Восточный поход Нерона.

с.84 Поли­ти­че­ская исто­рия Рима I в. н. э. иссле­до­ва­на доста­точ­но хоро­шо, но неко­то­рые инте­рес­ные вопро­сы оста­ют­ся мало­изу­чен­ны­ми. Это отно­сит­ся и к пла­ни­ру­е­мо­му импе­ра­то­ром Неро­ном восточ­но­му похо­ду.

В середине 60-х гг. I в. н. э. Нерон, стре­мясь упро­чить поло­же­ние импе­рии и под­нять соб­ст­вен­ный пре­стиж, гото­вил несколь­ко круп­ных внешне- и внут­ри­по­ли­ти­че­ских меро­при­я­тий, одним из кото­рых дол­жен был стать поход на Восток. Начав­ша­я­ся граж­дан­ская вой­на поме­ша­ла осу­щест­вле­нию боль­шин­ства этих замыс­лов, не состо­ял­ся и восточ­ный поход. Цель и направ­ле­ние его оста­лись загад­кой, раз­ре­шить кото­рую пыта­лись мно­гие поко­ле­ния иссле­до­ва­те­лей.

Антич­ные авто­ры неод­но­крат­но упо­ми­на­ют о под­готов­ке похо­да на Восток, выска­зы­вая про­ти­во­ре­чи­вые мне­ния отно­си­тель­но его направ­ле­ния. Пли­ний Стар­ший, поле­ми­зи­руя с теми иссле­до­ва­те­ля­ми, кото­рые счи­та­ли, что поход был направ­лен к «Кас­пий­ским воротам», ука­зы­ва­ет, что вой­ска долж­ны были быть направ­ле­ны к «Кав­каз­ским воротам», т. е. к Дарьяль­ско­му уще­лью (Plin. N. H. V. 40). Сведе­ния Таци­та про­ти­во­ре­чи­вы — с одной сто­ро­ны, он сооб­ща­ет, что Нерон навер­бо­вал боль­шое чис­ло наем­ни­ков для похо­да к «Кас­пий­ским уще­льям». Вой­ско это было уже яко­бы посла­но на Восток, но вер­ну­лось из-за вос­ста­ния Вин­дек­са и к нача­лу граж­дан­ской вой­ны нахо­ди­лось в Риме (Tac. Hist. I. 6). В дру­гом же месте (Ibid. I. 70) он пишет, что вой­ска были направ­ле­ны в Еги­пет, куда соби­рал­ся отпра­вить­ся и сам Нерон. Све­то­ний утвер­жда­ет, что для уча­стия в похо­де Неро­ном был создан новый леги­он, назван­ный «фалан­гой Алек­сандра Вели­ко­го», куда вхо­ди­ли сол­да­ты ростом не ниже шести футов. По мне­нию Све­то­ния, поход дол­жен был напра­вить­ся к «Кас­пий­ским воротам» (Suet. Ne­ro. 19). Иных взглядов при­дер­жи­вал­ся Дион Кас­сий. Нерон, по его мне­нию, пла­ни­ро­вал пред­при­нять несколь­ко похо­дов: про­тив царя Воло­ге­за Пар­фян­ско­го, куда он соби­рал­ся яко­бы плыть на кораб­ле, к «Кас­пий­ским воротам» и на юг — в Эфи­о­пию. Дион Кас­сий сооб­ща­ет затем, что Нерон отка­зал­ся от похо­дов на Кав­каз и про­тив Воло­ге­за, огра­ни­чив­шись посыл­кой раз­вед­чи­ков (Dio Cass. LXVIII. 8. 1).

Все выше­из­ло­жен­ное свиде­тель­ст­ву­ет о боль­ших с.85 рас­хож­де­ни­ях в источ­ни­ках. Неуди­ви­тель­но поэто­му, что в совре­мен­ной исто­рио­гра­фии отсут­ст­ву­ет еди­ное мне­ние о целях и направ­ле­нии гото­вив­ше­го­ся похо­да. Ряд исто­ри­ков, наи­бо­лее после­до­ва­тель­но эту точ­ку зре­ния защи­щал В. Шур¹, счи­та­ет, что поход Неро­на был направ­лен к «Кас­пий­ским воротам», т. е. к Дер­бент­ско­му про­хо­ду, и имел целью захват тор­го­во­го пути из Индии². Дру­гой точ­ки зре­ния при­дер­жи­ва­ют­ся авто­ры «Кем­бридж­ской древ­ней исто­рии»³ и совет­ский исто­рик А. Г. Бок­ща­нин⁴. Счи­тая наи­бо­лее прав­до­по­доб­ной вер­сию Пли­ния Стар­ше­го, они утвер­жда­ют, что поход дол­жен был быть направ­лен к Дарьяль­ско­му уще­лью и имел целью укреп­ле­ние рим­ских пози­ций на Кав­ка­зе, отра­же­ние натис­ка ала­нов и захват запад­но­го ответв­ле­ния тор­го­во­го пути на Восток⁵. Ака­де­мик Я. А. Манан­дян выска­зал пред­по­ло­же­ние, что упо­ми­нав­ши­е­ся древни­ми авто­ра­ми «Кас­пий­ские ворота» на самом деле — Хос­пий­ские уще­лья и, сле­до­ва­тель­но, целью похо­да было заво­е­ва­ние Кол­хиды⁶. Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что Нерон избрал не толь­ко кав­каз­ское, но и южное направ­ле­ние и пла­ни­ро­вал втор­же­ние в Эфи­о­пию и, воз­мож­но, в Ара­вию⁷. Нако­нец, поль­ский исто­рик Ю. Колен­до сде­лал вывод, что идея похо­да была толь­ко улов­кой рим­ской про­па­ган­ды, стре­мив­шей­ся таким обра­зом под­нять авто­ри­тет импе­ра­то­ра, и в дей­ст­ви­тель­но­сти похо­ду не суж­де­но было состо­ять­ся⁸.

Труд­но­сти в реше­нии дан­но­го вопро­са свя­за­ны, как пред­став­ля­ет­ся, с несколь­ко огра­ни­чен­ным под­хо­дом к нему мно­гих иссле­до­ва­те­лей, под­вер­гаю­щих тща­тель­но­му изу­че­нию сведе­ния источ­ни­ков и общие направ­ле­ния рим­ской внеш­ней поли­ти­ки, но упус­каю­щих из виду кон­крет­ную соци­аль­но-поли­ти­че­скую обста­нов­ку, сло­жив­шу­ю­ся в Рим­ской импе­рии в середине 60-х гг. I в. н. э. Ниже будет сде­ла­на попыт­ка с.86 наме­тить реше­ние этой про­бле­мы, учи­ты­вая име­ю­щи­е­ся сведе­ния о поло­же­нии в Риме и на Восто­ке в 60-х гг. I в. н. э., и опре­де­лить, насколь­ко реа­лен был замы­сел похо­да, како­вы были его цели, направ­ле­ние и силы, при­зван­ные его осу­ще­ст­вить. Решая вопрос о веро­ят­но­сти похо­да на Восток и его цели, сле­ду­ет учи­ты­вать обста­нов­ку, сло­жив­шу­ю­ся на восто­ке импе­рии после неудач­ной для Рима вой­ны с Пар­фи­ей 54—63 гг. н. э. Эта обста­нов­ка опре­де­ля­лась рим­ско-пар­фян­ским мир­ным дого­во­ром 63 г. н. э., так назы­вае­мым Ран­дей­ским миром. По его усло­ви­ям утвер­ждал­ся брат Воло­ге­за Тиридат, кото­рый дол­жен был полу­чить коро­ну от импе­ра­то­ра Неро­на, что в гла­зах Рима поста­ви­ло бы армян­ско­го царя в фор­маль­ную зави­си­мость от импе­рии. Этот оче­вид­ный ком­про­мисс рим­ская про­па­ган­да, как свиде­тель­ст­ву­ет Тацит, стре­ми­лась выдать за «победу» Рима (Tac. Ann. XV. 27—29). Импе­рии, впро­чем, было важ­но нор­ма­ли­зо­вать отно­ше­ния с Пар­фи­ей, и глав­ным было выпол­не­ние обе­и­ми сто­ро­на­ми усло­вий Ран­дей­ско­го мира.

Но царь Тиридат пра­вил в Арме­нии до 66 г. н. э., не полу­чив коро­ны от Неро­на и, тем самым, не выпол­нив глав­но­го усло­вия мира. В свою оче­редь, рим­ляне не выве­ли вой­ска из Арме­нии, дока­за­тель­ст­вом чему слу­жат эпи­гра­фи­че­ские дан­ные⁹. Невы­пол­не­ние усло­вий дого­во­ра, недо­воль­ство обе­их сто­рон резуль­та­та­ми вой­ны вновь нака­ли­ло ситу­а­цию, и веро­ят­ность ново­го кон­флик­та ста­ла оче­вид­на. Вме­сте с тем, обста­нов­ка в самой Рим­ской импе­рии не поз­во­ля­ла ввя­зы­вать­ся в новую дол­гую и тяже­лую вой­ну. В середине 60-х гг. поло­же­ние Рим­ско­го государ­ства рез­ко обост­ри­лось, появи­лись эко­но­ми­че­ские труд­но­сти в ряде круп­ней­ших про­вин­ций, в том чис­ле и в «глав­ной жит­ни­це» Рима — Егип­те. Неод­но­крат­но вспы­хи­ва­ли круп­ные про­вин­ци­аль­ные вос­ста­ния — Бри­тан­ское, а несколь­ко поз­же Иудей­ское и Галль­ское¹⁰. В самом Риме не пре­кра­ща­лись столк­но­ве­ния меж­ду прин­цеп­сом и сенат­ской зна­тью (Suet. Ne­ro. 36—37). Поло­же­ние усу­гу­би­лось пожа­ром Рима, вызвав­шим даль­ней­шее обост­ре­ние соци­аль­ных кон­флик­тов и пошат­нув­шим авто­ри­тет Неро­на (Suet. Ne­ro. 38). В этом слу­чае невы­пол­не­ние Пар­фи­ей усло­вий мира нано­си­ло урон авто­ри­те­ту Рима и импе­ра­то­ра, и поэто­му важ­ней­шей зада­чей рим­ской поли­ти­ки долж­на была стать борь­ба за выпол­не­ние Ран­дей­ско­го мир­но­го дого­во­ра.

с.87 Нерон наста­и­вал на визи­те Тирида­та в Рим еще и пото­му, что пола­гал воз­мож­ным, исполь­зуя лесть и под­куп, а так­же про­ти­во­ре­чия меж­ду чле­на­ми пар­фян­ско­го пра­вя­ще­го дома, при­влечь ново­го армян­ско­го царя на свою сто­ро­ну. Это было попыт­кой испра­вить неудач­ные резуль­та­ты вой­ны дипло­ма­ти­че­ским путем, осла­бив пар­фя­но-армян­ский союз, но Пар­фия под раз­лич­ны­ми пред­ло­га­ми оття­ги­ва­ла при­езд Тирида­та в Рим.

Поэто­му мож­но сде­лать вывод о том, что под­готов­ка круп­но­го похо­да на Восток в эти годы долж­на была стать демон­стра­ци­ей силы с целью заста­вить Пар­фию выпол­нить усло­вия мира. Это гаран­ти­ро­ва­ло бы Риму внеш­не­по­ли­ти­че­скую ста­биль­ность и без­опас­ность гра­ни­цы от вер­хо­вьев Евфра­та до Пале­сти­ны. Под­готов­ка похо­да мог­ла пре­сле­до­вать и внут­ри­по­ли­ти­че­ские цели, она долж­на была осла­бить про­ти­во­ре­чия меж­ду прин­цеп­сом и сена­том, отвлечь вни­ма­ние наро­да от эко­но­ми­че­ских и соци­аль­ных про­блем, под­нять изряд­но пошат­нув­ший­ся авто­ри­тет Неро­на и впо­след­ст­вии улуч­шить эко­но­ми­че­ское поло­же­ние импе­рии за счет воен­ной добы­чи и захва­та тор­го­вых путей. Важ­ной целью под­готов­ки восточ­но­го похо­да, как, впро­чем, и любо­го круп­но­го воен­но­го меро­при­я­тия, было сосре­дото­че­ние в веде­нии импе­ра­то­ра круп­ных воен­ных сил, кото­рые в любой момент мог­ли быть исполь­зо­ва­ны и про­тив «внут­рен­не­го вра­га». Так и слу­чи­лось — часть сил, гото­вив­ших­ся к похо­ду, была направ­ле­на про­тив Вин­дек­са (Tac. Hist. I. 6).

Идея восточ­но­го похо­да не была толь­ко про­па­ган­дист­ским трю­ком, как счи­та­ет Ю. Колен­до, посколь­ку поход не толь­ко декла­ри­ро­вал­ся, но и гото­вил­ся, а часть войск была в нача­ле 68 г. н. э. посла­на на Восток (Ibid.). Орга­ни­за­ция в середине 60-х гг. I в. н. э. круп­но­го воен­но­го похо­да пред­став­ля­ет­ся вполне реаль­ной, поэто­му мож­но сде­лать попыт­ку опре­де­лить его кон­крет­ное направ­ле­ние.

Неко­то­рые совре­мен­ные авто­ры, при­дер­жи­ва­ясь тра­ди­ци­он­ной точ­ки зре­ния, счи­та­ют, что Нерон соби­рал­ся достичь Кас­пий­ско­го моря у совре­мен­но­го Дер­бен­та¹¹. Выска­зы­ва­ет­ся ничем не под­креп­лен­ное мне­ние, что для орга­ни­за­ции сов­мест­ных дей­ст­вий про­тив Пар­фии был заклю­чен союз с Гир­ка­ни­ей¹². Подроб­ная и аргу­мен­ти­ро­ван­ная кри­ти­ка это­го утвер­жде­ния содер­жит­ся в «Кем­бридж­ской древ­ней исто­рии» с.88 и в ста­тье Я. А. Манан­дя­на¹³, но хоте­лось бы обра­тить вни­ма­ние еще и на неко­то­рые дру­гие обсто­я­тель­ства, делав­шие это направ­ле­ние похо­да нере­аль­ным. Поход к Кас­пию в сою­зе с Гир­ка­ни­ей озна­чал бы новую вой­ну с Пар­фи­ей, к кото­рой Рим был совер­шен­но не готов. Рим­ля­нам при­шлось бы иметь дело не толь­ко с Пар­фи­ей, но и со всем воз­глав­ля­е­мым ею анти­рим­ским сою­зом, куда вхо­ди­ли Арме­ния, Алба­ния и Атро­па­те­на. Вой­на на Кав­ка­зе была чрез­вы­чай­но невы­год­на для рим­лян из-за их неуме­ния вое­вать в горах, о чем убеди­тель­но свиде­тель­ст­ву­ет как опыт Мар­ка Анто­ния про­тив пар­фян, так и собы­тия 54—63 гг. н. э. Пере­брос­ку войск через Кав­каз ослож­ня­ло отсут­ст­вие под­готов­лен­ных дорог на восто­ке Малой Азии. Вос­поль­зо­вав­шись воен­ны­ми дей­ст­ви­я­ми на Кав­ка­зе, кото­рые неиз­беж­но бы затя­ну­лись, Пар­фия мог­ла осу­ще­ст­вить втор­же­ние в рим­скую Сирию и Пале­сти­ну, где в 66 г. н. э. нача­лось Иудей­ское вос­ста­ние. К Кас­пию рим­ля­нам при­шлось бы насту­пать через Арме­нию, где пра­вил брат пар­фян­ско­го царя и были очень силь­ны анти­рим­ские настро­е­ния, что созда­ло бы допол­ни­тель­ные труд­но­сти.

Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли, отста­и­ваю­щие кав­каз­ское направ­ле­ние гото­вив­ше­го­ся похо­да, при­во­дят в каче­стве аргу­мен­та факт аннек­сии в 64 г. н. э. цар­ства Понт, терри­то­рия кото­ро­го долж­на была яко­бы слу­жить плац­дар­мом для даль­ней­шей экс­пан­сии¹⁴. Это утвер­жде­ние не учи­ты­ва­ет исто­ри­че­ско­го опы­та Рима. Под­готов­ку похо­дов Рим нико­гда не сопро­вож­дал аннек­си­ей при­гра­нич­ных царств. Напро­тив, нуж­да­ясь в союз­ни­ках, Рим стре­мил­ся в этом слу­чае укре­пить при­гра­нич­ные цар­ства, при­ме­ром чему могут слу­жить меро­при­я­тия Анто­ния, осу­щест­влен­ные при под­готов­ке вой­ны с Пар­фи­ей (App. B. C. V. 75). При­чи­ну это­го лег­ко понять — аннек­си­ро­ван­ное цар­ство не мог­ло за корот­кое вре­мя стать надеж­ным рим­ским плац­дар­мом. Для это­го тре­бо­ва­лась мно­го­лет­няя под­готов­ка, стро­и­тель­ство и укреп­ле­ние кре­по­стей и дорог, созда­ние рим­ской адми­ни­ст­ра­ции и подав­ле­ние сепа­ра­тист­ских настро­е­ний мест­но­го насе­ле­ния. При­мер Пон­та пока­зы­ва­ет, как труд­но про­хо­ди­ло утвер­жде­ние рим­ско­го гос­под­ства на вновь при­со­еди­нен­ных терри­то­ри­ях, доста­точ­но вспом­нить вос­ста­ние в Тра­пезун­те, поста­вив­шее под сомне­ние проч­ность рим­ской вла­сти во всем При­чер­но­мо­рье с.89 (Tac. Hist. III. 47—48). Риму пона­до­би­лось в общей слож­но­сти не менее деся­ти лет для проч­но­го «уми­ротво­ре­ния» Пон­та. Таким обра­зом, аннек­сия Пон­та никак не может слу­жить дока­за­тель­ст­вом под­готов­ки похо­да на Кав­каз. Напро­тив, аннек­сии обык­но­вен­но про­во­ди­лись Римом как раз с целью ста­би­ли­за­ции гра­ни­цы при вре­мен­ном пре­кра­ще­нии внеш­ней экс­пан­сии. Имен­но так дей­ст­во­ва­ли Август и Тибе­рий в Малой Азии.

Кажет­ся невер­ным так­же мне­ние исто­ри­ков, кото­рые пред­по­ла­га­ют, что целью похо­да было Дарьяль­ское уще­лье (CAH. Vol. 10. P. 777). Так назы­вае­мые «Кав­каз­ские ворота» нахо­ди­лись на терри­то­рии союз­ной рим­ля­нам Ибе­рии, аннек­си­ро­вать кото­рую, не ослож­нив свои отно­ше­ния с Пар­фи­ей и Арме­ни­ей, Рим в это вре­мя не мог, да и не пытал­ся. Воен­ный поход в Ибе­рию мог лишь раз­ру­шить союз­ные отно­ше­ния меж­ду этим цар­ст­вом и Римом, что неиз­беж­но осла­би­ло бы и без того непроч­ные пози­ции Рима на Кав­ка­зе. Через несколь­ко лет, в прав­ле­ние импе­ра­то­ра Вес­па­си­а­на, кон­троль над Дарьяль­ским уще­льем был закреп­лен без при­ме­не­ния силы — рим­ляне постро­и­ли в уще­лье кре­пость, где раз­ме­сти­лись союз­ные ибе­рий­ские вой­ска, а воз­мож­но, и кон­тин­ген­ты рим­ской армии¹⁵.

Мало­ве­ро­ят­но так­же, что целью похо­да была Кол­хида, ибо после аннек­сии в 64 г. н. э. Пон­та наи­бо­лее бога­тая южная ее часть уже нахо­ди­лась под пря­мым рим­ским кон­тро­лем. Север­ная часть Восточ­но­го При­чер­но­мо­рья кон­тро­ли­ро­ва­лась рим­ским союз­ни­ком — Бос­по­ром, а на море без­раздель­но гос­под­ст­во­вал создан­ный в середине 60-х гг. Пон­тий­ский флот Рима¹⁶. Захват неболь­шой части чер­но­мор­ско­го побе­ре­жья, остав­шей­ся сво­бод­ной, не был необ­хо­дим ни с поли­ти­че­ской, ни с воен­ной точ­ки зре­ния и не мог стать целью круп­но­го воен­но­го похо­да. Такой поход не при­нес бы Риму сла­ву и не под­нял бы пре­стиж импе­ра­то­ра.

Кос­вен­ным дока­за­тель­ст­вом невоз­мож­но­сти кав­каз­ско­го направ­ле­ния похо­да явля­ет­ся так­же при­ня­тая Неро­ном сим­во­ли­ка, свя­зан­ная с име­нем Алек­сандра Вели­ко­го (Suet. Ne­ro. 19), посколь­ку Кол­хида никак не ассо­ции­ро­ва­лась с этим име­нем, как впро­чем, все При­чер­но­мо­рье и Кав­каз.

Таким обра­зом, сооб­ра­же­ния поли­ти­че­ско­го харак­те­ра дела­ют кав­каз­ское направ­ле­ние похо­да мало­ве­ро­ят­ным. Ана­лиз с.90 воен­ной обста­нов­ки, сло­жив­шей­ся на Восто­ке, так­же под­твер­жда­ет это. Коли­че­ство войск в Малой Азии во вре­мя под­готов­ки похо­да не толь­ко не уве­ли­чи­ва­лось, но и умень­ша­лось с каж­дым годом. Из при­гра­нич­ных про­вин­ций и царств были выведе­ны силы, участ­во­вав­шие в войне с Пар­фи­ей. В середине 60-х гг. рим­ские вой­ска ушли из Арме­нии, и к кон­цу 60-х гг., когда под­готов­ка похо­да была закон­че­на, в Малой Азии оста­ва­лись толь­ко гар­ни­зо­ны на гра­ни­це с Арме­ни­ей (Tac. Hist. II. 6).

Итак, Кав­каз не мог рас­смат­ри­вать­ся Неро­ном как буду­щий театр воен­ных дей­ст­вий, посколь­ку сил, спо­соб­ных осу­ще­ст­вить этот поход, здесь не было.

Мало­ве­ро­ят­ным пред­став­ля­ет­ся упо­ми­нае­мое Дио­ном Кас­си­ем наме­ре­ние Неро­на напасть на Воло­ге­за, посколь­ку новая вой­на с Пар­фи­ей, об этом гово­ри­лось выше, не мог­ла вхо­дить в пла­ны Неро­на. Из все­го это­го мож­но сде­лать един­ст­вен­ный вывод — гото­вив­ший­ся поход не был направ­лен ни на Кав­каз, ни про­тив Пар­фии.

Инте­рес­но, одна­ко, поче­му в этом слу­чае почти все антич­ные авто­ры утвер­жда­ют, что поход имел целью «Кас­пий­ские ворота» или, по край­ней мере, Кав­каз. При­чи­ну это­го нуж­но искать в широ­ком декла­ри­ро­ва­нии имен­но такой цели похо­да в пери­од его под­готов­ки, пред­при­ни­мае­мом Римом с целью заста­вить Пар­фию выпол­нить усло­вия мир­но­го дого­во­ра. Под­готов­ка круп­но­го воен­но­го похо­да долж­на была слу­жить демон­стра­ци­ей силы, а рас­пус­кае­мые слу­хи о кав­каз­ском или даже пар­фян­ском его направ­ле­нии долж­ны были обес­по­ко­ить Воло­ге­за, чье поло­же­ние на пре­сто­ле в эти годы было не осо­бен­но проч­ным, и заста­вить его поспе­шить с выпол­не­ни­ем усло­вий мира. Как извест­но, это и про­изо­шло: в 66 г. н. э. состо­ял­ся визит Тирида­та в Рим, где он полу­чил коро­ну из рук Неро­на (Suet. Ne­ro. 13). Визит Тирида­та спо­соб­ст­во­вал уста­нов­ле­нию проч­но­го, про­дол­жав­ше­го­ся более трех деся­ти­ле­тий, мира с Арме­ни­ей. После выпол­не­ния Пар­фи­ей усло­вий дого­во­ра рим­ские вой­ска поки­ну­ли Арме­нию. Затем, по сло­вам Дио­на Кас­сия, Нерон решил отка­зать­ся от похо­да к Кас­пию и про­тив Воло­ге­за, огра­ни­чив­шись посыл­кой раз­вед­чи­ков (Dio Cass. LXVIII. 8. 1). Это мож­но понять, учи­ты­вая то, что основ­ная внеш­не­по­ли­ти­че­ская цель Рима в то вре­мя была достиг­ну­та.

Уси­лия рим­ской про­па­ган­ды при­ве­ли к тому, что леген­да о похо­де к Кас­пию проч­но уко­ре­ни­лась в созна­нии рим­лян, что отра­зи­лось в про­из­веде­ни­ях рим­ских исто­ри­ков. Толь­ко те из них, кото­рые спе­ци­аль­но инте­ре­со­ва­лись этим с.91 вопро­сом, обна­ру­жи­ва­ли рас­хож­де­ния в источ­ни­ках и по-раз­но­му, подоб­но Пли­нию Стар­ше­му и Дио­ну Кас­сию, пыта­лись это объ­яс­нить.

Меж­ду тем, под­готов­ка к похо­ду про­дол­жа­лась и после визи­та Тирида­та в Рим. Поход дол­жен был начать­ся, оче­вид­но, в 68 г. н. э., посколь­ку к лету это­го года часть собран­ных войск уже была посла­на на Восток (Tac. Hist. I. 6). В свя­зи с невоз­мож­но­стью пер­вых двух вари­ан­тов направ­ле­ния похо­да оста­ет­ся пред­по­ло­жить, что дей­ст­ви­тель­ным было третье из ука­зан­ных Дио­ном Кас­си­ем направ­ле­ний — на юг, в Эфи­о­пию и, воз­мож­но, в Ара­вию. Мно­гое в этом слу­чае ста­но­вит­ся объ­яс­ни­мым. Поход в Эфи­о­пию и Ара­вию был вполне в духе рим­ской восточ­ной поли­ти­ки, посколь­ку отдель­ные попыт­ки про­ник­нуть туда пред­при­ни­ма­лись еще Авгу­стом (RGDA. 26). Этот поход, без­услов­но, ассо­ции­ро­вал­ся с тра­ди­ци­я­ми Алек­сандра Вели­ко­го, осо­бен­но если учесть его ара­вий­ское направ­ле­ние, нахо­див­ше­е­ся на путях в Индию. Поход этот не пред­став­лял непре­одо­ли­мых труд­но­стей для рим­ской армии, так как ни Эфи­о­пия, ни Ара­вия не мог­ли в то вре­мя про­ти­во­сто­ять Риму, и сулил зна­чи­тель­ную воен­ную добы­чу. Он вполне мог при­не­сти Неро­ну сла­ву.

Под­твер­жда­ют ли име­ю­щи­е­ся дан­ные такое направ­ле­ние похо­да? Гото­вив­ший­ся Неро­ном отбор­ный леги­он, в кото­ром мож­но узнать I Ита­лий­ский, мог слу­жить толь­ко ядром буду­щей армии втор­же­ния, но как раз в это вре­мя на Восто­ке нахо­ди­лись круп­ные рим­ские силы: в Сирии сто­я­ло четы­ре леги­о­на под коман­до­ва­ни­ем Муци­а­на, в Иудее закан­чи­ва­ли подав­ле­ние вос­ста­ния три леги­о­на луч­ше­го рим­ско­го пол­ко­во­д­ца Тита Фла­вия Вес­па­си­а­на, еще два леги­о­на нахо­ди­лись в Егип­те (Tac. Hist. I. 10—11). У союз­ных Риму царей Паль­ми­ры, Эмес­сы, Эдес­сы и дру­гих при­гра­нич­ных царств мож­но было полу­чить допол­ни­тель­ные сред­ства и вспо­мо­га­тель­ные вой­ска. Часть этих сил мог­ла быть исполь­зо­ва­на для похо­да. К этим вой­скам долж­ны были при­со­еди­нить­ся послан­ные Неро­ном вспо­мо­га­тель­ные вой­ска (Tac. Hist. I. 6), в том чис­ле отряд «сили­ан­ской» кон­ни­цы из Гал­лии (Ibid. I. 70), I Ита­лий­ский леги­он, послан­ный из Бри­та­нии на Восток XIV Мар­сов Сдво­ен­ный Победо­нос­ный леги­он, счи­тав­ший­ся луч­шим в рим­ской армии (Ibid. II. 11), и, воз­мож­но, толь­ко что сфор­ми­ро­ван­ный I Вспо­мо­га­тель­ный леги­он. Базой похо­да, куда соби­рал­ся напра­вить­ся сам Нерон вслед за вой­ска­ми, судя по ука­за­нию Таци­та (Ibid. I. 70), дол­жен был стать Еги­пет, что опре­де­ля­лось его бога­тей­ши­ми ресур­са­ми и выгод­ным стра­те­ги­че­ским поло­же­ни­ем. Инте­рес­но, что после с.92 мяте­жа пре­то­ри­ан­цев Нерон соби­рал­ся бежать имен­но в Еги­пет¹⁷, чтобы, веро­ят­но, вос­поль­зо­вать­ся имев­ши­ми­ся там сила­ми и сред­ства­ми для подав­ле­ния вос­ста­ния и воз­вра­та запад­ной части импе­рии. Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние и то, что сто­рон­ни­ки Вес­па­си­а­на суме­ли в 69 г. н. э. чрез­вы­чай­но быст­ро под­гото­вить поход на Рим (Tac. Hist. II. 82—84), для чего ими были, оче­вид­но, исполь­зо­ва­ны ресур­сы, при­готов­лен­ные для восточ­но­го похо­да.

Под­во­дя ито­ги все­му выше­из­ло­жен­но­му, мож­но сде­лать вывод, что восточ­ный поход дол­жен был стать одним из несколь­ких круп­ных меро­при­я­тий, пред­при­ни­мав­ших­ся Неро­ном для укреп­ле­ния поло­же­ния в Рим­ском государ­стве и под­ня­тия лич­но­го пре­сти­жа. Под­готов­ка похо­да долж­на была послу­жить демон­стра­ци­ей силы, спо­соб­ной заста­вить Пар­фию выпол­нить усло­вия мира. Гото­вя поход, Нерон сосре­дото­чил в сво­ем веде­нии боль­шие силы и сред­ства, кото­ры­ми мож­но было вос­поль­зо­вать­ся в кри­зис­ной ситу­а­ции. Как видим, обе эти цели были достиг­ну­ты. Целью же само­го похо­да было заво­е­ва­ние Эфи­о­пии и, воз­мож­но, Ара­вии. Поход дол­жен был начать­ся в 68 г. н. э., но вспых­нув­шая в импе­рии граж­дан­ская вой­на сорва­ла этот замы­сел, поло­жив конец вла­сти и жиз­ни само­го Неро­на.