Мифы древней Греции

с.163

63. ИКСИОН

a. Икси­он, сын лапиф­ско­го царя Фле­гия, согла­сил­ся взять в жены Дию, дочь Деионея, пообе­щав за нее бога­тый выкуп и при­гла­сив Деионея на пир. Одна­ко сам при­ка­зал вырыть яму перед двор­цом и раз­ве­сти в ней боль­шой костер, так что ниче­го не подо­зре­вав­ший Деионей упал в нее и зажи­во сго­рел.

с.164 b. Хотя боги при­зна­ли этот посту­пок отвра­ти­тель­ным и отка­за­лись очи­стить Икси­о­на, вер­хов­ный бог Зевс, кото­рый, влюб­ля­ясь, вел себя так же недо­стой­но, не толь­ко дал ему очи­стить­ся, но и при­гла­сил его отку­шать за сво­им сто­лом.

c. Одна­ко Икси­он ока­зал­ся небла­го­дар­ным и заду­мал соблаз­нить Геру, кото­рая, как он счи­тал, будет рада воз­мож­но­сти ото­мстить Зев­су за его мно­го­чис­лен­ные изме­ны. Зевс, раз­га­дав наме­ре­ния Икси­о­на, при­дал обла­ку образ Геры, и уже под­вы­пив­ший Икси­он, не заме­тив обма­на, пре­дал­ся любов­ным уте­хам с псев­до-Герой. Неожи­дан­но нагря­нув­ший Зевс при­ка­зал Гер­ме­су без­жа­лост­но сечь веро­лом­ца, пока тот не про­из­не­сет сло­ва: «Бла­го­де­тель заслу­жи­ва­ет ува­же­ния», после чего при­вя­зать его к огнен­но­му коле­су, кото­рое будет без­оста­но­воч­но катить­ся по небу.

d. Лож­ная Гера, кото­рую затем назва­ли Нефе­ла, роди­ла Икси­о­ну отвер­жен­но­го все­ми Кен­тав­ра, про кото­ро­го гово­рят, что, когда он воз­му­жал, маг­не­сий­ские кобы­лы про­из­ве­ли от него несколь­ко кен­тав­ров, из кото­рых самым зна­ме­ни­тым был уче­ный Хирон¹.

* * *

1. Луна-боги­ня куль­та дуба была извест­на под име­нем Дия («небес­ная»), и посколь­ку это был титул додон­ской боги­ни куль­та дуба (см. 51. 1), то, сле­до­ва­тель­но, она была женой Зев­са — Герой. При­дер­жи­вав­ши­е­ся ста­ри­ны цари назы­ва­ли себя Зев­са­ми (см. 43. 2; 45. 2; 68. 1 и 156. 4) и всту­па­ли в брак с Дией Дожд­ли­во-туч­ной, что не мог­ло не вызы­вать гнев олим­пий­ских жре­цов, кото­рые невер­но истол­ко­вы­ва­ли риту­аль­ное изо­бра­же­ние рас­пя­то­го лапиф­ско­го царя как нака­за­ние за нече­сти­вость и при­ду­ма­ли прит­чу об обла­ке. На одном этрус­ском зер­ка­ле Икси­он изо­бра­жен рас­пя­тым на огнен­ном коле­се, а у ног его лежит трут. Во всех дру­гих слу­ча­ях он изо­бра­жен свя­зан­ным «пятью кон­ца­ми» (Фило­страт. Жизнь Апол­ло­ния Тиа­н­ско­го VII. 12). Таким же спо­со­бом ирланд­ский герой Ку Рои свя­зы­ва­ет Куху­ли­на — тело его выгну­то дугой, а лодыж­ки, запя­стья и шея свя­за­ны вме­сте, как у Оси­ри­са в «Кни­ге мерт­вых». Это напо­ми­на­ет обы­чай пус­ка­ния с горок горя­щих колес на евро­пей­ских празд­ни­ках лет­не­го солн­це­во­рота. Смысл это­го обы­чая заклю­ча­ет­ся в том, что солн­це, достиг­нув сво­ей наи­выс­шей точ­ки, теперь вплоть до зим­не­го солн­це­сто­я­ния долж­но опус­кать­ся на небе все ниже и ниже.

2. Древ­ней­шее гре­че­ское изо­бра­же­ние кен­тав­ров^[1] — двое муж­чин, чьи тела на уровне поя­са пере­хо­дят в лоша­ди­ные — было обна­ру­же­но на гем­ме микен­ской эпо­хи, най­ден­ной в аргос­ском хра­ме Геры. Кен­тав­ры были изо­бра­же­ны тан­цу­ю­щи­ми лицом друг к дру­гу. Ана­ло­гич­ная пара име­ет­ся на крит­ской бусине-печа­ти, но посколь­ку на Кри­те не было соб­ст­вен­но­го куль­та лоша­ди, этот мотив был заве­зен на ост­ров с мате­ри­ко­вой Гре­ции. В арха­и­че­ском искус­стве сати­ры так­же изо­бра­жа­лись вер­хом на игру­шеч­ных лоша­дях, и лишь позд­нее их ста­ли изо­бра­жать как коз­лов. Кен­тавр мог быть геро­ем-про­ри­ца­те­лем со зме­и­ным хво­стом, поэто­му повест­во­ва­ние о нем мог­ло быть свя­за­но с рас­ска­зом о том, как Борей сово­куп­лял­ся с кобы­ла­ми (см. 48. e).