Из жизни Вибия Пакциана, клиента Красса

с.68 Наши сведе­ния по про­со­по­гра­фии рим­ской Испа­нии эпо­хи Рес­пуб­ли­ки весь­ма скуд­ны. Доста­точ­но ска­зать, что отно­си­тель­но подроб­ной инфор­ма­ци­ей мы рас­по­ла­га­ем лишь о несколь­ких уро­жен­цах испан­ских про­вин­ций ука­зан­но­го пери­о­да — двух или трёх Пак­ци­а­нах, а так­же дяде и пле­мян­ни­ке Кор­не­ли­ях Баль­бах. Дан­ная работа посвя­ще­на Вибию Пак­ци­а­ну, пер­во­му извест­но­му нау­ке участ­ни­ку граж­дан­ских войн в Риме из чис­ла испан­ских про­вин­ци­а­лов.

Про­лог. Преж­де все­го не вполне ясно имя наше­го героя. У Плу­тар­ха он назван Ἰουβίου Σπαρ­κιάκου (Crass. 4. 2). Но если пере­ста­вить первую бук­ву, то вме­сто Ἰουβίος мы полу­чим Οὐίβιος. Наряду со Σπαρ­κιάκου руко­пи­си дают Πα­κιακοῦ и Πα­κιανοῦ. В био­гра­фии Сер­то­рия (9. 5) речь идёт о Πακ­κιανός или Πακ­κιακός¹. Нали­цо сход­ство с име­нем Вибия Пак­ци­е­ка (Vi­bius Pac(c)iae­cus), кото­рое мы встре­ча­ем в пере­пис­ке Цице­ро­на (Fam. VI. 18. 2; Att. XII. 2. 1 — Pa­ciae­cus) и в «Запис­ках об Испан­ской войне» в кор­пу­се сочи­не­ний Цеза­ря (3. 4)². Как ука­зы­ва­лось в лите­ра­ту­ре, Pac­cius, а так­же про­из­вод­ные от него Pa­cu­vius, Pa­qui­us суть лати­ни­зи­ро­ван­ные фор­мы оск­ско­го Pa­kis. Они исполь­зо­ва­лись и как номен, и как пре­но­мен. У Ливия встре­ча­ют­ся брут­тий­цы Vi­bius et Pac­cius frat­res, послы к Фуль­вию Флак­ку (XXVII. 15. 3)³. Что же каса­ет­ся фор­мы Pac(c)iae­cus, то здесь нали­цо ино­зем­ное вли­я­ние, оче­вид­но, ибе­рий­ское. Соглас­но В. Шуль­це, ибе­рий­ское Pac(с)iae­cus соот­вет­ст­во­ва­ло латин­ско­му Pac­cia­nus⁴. Как пред­по­ла­га­ет­ся, его носи­те­ли в Испа­нии при­над­ле­жа­ли к чис­лу ита­лий­ских посе­лен­цев (His­pa­nien­ses) и обла­да­те­лей прав рим­ско­го граж­дан­ства⁵. «Если семья [Виби­ев], — заме­ча­ет Э. Бэди­ан, — была сре­ди пер­вых имми­гран­тов (напри­мер, насель­ни­ков Ита­ли­ки), то она мог­ла не исполь­зо­вать cog­no­mi­na, пока её пред­ста­ви­те­ли не про­жи­ли там несколь­ко поко­ле­ний»⁶. Впро­чем, есть и иная точ­ка зре­ния, соглас­но кото­рой Вибий Пак­ци­ан был испан­цем, полу­чив­шим ci­vi­tas Ro­ma­na, посколь­ку имя Па(к)циек — с.69 ибе­рий­ское⁷. Более пра­виль­ной, одна­ко, мне кажет­ся пер­вая трак­тов­ка, в чём убеж­да­ет хотя бы при­ведён­ный при­мер из Ливия, кото­рый вряд ли явля­ет­ся сов­па­де­ни­ем⁸.

Дей­ст­вие пер­вое. Что же сооб­ща­ет о Вибии Пак­ци­ане наш един­ст­вен­ный в дан­ном слу­чае источ­ник — Плу­тарх? Обра­тим­ся к тек­сту био­гра­фии Крас­са: когда «Цин­на и Марий взя­ли верх…, те, кого они захва­ти­ли, были умерщ­вле­ны, в чис­ле их отец и брат Крас­са. Сам он, тогда ещё моло­дой чело­век, взял с собой тро­их дру­зей и десять слуг и с вели­чай­шей поспеш­но­стью бежал в Испа­нию, где преж­де, в быт­ность отца его намест­ни­ком, он жил и при­об­рёл дру­зей. Там он застал всех в вели­ком стра­хе и тре­пе­те перед жесто­ко­стью Мария, как буд­то тот нахо­дил­ся сре­ди них, и, не решив­шись кому-либо открыть­ся, кинул­ся в при­мор­ское поме­стье (εἰς ἀγροῦς πα­ραλίους) Вибия Паци­а­на, где была боль­шая пеще­ра, спря­тал­ся в ней, а к Вибию послал одно­го из сво­их рабов на раз­вед­ку… Вибий же, услы­шав о Крас­се, обра­до­вал­ся его спа­се­нию, спро­сил о чис­ле его спут­ни­ков и где они нахо­дят­ся. От лич­но­го свида­ния он воз­дер­жал­ся, но, тот­час про­ведя к тому месту управ­ля­ю­ще­го име­ни­ем, при­ка­зал еже­днев­но носить Крас­су гото­вый обед, ста­вить его на камень и мол­ча уда­лять­ся, не любо­пыт­ст­вуя и ниче­го не высмат­ри­вая. За излиш­нее любо­пыт­ство Вибий при­гро­зил ему смер­тью, а за вер­ную служ­бу обе­щал сво­бо­ду. […] Всё вре­мя, пока Красс жил здесь, еже­днев­но появ­лял­ся чело­век, при­но­сив­ший еду… Куша­нья к обеду быва­ли при­готов­ле­ны в изоби­лии и не толь­ко удо­вле­тво­ря­ли потреб­но­сти, но и достав­ля­ли удо­воль­ст­вие, ибо Вибий решил в заботах сво­их о Крас­се вся­че­ски выка­зы­вать ему раду­шие. При­шла ему так­же в голо­ву мысль о воз­расте Крас­са… и что сле­ду­ет поду­мать о при­ли­че­ст­ву­ю­щих его годам удо­воль­ст­ви­ях… Взяв с собою двух кра­си­вых при­служ­ниц (θε­ραπαι­νίδας)⁹, он пошёл к морю, а при­дя на место, ука­зал им вход в пеще­ру и велел вой­ти туда, отки­нув страх. При виде вошед­ших Красс испу­гал­ся и, пола­гая, что убе­жи­ще его… обна­ру­же­но, спро­сил деву­шек, кто они и что им нуж­но. Когда же те, научен­ные Виби­ем, отве­ча­ли, что ищут скры­ваю­ще­го­ся здесь сво­его гос­по­ди­на, Красс, поняв любез­ную шут­ку Вибия, при­нял деву­шек, и они жили с ним всё осталь­ное вре­мя, осве­дом­ляя о его нуж­дах Вибия. Фене­стел­ла гово­рит, что видел одну из них уже ста­ру­хой и не раз слы­шал, как она охот­но… рас­ска­зы­ва­ла об этом слу­чае. Так с.70 про­жил Красс, скры­ва­ясь, восемь меся­цев и вышел лишь после того, как узнал о смер­ти Цин­ны. К нему стек­лось нема­ло людей. Красс ото­брал из них две тыся­чи пять­сот чело­век, дер­жа путь через горо­да. По свиде­тель­ству мно­гих писа­те­лей, он раз­гра­бил один из них — Мала­ку, но сам он, гово­рят, отри­цал это» (Plut. Crass. 4—6. — Пер. В. В. Пету­хо­вой).

Из про­ци­ти­ро­ван­но­го отрыв­ка сле­ду­ет, что Вибий вла­дел поме­стьем близ моря и вооб­ще был доволь­но состо­я­тель­ным чело­ве­ком, если учесть, как щед­ро он помо­гал Крас­су (послед­нее поз­во­ля­ет думать, что отец буду­ще­го три­ум­ви­ра ока­зал Пак­ци­а­ну какие-то важ­ные услу­ги). Одна­ко где нахо­ди­лось его име­ние, мож­но толь­ко пред­по­ла­гать. Его обыч­но лока­ли­зу­ют в окрест­но­стях Кар­теи (совр. Эль Рока­ди­льо)¹⁰ — пер­вой латин­ской коло­нии в Испа­нии.

Что же каса­ет­ся Крас­са, то он при­был в Испа­нию в 85 г. (здесь и далее — до н. э.)¹¹, коль ско­ро появил­ся там более чем за пол­го­да до смер­ти Цин­ны¹², погиб­ше­го вес­ной 84 г. (Арр. ВС. I. 78)¹³. Сле­ду­ет отме­тить, что до него в Испа­нии иска­ли убе­жи­ща мари­ан­цы, спа­сав­ши­е­ся от Сул­лы после пер­во­го взя­тия им Рима — в част­но­сти, пре­тор 88 г. Марк Юний Брут и неко­то­рые дру­гие, не назван­ные в источ­ни­ках (Арр. ВС. I. 60. 261; Gran. Lic. XXXV. 16F). Весь­ма веро­ят­но, что Брут скры­вал­ся, как и Красс, в His­pa­nia Ul­te­rior, ибо имен­но там были намест­ни­ка­ми (а ста­ло быть, име­ли кли­ен­те­лу) пре­тор 190 г. Пуб­лий Брут и кон­сул 138 г. Децим Брут Гал­ле­кий­ский¹⁴. Под чьею вла­стью нахо­ди­лась Даль­няя Испа­ния в 88 г., мы можем лишь пред­по­ла­гать, зато отно­си­тель­но 85 г. сомне­ний нет — её кон­тро­ли­ро­ва­ли мари­ан­цы. Более того, в рас­ска­зе Плу­тар­ха Марий пред­став­лен, с.71 по мет­ко­му выра­же­нию М. Лова­но, как некий «world-wide monster»¹⁵. Меж­ду тем Марий уже боль­ше года как умер и пото­му уже не мог вызы­вать стра­ха у жите­лей про­вин­ции. Прав­да, здесь М. Лова­но захо­дит уже слиш­ком дале­ко, гово­ря, что не толь­ко Марий, но и Цин­на не мог­ли пред­став­лять угро­зу для оби­та­те­лей Испа­нии и что вооб­ще весь рас­сказ излишне эмо­цио­на­лен и име­ет сво­ей целью вызвать сочув­ст­вие к поло­же­нию Крас­са — соб­ст­вен­но, для это­го Марий и изо­бра­жён в столь мрач­ном све­те¹⁶. Во-пер­вых, тео­ре­ти­че­ски Цин­на всё же пред­став­лял угро­зу для мест­но­го насе­ле­ния — шла граж­дан­ская вой­на, и те, кто укры­вал столь знат­но­го пред­ста­ви­те­ля про­тив­ной сто­ро­ны, мог­ли иметь круп­ные непри­ят­но­сти. Во-вто­рых, если уж на то пошло, у Плу­тар­ха о Цинне вооб­ще не гово­рит­ся. И, нако­нец, третье — цель новел­лы о бег­стве Крас­са в Испа­нию. Стрем­ле­ние писа­те­ля вызвать сочув­ст­вие к герою, бес­спор­но, при­сут­ст­ву­ет, хотя боль­ше при­хо­дит­ся гово­рить не о тяготах и опас­но­стях, а об ожи­да­нии тако­вых — тягост­ное чув­ство, порож­дае­мое неиз­вест­но­стью (так, Красс опа­са­ет­ся даже деву­шек, при­шед­ших убла­жить его). Если гово­рить о зада­чах Плу­тар­ха, то послед­ний, оче­вид­но, хотел поте­шить вооб­ра­же­ние чита­те­ля исто­ри­ей спа­се­ния героя (это, кста­ти, он сде­лал бле­стя­ще). Но мож­но поста­вить вопрос и ина­че: кто же пред­став­лен авто­ром изло­жен­ной новел­лы в наи­бо­лее выгод­ном све­те? Ответ оче­виден — Вибий Пак­ци­ан, кото­рый не испу­гал­ся мари­ан­ских вла­стей и обес­пе­чил бег­ле­цов не толь­ко всем необ­хо­ди­мым, но даже поду­мал об их удо­воль­ст­ви­ях. Плу­тарх это­го, соб­ст­вен­но, и не отри­ца­ет, но откуда взя­лась в его повест­во­ва­нии столь бла­го­при­ят­ная для про­вин­ци­а­ла вер­сия? В тек­сте упо­ми­на­ет­ся Фене­стел­ла, у кото­ро­го, оче­вид­но, и поза­им­ст­во­ван весь сюжет. А тот, как мы виде­ли, бесе­до­вал с быв­шей рабы­ней Вибия. Послед­няя, судя по рас­ска­зу Плу­тар­ха, оста­лась весь­ма доволь­на про­ис­шед­шим и, надо думать, нахо­ди­лась как мини­мум в очень хоро­ших отно­ше­ни­ях с хозя­и­ном, ина­че бы он не пору­чил ей столь дели­кат­ное дело (да и бла­го­дар­ность его, оче­вид­но, не заста­ви­ла себя ждать¹⁷). Неуди­ви­тель­но, что она пред­ста­ви­ла Вибия в луч­шем све­те — во мно­гом, вполне воз­мож­но, не в ущерб истине.

Без боль­шо­го дове­рия к дра­ма­ти­че­ским дета­лям в рас­ска­зе Плу­тар­ха и осо­бен­но к эпи­зо­ду с рабы­ня­ми отнёс­ся и А. М. Уорд. То, что Фене­стел­ла осно­вы­вал­ся в сво­ём изло­же­нии на рас­ска­зе одной из них, свиде­тель­ст­ву­ет, с.72 по мне­нию иссле­до­ва­те­ля, не столь­ко об учё­но­сти, сколь­ко о лег­ко­ве­рии писа­те­ля. Быв­шая же неволь­ни­ца Вибия про­сто хоте­ла при­дать зна­чи­мо­сти соб­ст­вен­ной пер­соне, свя­зы­вая себя с одним из самых извест­ных людей того вре­ме­ни¹⁸. Одна­ко неяс­но, что имен­но вызы­ва­ет недо­ве­рие А. М. Уор­да. Отри­цать всю исто­рию вряд ли спра­вед­ли­во — в ней нет ниче­го неправ­до­по­доб­но­го, как и в том, что Красс и его люди мог­ли в пер­вый момент насто­ро­жить­ся при появ­ле­нии незна­ко­мых людей, даже если это были девуш­ки при­вле­ка­тель­ной внеш­но­сти. Конеч­но, Плу­тарх явно нагне­та­ет дра­ма­тизм, но он может отра­жать не столь­ко реаль­ную опас­ность, угро­жав­шую Крас­су, сколь­ко его соб­ст­вен­ные пред­став­ле­ния о ней — после гибе­ли отца и бра­та тот мог боять­ся чего угод­но, а неиз­вест­но­сти преж­де все­го.

Вряд ли все восемь меся­цев¹⁹ Красс ютил­ся в пеще­ре, хотя из тек­ста Плу­тар­ха как буд­то бы сле­ду­ет имен­но такой вывод²⁰. Одна­ко писа­те­ля инте­ре­со­ва­ла лишь исто­рия спа­се­ния героя, а когда его поло­же­ние выпра­ви­лось, даль­ней­шие дета­ли уже не име­ли для Плу­тар­ха (или для его источ­ни­ка) осо­бо­го инте­ре­са. К тому же упо­ми­на­ние о пере­се­ле­нии Крас­са и его спут­ни­ков в более ком­фор­та­бель­ные усло­вия в какой-то мере лиши­ло бы новел­лу роман­ти­че­ской окрас­ки.

Нель­зя не отме­тить, что бла­го­род­ство Вибия по отно­ше­нию к патро­ну обер­ну­лось круп­ны­ми непри­ят­но­стя­ми для его зем­ля­ков, ибо, как мы виде­ли, Красс собрал 2,5-тысяч­ный отряд²¹ и раз­гра­бил Мала­ку²². Весь­ма веро­ят­но, что Пак­ци­ан ока­зал ему серь­ёз­ную помощь в созда­нии вой­ска. Вско­ре Красс отбыл в Афри­ку. При­шлось ли его вер­но­му кли­ен­ту испы­тать какие-либо непри­ят­но­сти? Это­го мы не зна­ем.

Дей­ст­вие вто­рое. Сле­дую­щее упо­ми­на­ние о Пак­ци­ане мы встре­ча­ем так­же у Плу­тар­ха, но на сей раз в био­гра­фии Сер­то­рия. Мари­ан­ский про­кон­сул His­pa­nia Ci­te­rior, изгнан­ный в 81 г. из сво­ей про­вин­ции сул­лан­ца­ми, ски­тал­ся по Запад­но­му Сре­ди­зем­но­мо­рью. Пер­вая его высад­ка в Мавре­та­нии была неудач­ной (Plut. Sert. 7. 4—5), но во вто­рой раз уда­ча улыб­ну­лась ему: он под­дер­жал вос­ста­ние мест­ных жите­лей в борь­бе про­тив сверг­ну­то­го ими царя Аска­лида (Запад­ная Мавре­та­ния). Сер­то­рий, «радост­но при­ня­тый с.73 мавре­тан­ца­ми, тут же при­нял­ся за дело, раз­бил Аска­лида и оса­дил его. Сул­ла послал на помощь Аска­лиду Пак­ци­а­на с вой­ском, но Сер­то­рий убил его в сра­же­нии, а побеж­дён­ных вои­нов при­влёк на свою сто­ро­ну» (9. 4—5. Пер. А. П. Каж­да­на).

В ста­рой лите­ра­ту­ре неод­но­крат­но утвер­жда­лось, что раз­би­тый сер­то­ри­ан­ца­ми отряд при­был из Афри­ки²³. Ины­ми сло­ва­ми, эти собы­тия, по сути, не свя­зы­ва­лись с Виби­ем Пак­ци­а­ном из био­гра­фии Крас­са, хотя сход­ство имён бро­са­ет­ся в гла­за. Меж­ду тем ещё С. Гзелль пред­по­ло­жил, что помощь Аска­лиду была направ­ле­на из Испа­нии, хотя и он не наста­и­вал на этой гипо­те­зе²⁴. В насто­я­щий момент она не встре­ча­ет воз­ра­же­ний. Кро­ме того, боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей счи­та­ет, что в обе­их био­гра­фи­ях Плу­тар­ха речь, по-види­мо­му, идёт об одном и том же чело­ве­ке²⁵. Спра­вед­ли­во­сти ради сто­ит отме­тить, что пра­виль­ность тако­го отож­дест­вле­ния не оче­вид­на и может вос­при­ни­мать­ся лишь как один из вари­ан­тов²⁶, посколь­ку упо­мя­ну­тый в жиз­не­опи­са­нии Крас­са Пак­ци­ан мог к тому вре­ме­ни уже уйти из жиз­ни, а в био­гра­фии Сер­то­рия речь идёт, напри­мер, о его сыне или бра­те. Поэто­му сра­зу ого­во­рим­ся, что даль­ней­шие выклад­ки пред­став­ля­ют собой раз­ви­тие того вари­ан­та, при кото­ром оба Пак­ци­а­на явля­ют­ся одним и тем же лицом.

В каком каче­стве высту­пал в изло­жен­ной выше ситу­а­ции кли­ент Крас­са? Вполне веро­ят­ным пред­став­ля­ет­ся пред­по­ло­же­ние о том, что он был лега­том²⁷. Мно­гие учё­ные при­ни­ма­ют сооб­ще­ние Плу­тар­ха о том, что с.74 в Мавре­та­нию Вибия напра­вил Сул­ла²⁸. Дума­ет­ся, одна­ко, что более прав Ф. О. Спанн, кото­рый счи­та­ет, что при­каз Пак­ци­а­ну отдал не сам дик­та­тор, а намест­ник Даль­ней Испа­нии. Помощь Аска­лиду и уни­что­же­ние неболь­шо­го отряда вряд ли тре­бо­ва­ли лич­но­го вме­ша­тель­ства Сул­лы, кото­рый к тому же не мог реа­ги­ро­вать на ситу­а­цию так быст­ро, как пра­ви­тель His­pa­nia Ul­te­rior²⁹.

По мне­нию Ф. О. Спан­на, отряд Вибия состо­ял из несколь­ких когорт испан­цев, жив­ших вокруг поме­стья³⁰. И. Г. Гурин энер­гич­но воз­ра­жа­ет про­тив этой точ­ки зре­ния, ука­зы­вая, что ника­ких дока­за­тельств в её поль­зу нет³¹. Бес­спор­ные дан­ные на сей счёт, дей­ст­ви­тель­но, отсут­ст­ву­ют, но логич­но пред­по­ло­жить, что леги­о­не­ров поста­ви­ли бы под коман­до­ва­ние кого-либо из людей, при­быв­ших с намест­ни­ком из Рима. Веро­ят­нее, что для столь, в общем-то, неболь­шой опе­ра­ции огра­ни­чи­лись вспо­мо­га­тель­ным отрядом (auxi­lia), кото­рый есте­ствен­нее все­го было набрать из мест­ных жите­лей³². В рус­ле этой гипо­те­зы Ф. Гар­сиа Мора выска­зы­ва­ет пред­по­ло­же­ние, что анти­сер­то­ри­ан­ская акция была пред­при­ня­та Виби­ем по сво­ей ини­ци­а­ти­ве в карьер­ных целях с раз­ре­ше­ния намест­ни­ка³³. Одна­ко вме­сто успеш­ной карье­ры Пак­ци­а­на ожи­да­ли пора­же­ние и гибель.

с.75 Из рас­ска­за Плу­тар­ха мож­но заклю­чить, что Вибий погиб в бою. Одна­ко К. Ф. Конрад отме­ча­ет, что гла­гол (ἀπο)κτείνω, кото­рый исполь­зу­ет­ся гре­че­ским авто­ром, когда он сооб­ща­ет о гибе­ли Пак­ци­а­на (Πακ­κιανὸν ἀπέκ­τει­νε), в боль­шин­стве слу­ча­ев озна­ча­ет у херо­ней­ско­го писа­те­ля смерть отнюдь не в сра­же­нии: это и обыч­ное убий­ство, и казнь, и рас­пра­ва с плен­ны­ми. «Мож­но пред­по­ла­гать, что нечто подоб­ное слу­чи­лось и с Пак­цие­ком; био­граф, види­мо, не хотел акцен­ти­ро­вать вни­ма­ние на том, что Сер­то­рий каз­нил его (Пак­ци­а­на) после сра­же­ния, и всё же избе­жал пря­мой лжи»³⁴. Нель­зя отка­зать аме­ри­кан­ско­му иссле­до­ва­те­лю в наблюда­тель­но­сти, одна­ко его гипо­те­за оста­ёт­ся толь­ко гипо­те­зой.

Эпи­лог. Как уже гово­ри­лось, в «Запис­ках об Испан­ской войне» встре­ча­ет­ся Луций Вибий Пак­ци­ек, кото­ро­му Цезарь пору­ча­ет во гла­ве несколь­ких тысяч пехо­тин­цев и всад­ни­ков ока­зать помощь оса­ждён­ной пом­пе­ян­ца­ми Улии (3. 3—9). О нём гово­рит­ся как о чело­ве­ке, извест­ном в про­вин­ции и хоро­шо знаю­щем её (ho­mi­nem eius pro­vin­ciae no­tum et non pa­rum scien­tem). Выска­зы­ва­лось пред­по­ло­же­ние, что это сын того Пак­ци­а­на, о кото­ром идёт речь у Плу­тар­ха³⁵. Дру­гим его сыном, по мне­нию неко­то­рых учё­ных, мог быть рим­ля­нин, попав­ший в плен во вре­мя пар­фян­ско­го похо­да Крас­са и участ­во­вав­ший в побед­ном шест­вии Суре­ны по ули­цам Селев­кии: «Один из плен­ных, Гай Пак­ци­ан (Πακ­κιανός) очень похо­жий на Крас­са (ἐμφε­ρέσ­τα­τος Κράσ­σῳ), оде­тый в пар­фян­ское жен­ское пла­тье и научен­ный откли­кать­ся на имя Крас­са и титул импе­ра­то­ра, ехал вер­хом на лоша­ди» (Plut. Crass. 32. 2)³⁶. Одна­ко чрез­вы­чай­ное внеш­нее сход­ство с три­ум­ви­ром (неда­ром употреб­ле­на пре­вос­ход­ная сте­пень) натал­ки­ва­ет на мысль, что это был сын Крас­са от одной из слу­жа­нок, при­слан­ных к нему Виби­ем. Позд­нее он, став воль­ноот­пу­щен­ни­ком, дол­жен был полу­чить имя сво­его хозя­и­на. Ина­че, как мне кажет­ся, труд­но объ­яс­нить столь стран­ное сов­па­де­ние. И если это так, то судь­ба жесто­ко посме­я­лась над вели­ко­ду­ши­ем Вибия: желая про­явить любез­ность к патро­ну, он тем самым дал вра­гам воз­мож­ность поглу­мить­ся над ним, пусть и посмерт­но.