Кампании М. Антония Критского против пиратов, 74—71 гг.

с.569 I. После заво­е­ва­ния про­вин­ций Македо­ния и Азия Рим счел бес­по­лез­ным содер­жать посто­ян­ный флот. Это было боль­шой ошиб­кой. Посколь­ку ни у одной дер­жа­вы боль­ше не было пат­ру­лей, вновь воз­ник­ли пира­ты; появив­шись на бере­гах Кили­кии, они рас­про­стра­ни­лись в морях, про­сти­рав­ших­ся от Архи­пе­ла­га до бере­гов Кире­ны, Егип­та и Сирии. Сици­лии и Ита­лии они пока не достиг­ли. Но рим­ляне и ита­лий­цы уже были свя­за­ны через вели­кий рынок Дело­са с бан­ка­ми и боль­ши­ми ком­мер­че­ски­ми сооб­ще­ства­ми. Ради их инте­ре­сов, кото­рым нано­сил­ся ущерб эти­ми гра­бе­жа­ми, и из-за нару­ше­ния мор­ско­го сооб­ще­ния Рес­пуб­ли­ка при­ня­ла реше­ние вме­шать­ся.

В 103—102 гг. пре­тор М. Анто­ний напра­вил экс­пе­ди­цию про­тив Кили­кии, обшир­ные вино­град­ни­ки кото­рой слу­жи­ли лого­вом для стран­ни­ков моря. За их раз­ру­ше­ние пол­ко­во­дец полу­чил три­умф, а Рим — Кили­кию Тра­хею. Тем не менее, эти мест­ные меры не при­ве­ли к исчез­но­ве­нию пират­ства. В 100 г. этим при­шлось занять­ся вновь и уже гораздо более серь­ез­но; в дока­за­тель­ство у нас есть закон, при­ня­тый в шестое кон­суль­ство Мария. Он, к несча­стью, уте­рян, но послед­ние стро­ки были най­де­ны при рас­коп­ках в Дель­фах. Хотя они и повреж­де­ны, из них вид­но, что закон имел целью при­ня­тие общих и посто­ян­ных мер. Инструк­ции были даны намест­ни­кам про­вин­ций Восто­ка; сво­бод­ным горо­дам и царям Егип­та, Сирии, Кип­ра и Кире­ны были адре­со­ва­ны пись­ма с пред­пи­са­ни­ем быть твер­ды­ми в про­ти­во­сто­я­нии пира­там, чтобы те нигде не мог­ли ни снаб­жать­ся, ни сбы­вать свои тро­феи.

Речь пока шла толь­ко о без­опас­но­сти тор­гов­ли и о восточ­ном бас­сейне Сре­ди­зем­но­го моря. с.570 Испол­не­ние это­го зако­на, если бы рим­ский народ смог кон­тро­ли­ро­вать ситу­а­цию, веро­ят­но, при­ве­ло бы к исчез­но­ве­нию пират­ства. К несча­стью, вой­ны с Мит­ри­да­том и граж­дан­ские бес­по­ряд­ки при­да­ли ему новый раз­мах: оно рас­про­стра­ня­лось и меня­ло харак­тер. Уво­лен­ные наем­ни­ки, разо­рен­ные люди, проскри­би­ро­ван­ные, вра­ги ари­сто­кра­тии, победив­шей с Сул­лой, иска­ли убе­жи­ща или средств к суще­ст­во­ва­нию на кораб­лях пира­тов. Имея орга­ни­зо­ван­ные флоты и посто­ян­ных руко­во­ди­те­лей, они обра­зо­ва­ли как бы рес­пуб­ли­ку кор­са­ров, кото­рая власт­во­ва­ла над моря­ми от бере­гов Сирии до Гер­ку­ле­со­вых стол­бов. Их лег­кие эскад­ры слу­жи­ли свя­зью меж­ду все­ми теми, кто борол­ся с сена­том: они быст­ро исче­за­ли, чтобы тут же появить­ся вновь и без труда мешать раз­роз­нен­ным уси­ли­ям рим­ских намест­ни­ков¹. У Муре­ны в 84 г. была мысль про­ти­во­по­ста­вить им про­вин­ци­аль­ный флот, состав­лен­ный из судов, при­слан­ных гре­че­ски­ми горо­да­ми Азии; нам так­же извест­ны над­пи­си лега­та Авла Терен­ция Варро­на, кото­рый им коман­до­вал². Но ни Варрон, ни Муре­на не сде­ла­ли ниче­го полез­но­го. След­ст­ви­ем этой попыт­ки ста­ло толь­ко новое бре­мя для про­вин­ций и повод для вымо­га­тель­ства рим­ских маги­ст­ра­тов, заме­нив­ших постав­ку кораб­лей денеж­ным выку­пом³.

Плу­тарх рису­ет кар­ти­ну, пора­жаю­щую дерз­ким богат­ст­вом гла­ва­рей пира­тов, истин­ных царей моря, обо­га­тив­ших­ся за счет тро­фе­ев со все­го мира, отва­гой их выса­док и уни­же­ни­ем, кото­ро­му они под­верг­ли имя рим­лян. Но за неиме­ни­ем точ­ной даты мы не зна­ем, в какой момент ими были взя­ты или обло­же­ны кон­три­бу­ци­ей четы­ре­ста горо­дов, отда­ны на раз­граб­ле­ние наи­бо­лее зна­ме­ни­тые хра­мы Гре­ции и Азии, захва­че­ны на доро­гах Ита­лии два пре­то­ра с лик­то­ра­ми⁴. Нам так­же неиз­вест­но, какая кон­крет­но при­чи­на побуди­ла рим­лян напра­вить экс­пе­ди­цию про­тив исав­ров в 78 г. П. Сер­ви­лий очень энер­гич­но вел эту кам­па­нию в тече­ние несколь­ких лет; этим он заслу­жил три­умф и про­зви­ще Исав­рик. Сомни­тель­но, чтобы эта локаль­ная победа мог­ла иметь решаю­щие послед­ст­вия. В любом слу­чае, третья вой­на с Мит­ри­да­том в 74 г. обес­це­ни­ла ее. Сно­ва эскад­ры пира­тов рас­про­стра­ни­лись на морях, соеди­нив силы царя Пон­та и Сер­то­рия и вызвав в Риме голод. Сенат решил, с.571 нако­нец, бороть­ся со злом исклю­чи­тель­ны­ми мера­ми; он учредил экс­тра­ор­ди­нар­ное коман­до­ва­ние с неогра­ни­чен­ной вла­стью для уни­что­же­ния пира­тов и уми­ротво­ре­ния морей.

II. Им был наде­лен М. Анто­ний, стар­ший сын зна­ме­ни­то­го ора­то­ра и отец три­ум­ви­ра. Таким обра­зом, он был дей­ст­ву­ю­щим пре­то­ром⁵ и сохра­нял это зва­ние в тече­ние всей экс­пе­ди­ции. Имен­но так назы­ва­ет его Цице­рон⁶; одна­ко это свиде­тель­ство не явля­ет­ся дока­за­тель­ст­вом, посколь­ку он гово­рит о собы­тии, про­изо­шед­шем в 74 г., в один год с пре­ту­рой. Но мы нахо­дим это же назва­ние в Пери­о­хах Тита Ливия при­ме­ни­тель­но к кам­па­нии 71 г.⁷ и в гре­че­ской над­пи­си 72 г., в кото­рой Анто­ний назван στρα­τηγὸς ἐπὶ πάν­των^[1]. Тер­мин στρα­τηγός — это обыч­ный пере­вод сло­ва prae­tor; сло­ва ἐπὶ πάν­των — это экви­ва­лен­ты, при помо­щи кото­рых гре­ки пыта­лись опи­сать объ­ем его вла­сти⁸. Все-таки веро­ят­но, что рим­ляне доба­ви­ли дру­гое назва­ние для более точ­но­го обо­зна­че­ния целей этих совер­шен­но новых обя­зан­но­стей. Это был cu­ra­tor tuen­dae to­tius orae ma­ri­ti­mae^[2], если Аско­ний вос­про­из­вел офи­ци­аль­ное выра­же­ние⁹.

Пол­но­мо­чия, дан­ные пре­то­ру поста­нов­ле­ни­ем сена­та, были таки­ми же, как и те, кото­рые семью года­ми поз­же закон Габи­ния пре­до­ста­вил Пом­пею, и для тех же целей. Вел­лей Патер­кул дела­ет корот­кое заме­ча­ние по это­му эпи­зо­ду: «Aulus Ga­bi­nius tri­bu­nus le­gem tu­lit ut… Cn. Pom­pei­us ad eos (пира­тов) oppri­men­dos mit­te­re­tur, es­set­que ei im­pe­rium aequ­um in om­ni­bus pro­vin­ciis cum pro­con­su­li­bus us­que ad quin­qua­ge­si­mum mil­lia­rium a ma­ri. Quo sci­to pae­ne to­tius or­bis ter­ra­rum im­pe­rium uni vi­ro de­fe­re­ba­tur; sed ta­men idem hoc, an­te sep­ten­nium, in M. An­to­nii prae­tu­ra dec­re­tum erat»^[3]10. Сле­до­ва­тель­но, это была про­кон­суль­ская власть до пяти­де­ся­ти миль вглубь земель у всех бере­гов Сре­ди­зем­но­го моря, кото­рые под­чи­ня­лись рим­ля­нам. Так же, как поз­же Пом­пей, Анто­ний мог назна­чить столь­ко лега­тов, сколь­ко хотел. Во фраг­мен­тах Сал­лю­стия назва­ны двое из них; трое осталь­ных ука­за­ны в с.572 над­пи­си из Гити­о­на, как и еще три офи­це­ра, чьи долж­но­сти не ука­за­ны.

Так же, как их началь­ник и от его име­ни, все они мог­ли потре­бо­вать в про­вин­ци­ях и у союз­ни­ков все, что счи­та­ли необ­хо­ди­мым для воен­ной опе­ра­ции: сол­дат, мат­ро­сов, про­до­воль­ст­вие, одеж­ду и день­ги. Совре­мен­ни­ков пора­зи­ло то, что коман­до­ва­ние Анто­ния не было огра­ни­че­но ни сро­ком, ни про­стран­ст­вом: in­fi­ni­tum im­pe­rium^[4], — гово­рит Цице­рон два­жды¹¹; cu­ra­tio in­fi­ni­ta^[5], — повто­ря­ет намно­го поз­же Аско­ний. У Лак­тан­ция была идея срав­нить его коман­до­ва­ние с импе­ри­ей Неп­ту­на, кото­рая вклю­ча­ла в себя все моря и ост­ро­ва, что кажет­ся доволь­но стран­ным. Тем не менее, сто­ит при­ве­сти это свиде­тель­ство, почерп­ну­тое из надеж­но­го источ­ни­ка и дей­ст­ви­тель­но пока­зы­ваю­щее при­ро­ду и цель этих пер­вых чрез­вы­чай­ных пол­но­мо­чий: «De Nep­tu­ni sor­te ma­ni­fes­tum est, cujus reg­num ta­le fuis­se di­ci­mus, qua­le M. An­to­nii fuit in­fi­ni­tum il­lud im­pe­rium, cui to­tius orae ma­ri­ti­mae po­tes­ta­tem se­na­tus dec­re­ve­rat, ut prae­do­nes per­se­que­re­tur ac ma­re om­ne pa­ca­ret»^[6]12.

Как бы ни про­ти­во­ре­чи­ла эта неогра­ни­чен­ная власть прин­ци­пам рим­ской кон­сти­ту­ции, в соот­вет­ст­вии с кото­рой все­гда опре­де­ля­лись срок и терри­то­рия, на кото­рой был упол­но­мо­чен дей­ст­во­вать маги­ст­рат, это ново­введе­ние было вызва­но необ­хо­ди­мо­стью. С пират­ст­вом надо было покон­чить любой ценой, и опыт про­шло­го доста­точ­но ясно пока­зал, в чем состо­я­ло един­ст­вен­ное сред­ство дости­же­ния успе­ха. Даже успеш­ные экс­пе­ди­ции на огра­ни­чен­ной терри­то­рии, такие, как в Кили­кии и Исав­рии, и успе­хи про­вин­ци­аль­ных фло­тов Азии и Сици­лии не дава­ли дли­тель­но­го резуль­та­та. Толь­ко еди­ный коман­дую­щий, наде­лен­ный обшир­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми во всех водах и на бере­гах Сре­ди­зем­но­го моря, мог орга­ни­зо­вать мас­со­вое выступ­ле­ние и уни­что­жить зло. Идея сена­та была вер­ной, и это ста­ло оче­вид­ным после успе­ха Пом­пея несколь­ки­ми года­ми поз­же. Но все зави­се­ло от того, какой коман­дую­щий будет выбран, и выбор ока­зал­ся печаль­ным. Во вре­ме­на граж­дан­ских раздо­ров обще­ст­вен­ная поль­за счи­та­лась пустя­ком, бла­го­да­ря мило­сти кон­су­ла Кот­ты и интри­гам Цете­га был назна­чен М. Анто­ний¹³.

Плу­тарх, един­ст­вен­ный, кто гово­рит об этом снис­хо­ди­тель­но, при­зна­ет, что он не был выдаю­щим­ся дея­те­лем на государ­ст­вен­ном попри­ще, но был вели­ко­ду­шен и щедр¹⁴. Дру­гие писа­те­ли, сре­ди кото­рых два его совре­мен­ни­ка, суди­ли его гораздо стро­же. Соглас­но Сал­лю­стию он был тран­жи­рой и бес­печ­ным чело­ве­ком, не бес­по­ко­ив­шим­ся о делах с.573 вплоть до послед­не­го момен­та: Per­den­dae pe­cu­niae ge­ni­tus et va­cuus a cu­ris ni­si instan­ti­bus^[7]15. Такая бес­печ­ность губи­тель­на для коман­дую­ще­го, ответ­ст­вен­но­го за тяже­лую воен­ную опе­ра­цию на обшир­ной терри­то­рии, как оха­рак­те­ри­зо­вал это сво­ей оцен­кой Аско­ний: «M. An­to­nius, dis­so­lu­tis­si­mus cu­ra­tor to­tius orae ma­ri­ti­mae»^[8]16. Его вели­ко­ду­шие, о кото­ром гово­рит Плу­тарх, было не чем иным, как сла­бо­стью и рас­то­чи­тель­но­стью. Резуль­та­том это­го ста­ла посто­ян­ная нуж­да в день­гах, а посколь­ку Анто­ний не следил за денеж­ны­ми сред­ства­ми, их гра­бе­жи разо­ри­ли то, что сенат при­ка­зал защи­щать¹⁷. Окру­же­ние было не луч­ше коман­дую­ще­го¹⁸, и вся эта бан­да него­дя­ев обо­шлась с про­вин­ци­я­ми и союз­ни­ка­ми хуже, чем их вра­ги. Пред­став­ле­ние, еще доволь­но све­жее, о при­чи­нен­ном зле мож­но полу­чить из фра­зы «Веррин», где смерть Анто­ния выглядит как избав­ле­ние для тех, кого он был послан защи­щать сена­том: «An­to­nium, quum mul­ta contra so­cio­rum sa­lu­tem, mul­ta contra uti­li­ta­tem pro­vin­cia­rum et fa­ce­ret et co­gi­ta­ret, in me­diis ejus inju­riis et cu­pi­di­ta­ti­bus mors oppres­sit»^[9]19.

Рас­ска­зы Сал­лю­стия и Тита Ливия изо­бра­жа­ют кам­па­нию Анто­ния про­ва­лив­шей­ся; у нас есть толь­ко несколь­ко фраг­мен­тов пер­во­го, а от вто­ро­го сохра­ни­лось не боль­ше двух строк в крат­ком пере­ска­зе 97 кни­ги²⁰. Несколь­ко фраз в «Верри­нах», несколь­ко упо­ми­на­ний, рас­сы­пан­ных по раз­лич­ным авто­рам, — вот и все лите­ра­тур­ные сведе­ния, кото­ры­ми мы рас­по­ла­га­ем. Инфор­ма­цию хотя бы о послед­них двух годах мож­но допол­нить неко­то­рым коли­че­ст­вом гре­че­ских над­пи­сей.

III. Импе­рий, пре­до­став­лен­ный М. Анто­нию поста­нов­ле­ни­ем сена­та 74 г. про­дол­жал­ся в тече­ние трех лет. На самом деле мож­но, как это сде­лал Криц, при­ве­сти здесь корот­кий фраг­мент Сал­лю­стия: ibi (на Кри­те), trien­nio frustra tri­to^[10]21, т. е. когда он ата­ко­вал кри­тян в 71 г., он уже три года осу­ществлял свое коман­до­ва­ние, и без­ре­зуль­тат­но. Даты соот­вет­ст­ву­ют такой интер­пре­та­ции.

Фра­за в «Верри­нах» свиде­тель­ст­ву­ет о при­сут­ст­вии пре­то­ра на побе­ре­жье Сици­лии летом 74 г., и пер­вая его опе­ра­ция, о кото­рой мы узна­ем, пока­зы­ва­ет, на какие выго­ды он рас­счи­ты­вал при выпол­не­нии сво­их обя­зан­но­стей. с.574 В силу вла­сти над всем побе­ре­жьем, дан­ной ему поста­нов­ле­ни­ем сена­та, он потре­бо­вал опре­де­лен­но­го коли­че­ства зер­на, затем заме­нил постав­ки нату­раль­ной про­дук­ции денеж­ны­ми сум­ма­ми, кото­рые, каза­лось, соот­вет­ст­ву­ют их сто­и­мо­сти, но оце­нил зер­но гораздо выше его рыноч­ной цены: «Prae­tor An­to­nius de­na­riis tri­bus aes­ti­ma­vit post mes­sem, in sum­ma vi­li­ta­te, quum ara­to­res fru­men­tum da­re gra­tis mal­lent»^[11]22. Имен­но это дей­ст­вие Цице­рон назвал самым бес­чест­ным, и для памя­ти об Анто­нии еще хуже то, что Веррес мог счи­тать этот слу­чай пре­цеден­том, оправ­ды­ваю­щим его соб­ст­вен­ные бес­чин­ства²³. В дате нет ника­ких сомне­ний. Рек­ви­зи­ция про­ис­хо­ди­ла при управ­ле­нии Сацер­дота, пред­ше­ст­вен­ни­ка Верре­са, и в тече­ние лета, post mes­sem^[12]. Из дру­го­го отрыв­ка «Веррин» мож­но заклю­чить, что Анто­ний, по край­ней мере, в этом году, был на Сици­лии толь­ко один раз, uno ad­ven­tu^[13], и что он был там не доль­ше меся­ца, посколь­ку хлеб рек­ви­зи­ро­вал­ся толь­ко на этот срок, vix menstruis ci­ba­riis^[14]24.

В сле­дую­щем году, при намест­ни­че­стве Верре­са, мы видим, что была про­веде­на еще одна рек­ви­зи­ция, все так же под пред­ло­гом вой­ны с пира­та­ми. Но на этот раз дей­ст­во­вал офи­цер Анто­ния. Он нани­мал рабов, чтобы уком­плек­то­вать эки­паж флота. Кажет­ся, что это было еще одним сред­ст­вом огра­бить про­вин­ци­а­лов, так как он ста­рал­ся выби­рать доро­гих рабов, чтобы затем про­да­вать осво­бож­де­ние по гораздо более высо­кой цене²⁵. Тре­бо­ва­ния, даже более обос­но­ван­ные, как одно из при­во­ди­мых Цице­ро­ном, не были про­сто бес­по­лез­ны­ми, они мог­ли стать опас­ны­ми для пло­хо осве­дом­лен­но­го чело­ве­ка, кото­рый имел бы неосто­рож­ность защи­щать свои пра­ва²⁶.

В то вре­мя, как офи­це­ры кораб­лей, остав­лен­ных у бере­гов Сици­лии, про­дол­жа­ли извле­кать при­быль из так назы­вае­мой воен­ной необ­хо­ди­мо­сти, Анто­ний начал воен­ные опе­ра­ции в запад­ном бас­сейне Сре­ди­зем­но­го моря. Два фраг­мен­та третьей кни­ги Сал­лю­стия, кото­рые Хау­лер обна­ру­жил в палимп­се­сте Орле­а­на²⁷, сооб­ща­ют неко­то­рые дета­ли этой кам­па­нии, с.575 кото­рые были абсо­лют­но неиз­вест­ны. Речь шла о том, чтобы вос­ста­но­вить ком­му­ни­ка­ции Рима с испан­ски­ми арми­я­ми путем охоты на мор­ских пира­тов, союз­ни­ков Сер­то­рия, и вновь открыть доро­гу, пре­рван­ную у бере­гов Лигу­рии. Анто­ний имел в сво­ем рас­по­ря­же­нии не толь­ко флот, но и вой­ска, а так­же кава­ле­рию. В пер­вом фраг­мен­те речь идет о дей­ст­ви­ях на море, где Мамерк на пра­вом кры­ле флота сра­жал­ся с вра­же­ски­ми кораб­ля­ми, в то вре­мя как Анто­ний пытал­ся захва­тить вход в порт, кото­рый защи­ща­ли лигу­ры. Затем они сов­мест­но реши­ли отпра­вить­ся в Испа­нию морем. Из вто­ро­го фраг­мен­та созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что план был изме­нен. После тяже­лой пере­пра­вы по неиз­вест­ной реке Анто­ний отпра­вил впе­ред одно­го из сво­их офи­це­ров с кон­ни­цей и частью флота, а сам при­стал к ост­ро­ву в надеж­де заво­е­вать город, зани­мав­ший выгод­ное поло­же­ние для ком­му­ни­ка­ций с Ита­ли­ей. Место рас­по­ла­га­лось на воз­вы­шен­но­сти, окру­жен­ной с трех сто­рон морем, к кото­ро­му вел толь­ко узкий пес­ча­ный про­ход. Назва­ние ост­ро­ва понять невоз­мож­но, воз­мож­но, это один из Бале­ар­ских ост­ро­вов, кото­рые тогда были цен­тра­ми пират­ства. Собы­тия, о кото­рых повест­ву­ет­ся в пер­вом фраг­мен­те, про­ис­хо­ди­ли в тече­ние лета²⁸, и поход в Испа­нию дол­жен был занять оста­ток под­хо­дя­ще­го сезо­на. Лето ли это 74 г.? Мало­ве­ро­ят­но, так как мы виде­ли, что в этот год Анто­ний был на Сици­лии после вре­ме­ни сбо­ра уро­жая. Мне пред­став­ля­ет­ся более прав­до­по­доб­ным, что это был 73 год. В 72 г. Анто­ний поки­нул бере­га Испа­нии, где дела Сер­то­рия ухуд­ши­лись, и пере­брал­ся на Восток, где Лукулл и его офи­це­ры вынуж­де­ны были сра­жать­ся с пира­та­ми и одно­вре­мен­но с Мит­ри­да­том.

IV. Гре­че­ские над­пи­си, явля­ю­щи­е­ся един­ст­вен­ным источ­ни­ком сведе­ний о 72 г., — это декре­ты, при­ня­тые голо­со­ва­ни­ем в горо­дах в честь мало­из­вест­ных пер­со­на­жей, не сыг­рав­ших ника­кой роли в исто­рии. Сре­ди дета­лей, пред­став­ля­ю­щих инте­рес толь­ко для горо­дов, тем не менее, встре­ча­ет­ся слу­чай­ное упо­ми­на­ние исто­ри­че­ско­го собы­тия, с кото­рым они были свя­за­ны. Есте­ствен­но, они изло­же­ны с мест­ной точ­ки зре­ния, но име­ют то пре­иму­ще­ство, что опи­са­ны совре­мен­ни­ка­ми и поз­во­ля­ют рекон­струи­ро­вать те собы­тия, о кото­рых мы не зна­ем от авто­ров.

Нач­нем с рас­смот­ре­ния несколь­ких свиде­тельств, отне­се­ние кото­рых к этой эпо­хе оши­боч­но или сомни­тель­но. Недав­но на Родо­се с.576 нашли над­пись, выре­зан­ную на базе ста­туи родос­ско­го капи­та­на, коман­до­вав­ше­го двух­ряд­ной гале­рой [ἐπὶ Μ]άρ­κου Ἀντω­νίου στρα­ταγοῦ ἀνθυ­πά[του καὶ] Αὔλου Γα­βεινίου τ[α]μία Ῥω­μαίων ἰς [Κ]ιλι­κίαν^[15]29. Изда­тель пола­гал, что назван­ный здесь пре­тор — это М. Анто­ний, кото­рый дол­жен был вести вой­ну с пира­та­ми в 73—71 гг. Это ошиб­ка. Назва­ние στρα­τηγὸς ἀνθυ­πά­τος^[16], как я пытал­ся дока­зать, исчез­ло из гре­че­ских над­пи­сей после 84 г.; по край­ней мере, все извест­ные до сих пор при­ме­ры явля­ют­ся более ран­ни­ми³⁰. С дру­гой сто­ро­ны, в 72 г. не было при­чи­ны ата­ко­вать Кили­кию, откуда рим­ляне изгна­ли пира­тов трид­ца­тью года­ми ранее. Кро­ме того, как свиде­тель­ст­ву­ют над­пи­си, цити­ру­е­мые ниже, Анто­ний, дале­кий от того, чтобы искать пира­тов в Кили­кии, остал­ся в обо­роне в Эгей­ском море, раз­ме­стил гар­ни­зо­ны в горо­дах Пело­пон­не­са, кото­рые, по его мне­нию, под­вер­га­лись опас­но­сти, и зани­мал­ся тем, что объ­еди­нял вой­ска союз­ни­ков для борь­бы с пира­та­ми. Сле­до­ва­тель­но, экс­пе­ди­ция в Кили­кию, упо­ми­нае­мая в родос­ской над­пи­си, состо­я­лась в 102 г., и коман­до­вав­ший ею М. Анто­ний — отец пре­то­ра. Что каса­ет­ся Авла Габи­ния, то, хотя преж­де все­го дума­ют о зна­ме­ни­том три­буне, авто­ре зако­на Габи­ния, нам изве­стен и дру­гой Габи­ний, кото­ро­го Сул­ла в 82 г. послал к Мурене доста­вить при­каз о пре­кра­ще­нии вто­рой вой­ны про­тив Мит­ри­да­та. В 102 г. он мог испол­нять обя­зан­но­сти кве­сто­ра, с чего начи­на­лась долж­ност­ная карье­ра. Невоз­мож­но понять, к како­му Анто­нию отно­сит­ся фра­за Таци­та, в кото­рой жите­ли Визан­тия напо­ми­на­ют о помо­щи, ока­зан­ной ими рим­ско­му коман­ди­ру: «pi­ra­ti­co bel­lo adju­tum An­to­nium»^[17]31.

Так­же неко­то­рое сомне­ние может суще­ст­во­вать отно­си­тель­но декре­та жите­лей Тено­са в честь бан­ки­ра Ауфидия Бас­са; там упо­ми­на­ет­ся о вели­ко­ду­шии его отца, кото­рый пре­до­ста­вил ост­ро­ву ссу­ду на выгод­ных усло­ви­ях, когда они были в тяже­лом поло­же­нии: καθ᾿ ὃν καὶρον ἐπι­γε­νόμε­νος ὁ κοινὸς πό­λεμος καὶ συ­νεχεῖς πει­ρατῶν ἐπίπ­λοι τὴν νῆ­σον οὐχ ὡς ἔτυ­χεν συ­νηνάγ­κα­σαν ὑπὸ τῶν δα­νείων ἐπι­βα­ρηθῆ­ναι^[18]32. Набе­ги пира­тов на ост­ро­ва архи­пе­ла­га были столь часты­ми в тече­ние это­го пери­о­да, что не дают осно­ва­ния зафик­си­ро­вать какую-либо дату, но выра­же­ние ὁ κοινὸς πό­λεμος, все­об­щая вой­на, кажет­ся, осо­бен­но соот­вет­ст­ву­ет момен­ту, когда вой­на с пира­та­ми ослож­ня­лась вой­ной с Мит­ри­да­том.

В дати­ров­ке после­дую­щих над­пи­сей боль­ше нет сомне­ний. с.577 Пер­вая — это декрет эпидаврий­цев в честь их сограж­да­ни­на Эван­та, кото­рый взял на себя еже­год­ные обя­зан­но­сти аго­ра­но­ма в труд­ный момент и смог облег­чить им стра­да­ния и сокра­тить затра­ты. Бла­го­да­ря мно­го­сло­вию похваль­ной над­пи­си, подроб­но опи­сы­ваю­щей его поступ­ки и дея­тель­ность, мы зна­ем, что в 72—71 гг. он смог обес­пе­чить как нуж­ды горо­да и его жите­лей, так и гар­ни­зо­на, кото­рый М. Анто­ний оста­вил в Эпидав­ре, а позд­нее вос­поль­зо­вал­ся сво­им вли­я­ни­ем у рим­лян, обла­дав­ших вла­стью, чтобы добить­ся осво­бож­де­ния горо­да от обя­зан­но­сти пре­до­ста­вить гар­ни­зон, кото­рый от него потре­бо­ва­ли³³. Вот точ­ные дета­ли, кото­рые важ­но вос­ста­но­вить, изу­чая текст подроб­нее. Бо́льшая часть кам­ня нахо­дит­ся в пло­хом состо­я­нии, и потре­бо­ва­лись повтор­ные уси­лия, чтобы достичь под­лин­но­го про­чте­ния; я при­во­жу сле­дую­щие стро­ки, изме­няя неко­то­рые вос­ста­нов­ле­ния Сво­да:

Εὐά[ν]θης ἐπε­δέ[ξ]ατο ἀγο­ρανο­μῆ[σ]αι τὸ τέ­ταρ­τον καὶ ἑ[β]δο[μη]κοσ­τὸν ἔ­τος^[19] (стро­ка 21), — πα­ρα[φυ­λακ]ὰν δὲ ἀπο[στ]είλαν­τος εἰς τὰν π[ό]λιν ἁμῶν Κα[ρνείωι? μη]νὶ Μ[άρκ]ου Ἀντω­νίου τοῦ ἐπὶ [πάν]των στρα­ταγοῦ^[20] (стро­ки 23—25). — Αἰτη­θείσας δὲ καὶ τᾶς ἁμε­τέρας πό­λιος στρα­τιώ­τας, Εὐ[άν]θης, καὶ ἐν τού­τοις διὰ τὰν [π]οτὶ τοὺς ἁγου­μένους ἐκτέ­νειαν προ­νοούμε­νος καὶ φρον­τί­ζων ἐν πᾶ­σιν τᾶς πό­λιος σπεύσας ἐποίη­σεν πα­ρεθῆ­μεν^[21] (стро­ки 44—47).

Это заслу­га имен­но М. Виль­гель­ма, оце­нив­ше­го всю важ­ность доку­мен­та и рас­шиф­ро­вав­ше­го сло­во ἑβδο­μηκοσ­τόν^[22], кото­рое ука­зы­ва­ет на дату и пока­зы­ва­ет, что назван­ный в 25 стро­ке Марк Анто­ний — это не три­ум­вир, но его отец — пре­тор 74 г.³⁴

В 23 стро­ке я вос­ста­но­вил непо­нят­ное сло­во πα­ρα[σκευ]άν^[23] как более точ­ный тер­мин πα­ρα[φυ­λακ]άν^[24], кото­рым Поли­бий обо­зна­ча­ет гар­ни­зон, направ­лен­ный в дру­гой город для его защи­ты (II, 58; IV, 17). Вос­ста­нов­ле­ние Сво­да не вклю­ча­ет сло­ва ἱκαν[ὰν μη]νὶ^[25] (стро­ка 24). Воз­мож­но, его при­ня­ли за тре­щи­ну на камне; там долж­но было быть ука­за­ние меся­ца, и я бы пред­ло­жил в каче­стве вер­сии назва­ние меся­ца Καρ­νεῖος, кото­рый явля­ет­ся вто­рым меся­цем в году по кален­да­рю Эпидав­ра и соот­вет­ст­ву­ет атти­че­ско­му меся­цу мета­гит­ни­он.

74 г. отсчи­ты­ва­ет­ся по ахей­ско­му пери­о­ду, начав­ше­му­ся в 146 г.; сле­до­ва­тель­но это 72 г. до н. э. Если мы при­мем вос­ста­нов­ле­ние Κα[ρνείῳ μη]νί^[26], Анто­ний дол­жен был послать гар­ни­зон в Эпидавр в кон­це июля 72 г. Это­го фак­та доста­точ­но для пони­ма­ния поло­же­ния дел в государ­стве. Пира­ты уже раз­гра­би­ли зна­ме­ни­тое свя­ти­ли­ще Аскле­пия в 84 г. и все еще были доста­точ­но силь­ны, чтобы сле­до­ва­ло опа­сать­ся ново­го напа­де­ния. с.578 Анто­ний счел необ­хо­ди­мым защи­тить мест­ность при помо­щи части войск, при­веден­ных им из Ита­лии. Этот гар­ни­зон нахо­дил­ся в Эпидав­ре в тече­ние все­го года пока Эвант был аго­ра­но­мом, [ἐπ’] ἐνι­αυτὸν μειν[ά]ντων στρατ[ιωτῶ]ν^[27] (стро­ка 31), и этот год длил­ся с июля 72 г. по июнь 71 г. В тече­ние все­го это­го вре­ме­ни пира­ты оста­ва­лись хозя­е­ва­ми моря, и Анто­ний не гото­вил­ся пред­при­нять какую-то круп­ную опе­ра­цию про­тив них. Коман­ди­ры в соот­вет­ст­вии с при­ка­за­ми зани­ма­лись сбо­ром войск, кото­рые долж­ны были при­сы­лать союз­ни­ки. Эпидавр мино­ва­ла эта тяж­кая обя­зан­ность бла­го­да­ря усер­дию Эван­та; сво­и­ми актив­ны­ми дей­ст­ви­я­ми и хоро­ши­ми отно­ше­ни­я­ми с рим­ски­ми коман­ди­ра­ми он добил­ся избав­ле­ния горо­да от это­го. Мож­но пред­по­ло­жить, что эта услу­га не была бес­плат­ной дого­во­рен­но­стью, но об этом труд­но ска­зать над­ле­жа­щим обра­зом в над­пи­си.

Так же или почти так же все про­ис­хо­ди­ло и в Гити­оне, наи­бо­лее зна­чи­мом пор­те Лако­нии, сфор­ми­ро­вав­шем малень­кую кон­феде­ра­цию союз­ни­ков рим­лян. Мы нахо­дим точ­ные и инте­рес­ные сведе­ния в декре­те, кото­рым этот город почтил бра­тьев Кло­аци­ев, сво­их покро­ви­те­лей. Они при­над­ле­жа­ли к тому клас­су рим­ских или ита­лий­ских бан­ки­ров, кото­рые бро­си­лись в заво­е­ван­ные стра­ны, чтобы экс­плу­а­ти­ро­вать их. Они извле­ка­ли оттуда огром­ные при­бы­ли и обо­га­ща­лись на ростов­щи­че­ских ссудах, пре­до­став­ля­е­мых горо­дам, когда те в них нуж­да­лись; но ино­гда они зна­ли, как обра­щать­ся со сво­и­ми кли­ен­та­ми после того, как огра­би­ли их, и таким обра­зом ста­но­ви­лись их защит­ни­ка­ми перед рим­ля­на­ми. Это поло­же­ние защит­ни­ков и ожи­дае­мые от него поче­сти даже побуж­да­ли их к денеж­ным жерт­вам. Тако­ва была роль Кло­аци­ев в этих обсто­я­тель­ствах, и, к сча­стью для нас, жите­ли про­стран­но и подроб­но пере­чис­ли­ли все услу­ги, кото­ры­ми были им обя­за­ны.

Καὶ ἐν τῶι ἐπὶ Βιάδα δὲ ἐνι­αυτῶι, ὅτε ἰδίαν χά­ριν ἐξαι­τησά­μενοι Πόπ­λιόν τε Αὐτρώ­νιον καὶ Λεύκιον Μαρ­κί­λιον ὄν­τας αὐτοῖς ξέ­νους, οὓς καὶ ὑπε­δέξαν­το, καὶ παρᾳτή­σαν­το τούς τε στρα­τιώ­τας καὶ τὰ λοιπὰ τὰ ἐπι­τασ­σό­μενα ὑπ’ αὐτῶν, ὄντα ἱκα­νά, δι’ ὧν ἐκού­φισαν τὰν πό­λιν, ὁλοσ­χε­ρῶς χα­ρισα­μέ­νων αὐτοῖς τῶν προ­γεγ­ραμμέ­νων ἀνδρῶν· εἰσδε­δεγ­μέ­νοι τέ εἰ­σιν εἰς τὰν τᾶς πό­λεως χά­ριν καὶ συ­νυπό­λαμ­ψιν καὶ πλεονά­κις πολ­λοὺς τῶν ἁγου­μένων, Γάιόν τε Ἰούλ[ι]ον πρεσ­βευ­τὰν καὶ Πόπ­λιον Αὐτρώ­νιον πρεσ­βευ­τὰν καὶ Φούλβ[ι]ου πρεσ­βευ­τάν, πάν­τα ταῦτα ποιοῦν­τες χά­ριν τᾶς πρὸς τὰν πό­λιν καὶ τοὺς πο­λί­τας εὐνοίας, ἐπι­τά­ξαν­τός τε τᾶι πό­λει ἁμῶν Γαίου Γαλ­λίου σῖ­τον καὶ Κοίν­του Αγχα­ρίου ἱμά­τια κα­τὰ τὸ ἐπι­βάλ­λον τᾶι πό­λει ἁμῶν, τὰν πᾶ­σαν σπου­δὰν καὶ φι­λοτι­μίαν εἰσε­νενεν­κά­μενοι ἐνέ­τυχον ἵνα μὴ δῷ ἁ ἁμε­τέρα πό­λις, ἀλλὰ ἐλαφ­ρισθῇ, ὃ καὶ ἐπέ­τυχον, καὶ οὐκ εἰση­νέν­κα­μεν. . . . . . . . . . . ἔν τε τῶι ἐπὶ Τι­μοκ­ρά­τεος ἐνι­αυτῶι [ὅ]τε Ἀντώ­νιος πα­ρεγέ­νετο, χρείαν ἐχού­σας τᾶς πό­λεως διαφό­ρων καὶ μη­θενὸς ἄλ­λου θέ­λον­τος συ­ναλ­λά­ξαι, с.579 ἐδά­νεισαν ἁμῖν δραχ­μὰς τετ­ρα­κισ­χι­λίας διακο­σίας συ­ναλ­λάγμα­τος τό­κου τετ­ραδραχ­μιαίου^[28]35

Слож­ность иден­ти­фи­ка­ции Анто­ния, кото­рый назван без долж­но­сти и пре­но­ме­на, поме­ша­ла извлечь поль­зу из этой над­пи­си. Но после того как М. Виль­гельм уста­но­вил дату декре­та из Эпидав­ра, а так­же дока­зал, что М. Анто­ний был пре­то­ром, ответ­ст­вен­ным за веде­ние вой­ны с пира­та­ми, оче­вид­но, что здесь речь идет о тех же делах и о том же пер­со­на­же. Над­пись так­же поз­во­ля­ет нам узнать име­на пяте­рых его офи­це­ров. Трое назва­ны лега­та­ми, πρεσ­βευ­τής, что озна­ча­ет их под­чи­нен­ность глав­но­ко­ман­дую­ще­му, какие бы обя­зан­но­сти они до это­го не выпол­ня­ли; напри­мер, Сци­пи­он Афри­кан­ский согла­сил­ся быть лега­том у сво­его бра­та в войне про­тив Антио­ха. Чтобы иден­ти­фи­ци­ро­вать Г. Юлия и Фуль­вия, не хва­та­ет дан­ных. Тре­тий вполне может быть П. Автро­ний Пет, избран­ный кон­су­лом на 65 г., но осуж­ден­ный за под­куп, позд­нее став­ший одним из сто­рон­ни­ков Кати­ли­ны.

Зва­ние двух дру­гих неиз­вест­но, но они так­же обла­да­ли пра­вом рек­ви­зи­ции; это рим­ские маги­ст­ра­ты, очень воз­мож­но, отдан­ные под руко­вод­ство Анто­ния. Уод­динг­тон уже пред­ло­жил иден­ти­фи­ци­ро­вать Г. Гал­лия, кото­ро­го Цице­рон в 70 г. упо­ми­на­ет как сена­то­ра и vir pri­ma­rius^[29]; эти фак­ты согла­су­ют­ся с декре­том, при­ня­тым в 72—71 гг., дан­ное мне­ние кажет­ся весь­ма прав­до­по­доб­ным. Кв. Анха­рий, долж­но быть, — тот же, кото­ро­му ахей­цы поста­ви­ли ста­тую в Олим­пии: Τὸ κοινὸν τῶν Ἀχαιῶν Κόϊντον Ἀγχά­ριον Κοΐντου υἱόν, ἀν[τι]τα­μίαν, τὸν αὐτ[ῶ]ν πάτ­ρω­να καὶ εὐερ­γέ­ταν θεοῖς^[30]36. Дей­ст­ви­тель­но, роль, кото­рая при­пи­сы­ва­ет­ся ему в над­пи­си из Гити­о­на, вхо­ди­ла в обя­зан­но­сти кве­сто­ра или про­кве­сто­ра. В над­пи­си еще упо­ми­на­ет­ся Л. Мар­ци­лий, неиз­вест­ный пер­со­наж; но так как он в этот же год про­во­дил набор сол­дат, ясно, что он был вое­на­чаль­ни­ком и участ­во­вал в при­готов­ле­ни­ях к войне с пира­та­ми.

Итак, мы видим, что в Гити­оне, так же как и в Эпидав­ре, рим­ские офи­це­ры потре­бо­ва­ли от гре­ков отправ­ки сол­дат для уча­стия в опе­ра­ци­ях; дру­гие потре­бо­ва­ли зер­но и одеж­ду. Эти две постав­ки были нало­же­ны не толь­ко на жите­лей Гити­о­на; это было общей мерой, что дока­зы­ва­ет­ся сло­ва­ми κα­τὰ τὸ ἐπι­βάλ­λον τᾶι πό­λει ἁμῶν^[31]. Анто­ний нало­жил эти рек­ви­зи­ции на всю про­вин­цию, остав­ляя сво­им офи­це­рам заботу о рас­пре­де­ле­нии их меж­ду раз­лич­ны­ми горо­да­ми. Бла­го­да­ря защи­те и креди­ту бра­тьев Кло­аци­ев, кото­рые несколь­ко раз при­ня­ли рим­ских офи­це­ров, Гити­он избе­жал этих обя­зан­но­стей; но с.580 город, тем не менее, нахо­дил­ся в очень бед­ст­вен­ном поло­же­нии. На это ука­зы­ва­ет дру­гой декрет 72—71 гг. где име­ет­ся намек на εἰσφο­ραί^[32] или денеж­ные нало­ги, взи­мае­мые для вой­ны: [Καὶ ἐν τῶι ἐ]πὶ Βιάδα Λαφ­ρίωι, θεω­ρῶν τὰν π[όλιν κα­ταπιεζο]μέ­ναν ἐν ταῖς ἐισ­φο­ραῖς ἐπαν[γεί­λατο τῶι δά]μωι δω­ρεὰυ ἰατ­ρεύσειν παρ’ ἁμὲ τ[ὸν ἐπὶ Βιάδα ἐνι]αυτόν^[33]37. Про­слав­ля­е­мый в над­пи­си пер­со­наж был государ­ст­вен­ным вра­чом, кото­ро­го при­гла­си­ли в город и кото­рый, за еже­год­ное жало­ва­нье, был обя­зан забо­тить­ся обо всех боль­ных. Финан­сы были так исто­ще­ны, что он обе­щал в тече­ние это­го года испол­нять свои обя­зан­но­сти бес­плат­но.

Финан­со­вое бед­ст­вие ста­ло еще более ощу­ти­мым в нача­ле сле­дую­ще­го года (ἐν τῶι ἐπὶ Τι­μοκ­ρά­τεος ἐνι­αυτῶι)^[34] когда Анто­ний сам при­был в Гити­он. Ему нуж­но было обя­за­тель­но собрать день­ги, и никто не согла­шал­ся пре­до­ста­вить заём в 4200 драхм, хотя эти обще­ст­вен­ные зай­мы обыч­но обес­пе­чи­ва­лись не толь­ко соб­ст­вен­но­стью и дохо­да­ми государ­ства, но и иму­ще­ст­вом граж­дан и ино­стран­цев. Толь­ко Кло­ации согла­си­лись дать взай­мы под про­цент 4 драх­мы в месяц, то есть 48 %. Хотя над­пись обхо­дит это вни­ма­ни­ем, понят­но, что здесь име­ет­ся связь меж­ду необ­хо­ди­мо­стью достать день­ги любой ценой и при­ездом Анто­ния. На этот раз все было ина­че, чем при осво­бож­де­нии от пре­до­став­ле­ния сол­дат или воен­ных поста­вок; никто не пытал­ся добить­ся отсроч­ки пла­те­жа, пред­на­зна­чен­но­го рим­ско­му пол­ко­вод­цу. Фра­за Цице­ро­на, про­ци­ти­ро­ван­ная выше, пока­зы­ва­ет, что Анто­ний не счи­тал про­ступ­ком ограб­ле­ние про­вин­ций и союз­ни­ков; здесь мы видим при­мер это­му.

Не извест­но ни о какой общей опе­ра­ции, про­веден­ной Анто­ни­ем про­тив пира­тов во вре­мя его пре­бы­ва­ния в Гре­ции. Извест­но толь­ко, что он оста­вил гар­ни­зон в Эпидав­ре и, воз­мож­но, в дру­гих горо­дах, кото­рым гро­зи­ла опас­ность; это ука­зы­ва­ет на обо­ро­ни­тель­ный харак­тер пла­на. Но мы можем так­же пред­по­ло­жить, что он ино­гда исполь­зо­вал неко­то­рые из сво­их кораб­лей, чтобы пре­сле­до­вать пира­тов, когда у него была надеж­да на кра­си­вый захват, как тот, что при­нес Верре­су бога­тые тро­феи³⁸, или что он, полу­чив доне­се­ния, посы­лал помощь ата­ко­ван­ным гре­че­ским ост­ро­вам. Без сомне­ний, имен­но в тако­го рода экс­пе­ди­ции с ним про­изо­шел непри­ят­ный слу­чай, о кото­ром рас­ска­зы­ва­ет Сал­лю­стий в третьей кни­ге сво­ей «Исто­рии»: «Et for­te in na­vi­gan­do co­hors una gran­di pha­se­lo vec­ta a ce­te­ris deer­ra­vit, ma­ri­que pla­ci­do a duo­bus prae­do­num myo­pa­ro­ni­bus cir­cum­da­ta»^[35]39.

с.581 При­сут­ст­вие Анто­ния в Гити­оне летом 71 г. важ­но для исто­рии его кам­па­нии. Там, веро­ят­но, он объ­еди­нил флот, кото­рый соби­рал­ся вести про­тив кри­тян. Про­шел уже год с его при­бы­тия на побе­ре­жье Гре­ции, а еще ниче­го реаль­но­го сде­ла­но не было. Охота на пира­тов Эгей­ско­го моря, без­оста­но­воч­ное их пре­сле­до­ва­ние и обес­пе­че­ние без­опас­но­сти море­пла­ва­те­лей — все это тре­бо­ва­ло высо­кой актив­но­сти, про­ду­ман­но­го и мето­дич­но осу­щест­влен­но­го пла­на; это было слиш­ком для чело­ве­ка, все делав­ше­го в послед­ний момент, va­cuus a cu­ris ni­si instan­ti­bus^[36]. Он огра­ни­чил­ся экс­пе­ди­ци­ей про­тив кри­тян, более или менее извест­ных союз­ни­ков пира­тов. Такое пред­при­я­тие каза­лось ему под­хо­дя­щим для оправ­да­ния коман­до­ва­ния с неогра­ни­чен­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми, кото­рое дал ему сенат с 74 г. С при­су­щим ему лег­ко­мыс­ли­ем он рас­счи­ты­вал на лег­кую и глав­ным обра­зом выгод­ную победу, на круп­ную добы­чу и мно­же­ство плен­ни­ков, кото­рых мож­но было бы про­дать по хоро­шей цене. По-види­мо­му, един­ст­вен­ное, в чем он про­явил пред­у­смот­ри­тель­ность, — это в том, что взял с собой доста­точ­но цепей для буду­щих плен­ни­ков⁴⁰. Что каса­ет­ся коли­че­ства войск, хоро­ше­го состо­я­ния кораб­лей и эки­па­жа, — это он пору­чил сво­им офи­це­рам. Ну и вот, мы виде­ли, что в Эпидав­ре и Гити­оне они осво­бо­ди­ли жите­лей от постав­ки сол­дат и про­ви­ан­та. Толь­ко бла­го­да­ря обна­ру­же­нию над­пи­сей нам ста­ло извест­но, что про­изо­шло в этих двух горо­дах, но их слу­чай не был исклю­че­ни­ем. Во всей про­вин­ции коман­ди­ры выдви­га­ли тре­бо­ва­ния и повсюду осво­бож­да­ли от их выпол­не­ния за день­ги. Вещи не могут работать в воен­но-мор­ском фло­те луч­ше людей. Кар­ти­на сна­ря­жен­но­го Верре­сом флота, кото­рую рису­ет Цице­рон, может пока­зать основ­ную идею. Итак, Анто­ний отпра­вил на Крит недо­ста­точ­ные силы, непол­ные эки­па­жи, не имея ника­ких сомне­ний в успе­хе. Резуль­та­том ста­ло пол­ное пора­же­ние на море, одно из самых уни­зи­тель­ных сре­ди тех, что испы­та­ли рим­ляне. Пре­тор сам был захва­чен и достав­лен на Крит; там он вско­ре умер, все же под­пи­сав позор­ный мир с победи­те­ля­ми. Это был достой­ный венец его карье­ры; он сде­лал доста­точ­но, чтобы полу­чить изде­ва­тель­ское про­зви­ще Крит­ский, отли­чаю­щее его от дру­гих чле­нов семьи Анто­ни­ев⁴¹.