­тах Пер­ти­на­к­са «Сво­бо­да» рас­смат­ри­ва­ет­ся не как лич­ное каче­ство пра­ви­те­ля, а соот­но­сит­ся с поня­ти­ем рим­ско­го граж­дан­ства.

Итак, пол­но­стью под­дер­жи­ва­ли Пер­ти­на­к­са жите­ли Рима и сенат, за неко­то­ры­ми исклю­че­ни­я­ми. Пат­ри­ции, види­мо, были удо­вле­тво­ре­ны поли­ти­кой Пер­ти­на­к­са, но жела­ли при удоб­ном слу­чае поса­дить на трон чело­ве­ка с ана­ло­гич­ной поли­ти­че­ской ори­ен­та­ци­ей, но более знат­но­го, напри­мер, Кло­дия Аль­би­на. Пер­ти­накс же при­над­ле­жал к незнат­но­му роду из заштат­но­го лигу­рий­ско­го город­ка Аль­ба Пом­пейя (Dio Cass., LXIII, 3). По отно­ше­нию к Пер­ти­на­к­су инте­ре­сы сена­та и рим­ско­го насе­ле­ния сов­па­да­ли. Харак­тер­но, что и сто­рон­ни­ки Пер­ти­на­к­са, и про­ти­во­сто­я­щие ему силы, харак­тер кото­рых поз­во­ля­ют выяс­нить антич­ные источ­ни­ки, явля­ют­ся оби­та­те­ля­ми сто­ли­цы. Лишь после убий­ства импе­ра­то­ра про­яв­ля­ет­ся отно­ше­ние к нему про­вин­ций и раз­ме­щен­ных там войск.