История римского права

Часть II. История гражданского права

Глава VI. История гражданского общества

с.307 236

II. ЛИЦА ЮРИДИЧЕСКИЕ

§ 52. Воз­ник­но­ве­ние и раз­ви­тие юриди­че­ских лиц¹

Отсут­ст­вие поня­тия юриди­че­ско­го лица в ста­ром пра­ве

Созда­ние идеи юриди­че­ско­го лица, как само­сто­я­тель­но­го субъ­ек­та граж­дан­ско­го пра­ва, само­сто­я­тель­но­го цен­тра хозяй­ст­вен­ной жиз­ни, состав­ля­ет одну из круп­ней­ших заслуг рим­ско­го пра­ва; толь­ко через него эта юриди­че­ская фор­ма вошла в обо­рот ново­го евро­пей­ско­го пра­ва. Но в самом Риме эта фор­ма союз­ной орга­ни­за­ции выра­ба­ты­ва­лась мед­лен­но и на всем про­тя­же­нии рим­ской исто­рии.

Несо­мнен­но, уже древ­не­рим­ско­му, как и вся­ко­му древ­не­му быту вооб­ще, свой­ст­вен­ны извест­ные союз­ные обра­зо­ва­ния, име­ю­щие внеш­нее сход­ство с юриди­че­ски­ми лица­ми — общее иму­ще­ство, внут­рен­нюю орга­ни­за­цию и т. д.; но эти внеш­ние при­зна­ки отнюдь не свиде­тель­ст­ву­ют о том, что эти союз­ные обра­зо­ва­ния рас­смат­ри­ва­ют­ся уже под углом зре­ния граж­дан­ских юриди­че­ских лиц. Идея юриди­че­ско­го лица вооб­ще для при­ми­тив­но­го юриди­че­ско­го мыш­ле­ния недо­ступ­на.

Ста­рое рим­ское jus Qui­ri­tium пред­по­ла­га­ло в каче­стве субъ­ек­тов, носи­те­лей кви­рит­ских прав толь­ко отдель­ных лиц, 237 отдель­ных qui­ri­tes. Все отно­ше­ния, не при­уро­чен­ные к отдель­ным лицам, регу­ли­ро­ва­лись ины­ми нор­ма­ми и охра­ня­лись ины­ми сред­ства­ми, чем те, кото­рые при­ме­ня­лись в отно­ше­ни­ях меж­ду оди­ноч­ны­ми ci­ves.

— юриди­че­ское поло­же­ние res pub­li­cae

Так, преж­де все­го, огром­ное зна­че­ние в хозяй­ст­вен­ной жиз­ни уже в ста­ром Риме име­ло иму­ще­ство государ­ст­вен­ное: мы зна­ем, напри­мер, какую боль­шую роль игра­ли государ­ст­вен­ные зем­ли — ager pub­li­cus. Но все эти государ­ст­вен­ные зем­ли, государ­ст­вен­ные рабы (ser­vi pub­li­ci) и т. д., сло­вом, все эти res pub­li­cae², еще по воз­зре­ни­ям клас­си­че­ских юри­стов, суть res extra com­mer­cium, т. е. нахо­дят­ся вне обыч­ных граж­дан­ских отно­ше­ний. Они суть с.308 вещи po­pu­li Ro­ma­ni³, но не в том смыс­ле, чтобы po­pu­lus Ro­ma­nus пред­став­лял­ся их обык­но­вен­ным соб­ст­вен­ни­ком, как наша каз­на; отно­ше­ние po­pu­lus к ним не есть обыч­ное do­mi­nium ex jure Qui­ri­tium; это отно­ше­ние осо­бо­го рода: res pub­li­cae при­над­ле­жат всем вооб­ще, но нико­му в част­но­сти. Нет субъ­ек­тив­ных прав на них, а есть толь­ко объ­ек­тив­ное управ­ле­ние ими в инте­ре­сах наро­да. Это управ­ле­ние нахо­дит­ся в руках пред­ста­ви­те­лей вла­сти — сна­ча­ла царя, затем рес­пуб­ли­кан­ских маги­ст­ра­тов (кон­су­лов, цен­зо­ров, кве­сто­ров и т. д.) — и совер­ша­ет­ся оно не по нача­лам кви­рит­ско­го пра­ва, а по нача­лам пра­ва пуб­лич­но­го. Вслед­ст­вие это­го, если зада­чи управ­ле­ния при­во­дят к сда­че тех или дру­гих вещей в поль­зо­ва­ние част­ным лицам (напри­мер, к отда­че участ­ков из ager pub­li­cus в арен­ду за извест­ный оброк — vec­ti­gal), то сдел­ки маги­ст­ра­та с эти­ми послед­ни­ми в прин­ци­пе отнюдь не явля­ют­ся дого­во­ра­ми обыч­но­го граж­дан­ско­го пра­ва и пото­му сво­бод­ны от форм, необ­хо­ди­мых для этих дого­во­ров. Так же точ­но, если по пово­ду этих дого­во­ров (le­ges contrac­tus, le­ges lo­ca­tio­nis и т. д.) впо­след­ст­вии воз­ни­ка­ют какие-нибудь недо­ра­зу­ме­ния и спо­ры меж­ду маги­ст­ра­том и контр­аген­том, то все эти спо­ры под­ле­жат не обыч­но­му граж­дан­ско­му суду (le­gis ac­tio), а адми­ни­ст­ра­тив­но­му раз­би­ра­тель­ству маги­ст­ра­та. Не идея регу­ли­ро­ва­ния и охра­ны чьих-либо субъ­ек­тив­ных прав, а идея управ­ле­ния иму­ще­ст­вом, нико­му в част­но­сти не при­над­ле­жа­щим, опре­де­ля­ет собою всю дан­ную обшир­ную область отно­ше­ний. И государ­ст­вен­ная каз­на — aera­rium — явля­ет­ся на этой ста­дии не субъ­ек­том прав, не юриди­че­ским лицом, а толь­ко скла­доч­ным местом для государ­ст­вен­ных цен­но­стей.

В ана­ло­гич­ном поло­же­нии нахо­дят­ся иму­ще­ства рода (gens) и древ­них государ­ст­вен­ных под­разде­ле­ний — курий, триб и т. д. Зем­ли рода, посколь­ку они не состо­ят в част­ном обла­да­нии отдель­ных домо­вла­дык, нахо­дят­ся в общем поль­зо­ва­нии gen­ti­les⁴, регу­ли­ру­е­мом родо­вым управ­ле­ни­ем. Иму­ще­ство курий и триб есть лишь спе­ци­аль­ное иму­ще­ство государ­ства в опи­сан­ном выше смыс­ле.

— юриди­че­ское поло­же­ние res di­vi­ni juris

Изъ­яты из обыч­но­го кви­рит­ско­го обо­рота и вещи, пред­на­зна­чен­ные для слу­же­ния рели­ги­оз­ным потреб­но­стям — res sac­rae (хра­мы, жерт­вен­ные сосуды и т. д.), res re­li­gio­sae (места 238 погре­бе­ния) и res sanctae (вещи, постав­лен­ные под осо­бую защи­ту богов — город­ские сте­ны и т. п.). Они так­же res extra com­mer­cium, ибо они — с.309 res di­vi­ni juris⁵. На них так­же не может быть чьих-либо субъ­ек­тив­ных прав; их непри­кос­но­вен­ность охра­ня­ет­ся в пуб­лич­ном поряд­ке маги­ст­ра­та­ми и в сакраль­ном поряд­ке при­став­лен­ны­ми к ним кол­ле­ги­я­ми жре­цов. Но эти кол­ле­гии жре­цов отнюдь не явля­ют­ся субъ­ек­том прав на сакраль­ное иму­ще­ство: они толь­ко орга­ны наблюде­ния и управ­ле­ния.

— юриди­че­ское поло­же­ние част­ных кор­по­ра­ций

Уже в самое древ­нее вре­мя мы встре­ча­ем в Риме раз­но­об­раз­ные част­ные кор­по­ра­ции. Тако­вы — сою­зы с рели­ги­оз­ны­ми целя­ми (so­da­li­ta­tes, col­le­gia so­da­li­cia) и сою­зы про­фес­сио­наль­ные раз­лич­ных ремес­лен­ни­ков (pis­to­rum, fab­ro­rum⁶ и т. д.). О таких част­ных кор­по­ра­ци­ях упо­ми­на­ет­ся уже в зако­нах XII таб­лиц: по свиде­тель­ству Гая, они пре­до­став­ля­ли чле­нам col­le­gia so­da­li­cia (so­da­les) созда­вать для себя пра­ви­ла и уста­вы, лишь бы эти уста­вы не про­ти­во­ре­чи­ли зако­ну. В пери­од рес­пуб­ли­ки таких част­ных кор­по­ра­ций раз­ви­ва­ет­ся мно­же­ство: появ­ля­ют­ся кор­по­ра­ции ap­pa­ri­to­rum (низ­ших слу­жи­те­лей при маги­ст­ра­тах), кор­по­ра­ции вза­и­мо­по­мо­щи (похо­рон­ные — col­le­gia fu­ne­ra­ti­cia) и т. д. Все эти кор­по­ра­ции име­ют, конеч­но, извест­ную орга­ни­за­цию и извест­ное общее иму­ще­ство — общую кас­су (ar­ca com­mu­nis), но это иму­ще­ство юриди­че­ски рас­смат­ри­ва­ет­ся или как иму­ще­ство всех отдель­ных чле­нов (по пра­ви­лам това­ри­ще­ства, so­cie­tas) в извест­ных долях, или как иму­ще­ство одно­го из них — того, кто явля­ет­ся каз­на­че­ем. Вовне кор­по­ра­ция, как един­ство, как осо­бое юриди­че­ское лицо, не высту­па­ет: третьи лица име­ют дело толь­ко с отдель­ны­ми чле­на­ми.

Таким обра­зом, те потреб­но­сти, кото­рые в раз­ви­том пра­ве удо­вле­тво­ря­ют­ся при помо­щи фигу­ры юриди­че­ских лиц, в древ­ней­шее вре­мя, в нераз­ви­том граж­дан­ском обо­ро­те, удо­вле­тво­ря­ют­ся ины­ми сред­ства­ми. Но мало-пома­лу эти сред­ства ока­зы­ва­ют­ся недо­ста­точ­ны­ми: с раз­ви­ти­ем эко­но­ми­че­ской жиз­ни чув­ст­ву­ет­ся необ­хо­ди­мость создать во всех опи­сан­ных слу­ча­ях неко­то­рый еди­ный эко­но­ми­че­ский центр, обособ­лен­ный от тех или дру­гих отдель­ных физи­че­ских лиц и наде­лен­ный спо­соб­но­стью к само­сто­я­тель­ной юриди­че­ской дея­тель­но­сти.

Вли­я­ние этой необ­хо­ди­мо­сти ска­зы­ва­ет­ся уже в пери­од рес­пуб­ли­ки на поло­же­нии иму­ществ государ­ст­вен­ных. Po­pu­lus Ro­ma­nus, прав­да, еще смут­но, начи­на­ет рас­смат­ри­вать­ся уже не как неопре­де­лен­ная сово­куп­ность всех, а как извест­ное един­ство; с.310 маги­ст­рат дей­ст­ву­ет от име­ни это­го един­ства — наро­да, как его орган, его пред­ста­ви­тель: все сдел­ки, заклю­чен­ные им с част­ны­ми лица­ми, упра­во­мо­чи­ва­ют и обя­зы­ва­ют не его лич­но, а весь народ как тако­вой. По мере того, как рим­ско­му государ­ству при­хо­ди­лось фак­ти­че­ски все чаще и чаще спус­кать­ся в сфе­ру обыч­но­го иму­ще­ст­вен­но­го обо­рота, ста­но­вить­ся в дого­во­рах и спо­рах на одну дос­ку с pri­va­tae per­so­nae⁷, его поло­же­ние все более и более долж­но было урав­ни­вать­ся с поло­же­ни­ем этих послед­них. Пуб­лич­но-пра­во­вой 239 харак­тер отно­ше­ний государ­ства к част­ным лицам посте­пен­но сгла­жи­вал­ся, как в сдел­ках, так и в про­цес­се. Подоб­но пра­вам част­ных лиц, начи­на­ет зарож­дать­ся пред­став­ле­ние о субъ­ек­тив­ных пра­вах наро­да, как един­ства, на при­над­ле­жа­щее ему иму­ще­ство. Конеч­но, все это еще толь­ко в заро­ды­ше, и отно­ше­ния государ­ства к част­ным лицам даже в кон­це рес­пуб­ли­ки про­ник­ну­ты еще осо­бым харак­те­ром, — но извест­ное дви­же­ние в сто­ро­ну пред­став­ле­ния о казне, как об осо­бом юриди­че­ском лице, все же замет­но.

Ана­ло­гич­ное дви­же­ние наблюда­ет­ся и в жиз­ни част­ных кор­по­ра­ций. Иму­ще­ство кор­по­ра­ции рас­смат­ри­ва­ет­ся прин­ци­пи­аль­но как общее иму­ще­ство всех чле­нов по нача­лам това­ри­ще­ства; но уже для того, чтобы при­дать кор­по­ра­ции устой­чи­вость, допус­ка­ет­ся уста­нов­ле­ние в уста­ве прин­ци­па нераздель­но­сти это­го обще­го иму­ще­ства: отдель­ные чле­ны не могут потре­бо­вать выде­ла сво­ей части, уход одних чле­нов и вступ­ле­ние дру­гих на общем иму­ще­стве не отзы­ва­ет­ся. Бла­го­да­ря это­му прак­ти­че­ски созда­ет­ся извест­ная обособ­лен­ность иму­ще­ства от его юриди­че­ских субъ­ек­тов, фик­си­ро­ва­ние его вокруг извест­но­го, еще не выра­жен­но­го цен­тра.

Воз­ник­но­ве­ние юриди­че­ской пра­во­спо­соб­но­сти муни­ци­пий и пере­не­се­ние ее на col­le­gia

Все эти смут­ные поис­ки фигу­ры юриди­че­ско­го лица нашли себе, нако­нец, и пер­вое раз­ре­ше­ние. Во вто­рой поло­вине рес­пуб­ли­ки, как извест­но, в соста­ве рим­ско­го государ­ства ока­за­лось нема­ло новых еди­ниц, за кото­ры­ми было при­зна­но пра­во на внут­рен­нее само­управ­ле­ние. Это — город­ские общи­ны, муни­ци­пии, кото­рые ранее состав­ля­ли само­сто­я­тель­ные государ­ства (ci­vi­ta­tes li­be­rae), но кото­рые были затем наде­ле­ны пра­ва­ми граж­дан­ства и инкор­по­ри­ро­ва­ны. При этой инкор­по­ра­ции вме­сте с само­управ­ле­ни­ем за ними была при­зна­на и хозяй­ст­вен­ная само­сто­я­тель­ность. Часто это были цве­ту­щие тор­го­вые горо­да, обла­дав­шие сво­им боль­шим иму­ще­ст­вом и сво­им слож­ным хозяй­ст­вом (напр., гре­че­ские коло­нии Южной Ита­лии — Тарент и т. д.). Быть может, кое-где с.311 (напр., в гре­че­ском пра­ве) эти горо­да уже рас­смат­ри­ва­лись в иму­ще­ст­вен­ном обо­ро­те как осо­бые юриди­че­ские лица.

Во вся­ком слу­чае, инкор­по­ра­ция с пре­до­став­ле­ни­ем хозяй­ст­вен­ной само­сто­я­тель­но­сти поста­ви­ла перед рим­ским пра­вом вопрос о том, как орга­ни­зо­вать уча­стие этих общин в граж­дан­ском обо­ро­те, како­му суду их под­чи­нить и т. д. Вопрос этот был решен в смыс­ле под­чи­не­ния их обык­но­вен­но­му граж­дан­ско­му пра­ву и обык­но­вен­но­му граж­дан­ско­му суду: пре­тор в сво­ем эдик­те при­знал за муни­ци­пи­я­ми пра­во искать и отве­чать на суде через сво­их пред­ста­ви­те­лей — муни­ци­паль­ных маги­ст­ра­тов или осо­бых ac­to­res, назна­чае­мых ad hoc декре­том муни­ци­паль­но­го сена­та. Этим была при­зна­на в прин­ци­пе граж­дан­ская и про­цес­су­аль­ная пра­во­спо­соб­ность муни­ци­пий, как осо­бых субъ­ек­тов прав, как неко­то­ро­го само­сто­я­тель­но­го юриди­че­ско­го един­ства, спо­соб­но­го наравне с sin­gu­lae или pri­va­tae per­so­nae обла­дать пра­ва­ми и защи­щать их в 240 обыч­ных фор­мах суда. Реши­тель­ный шаг был сде­лан, юриди­че­ское лицо было созда­но, хотя оно дале­ко еще не обла­да­ет на пер­вых порах все­ми атри­бу­та­ми это­го послед­не­го.

В сно­ше­ни­ях с част­ны­ми лица­ми — при заклю­че­нии сде­лок и т. д. — муни­ци­пии дей­ст­ву­ют так­же через сво­их пред­ста­ви­те­лей — маги­ст­ра­тов, или ac­to­res, но зна­че­ние дей­ст­вий этих пред­ста­ви­те­лей для общи­ны дол­го оста­ет­ся еще невы­яс­нен­ным. Дол­го еще ска­зы­ва­ет­ся ста­рое воз­зре­ние, что обя­за­тель­ство пред­ста­ви­те­ля (напри­мер, совер­шен­ный им в инте­ре­сах общи­ны заем) созда­ет для контр­аген­та толь­ко лич­ный иск про­тив него, а не про­тив общи­ны. До само­го кон­ца рим­ское пра­во оста­ет­ся на той точ­ке зре­ния, что за делик­ты сво­их пред­ста­ви­те­лей общи­на не отве­ча­ет: «quid enim mu­ni­ci­pes do­lo fa­ce­re pos­sunt?»⁸ — вос­кли­цал Уль­пи­ан (fr. 15. 1 D. 4. 3). Еще сре­ди клас­си­че­ских юри­стов деба­ти­ро­вал­ся вопрос, могут ли муни­ци­пии быть субъ­ек­том вла­де­ния — pos­ses­sio (fr. 1. 22 и fr. 2 D. 41. 2). Несмот­ря на прин­ци­пи­аль­ное урав­не­ние муни­ци­пий с pri­va­tae per­so­nae, юриди­че­ские отно­ше­ния их в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни моди­фи­ци­ру­ют­ся неко­то­ры­ми пуб­лич­но-пра­во­вы­ми эле­мен­та­ми. Но во вся­ком слу­чае муни­ци­пия, как юриди­че­ское лицо, уже не воз­буж­да­ет сомне­ний: «ci­vi­ta­tes enim pri­va­to­rum lo­co ha­ben­tur»⁹, гово­рит Гай (fr. 16 D. 50. 16).

с.312 Выра­ботан­ный в при­ме­не­нии к муни­ци­пи­ям прин­цип юриди­че­ско­го лица пере­но­сит­ся затем на раз­лич­ные част­ные кор­по­ра­ции, col­le­gia: послед­ние начи­на­ют наде­лять­ся граж­дан­ской пра­во­спо­соб­но­стью «по образ­цу муни­ци­пий» — «ad exemplum rei pub­li­cae» (fr. 1. 1 D. 3. 4). Пер­вым шагом и здесь было при­зна­ние в пре­тор­ском эдик­те за ними пра­ва искать и отве­чать на суде через сво­их пред­ста­ви­те­лей. За этим пер­вым шагом после­до­ва­ли даль­ней­шие, хотя пра­во­спо­соб­ность кор­по­ра­ций в неко­то­рых отдель­ных отно­ше­ни­ях все же оста­лась более узкой, чем пра­во­спо­соб­ность муни­ци­пий. Так, напри­мер, в то вре­мя как муни­ци­пии уже издав­на мог­ли полу­чать по заве­ща­тель­ным отка­зам (лега­там), кол­ле­ги­ям это пра­во было даро­ва­но лишь сенат­ским поста­нов­ле­ни­ем вре­ме­ни импе­ра­то­ра Мар­ка Авре­лия (fr. 20 D. 34. 5); в то вре­мя как муни­ци­пии уже в клас­си­че­ском пра­ве мог­ли быть назна­чае­мы наслед­ни­ка­ми, кол­ле­гии даже в юсти­ни­а­нов­ском пра­ве нуж­да­ют­ся для полу­че­ния это­го пра­ва в спе­ци­аль­ной при­ви­ле­гии (c. 8. C. 6. 24: «col­le­gium, si nul­lo spe­cia­li pri­vi­le­gio sub­ni­xum sit, he­re­di­ta­tem ca­pe­re non pos­se»¹⁰). Но все это были лишь отдель­ные огра­ни­че­ния; в прин­ци­пе же кор­по­ра­ция трак­ту­ет­ся, как осо­бое юриди­че­ское лицо, могу­щее иметь пра­ва и всту­пать в юриди­че­ские отно­ше­ния. В про­ти­во­по­лож­ность преж­не­му воз­зре­нию, клас­си­че­ские юри­сты опре­де­лен­но про­во­дят мысль о пол­ной обособ­лен­но­сти cor­pus или uni­ver­si­tas от отдель­ных лиц, его состав­ля­ю­щих: «In de­cu­rio­ni­bus vel aliis uni­ver­si­ta­ti­bus ni­hil re­fert, ut­rum om­nes idem ma­neant, an pars ma­neat, vel om­nes im­mu­ta­ti sint»¹¹ (fr. 7. 2 D. 3. 4); «Si­quid uni­ver­si­ta­ti de­be­tur, sin­gu­lis non de­be­tur, nec quod de­bet uni­ver­si­tas, sin­gu­li 241 de­bent»¹² (fr. 7. 1 D. 3. 4); раб, при­над­ле­жа­щий кор­по­ра­ции, есть не «ser­vus plu­rium, sed cor­po­ris» (fr. 16 D. 50. 16).

Вопрос о сво­бо­де сою­зов

Но в то вре­мя, как в рим­ском пра­ве выра­ба­ты­ва­лось при­зна­ние с.313 юриди­че­ской лич­но­сти кор­по­ра­ций, рим­ское государ­ство встре­ти­лось с труд­ным вопро­сом о сво­бо­де сою­зов. Вся пер­вая поло­ви­на рес­пуб­ли­ки не зна­ла ника­ких огра­ни­че­ний в этом отно­ше­нии: граж­дане мог­ли обра­зо­вы­вать сою­зы, col­le­gia, совер­шен­но сво­бод­но, не испра­ши­вая ника­ких раз­ре­ше­ний пра­ви­тель­ства, и мы зна­ем, как широ­ко поль­зо­ва­лись рим­ляне этой сво­бо­дой: к кон­цу рес­пуб­ли­ки мы встре­ча­ем такие кол­ле­гии в чрез­вы­чай­ном коли­че­стве. Но в I сто­ле­тии до Р. Х. мы видим уже целый ряд мер, направ­лен­ных про­тив кол­ле­гий: на поч­ве обще­го поли­ти­че­ско­го и соци­аль­но­го кри­зи­са, общей демо­ра­ли­за­ции, кол­ле­гии про­фес­сио­наль­ные и рели­ги­оз­ные (so­da­li­ta­tes) начи­на­ют делать­ся удоб­ны­ми оча­га­ми для поли­ти­че­ской дема­го­гии, а ино­гда (как об этом свиде­тель­ст­ву­ет, напри­мер, se­na­tus­con­sul­tum de Bac­cha­na­li­bus¹³) и местом, где под покро­вом рели­ги­оз­но­го куль­та совер­ша­ют­ся тем­ные, с точ­ки зре­ния нрав­ст­вен­но­сти, дела. Ввиду все­го это­го se­na­tus­con­sul­tum 64 г. пред­пи­са­ло рас­пу­стить все кол­ле­гии, кото­рые по рас­сле­до­ва­нии со сто­ро­ны маги­ст­ра­тов будут най­де­ны вред­ны­ми для обще­ст­вен­но­го поряд­ка («quae ad­ver­sus rem pub­li­cam vi­de­ban­tur es­se»). Одна­ко эта мера вызва­ла энер­гич­ную оппо­зи­цию, и в 58 г. по пред­ло­же­нию три­бу­на Кло­дия был при­нят закон, кото­рым рас­пу­щен­ные кол­ле­гии были вос­ста­нов­ле­ны. Успех этой оппо­зи­ции, тем не менее, был толь­ко вре­мен­ным: в 56 г. сенат сно­ва поста­но­вил рас­пу­стить кол­ле­гии, пре­вра­тив­ши­е­ся в поли­ти­че­ские клу­бы (по-види­мо­му, глав­ным обра­зом, — so­da­li­ta­tes). Еще энер­гич­нее посту­пил Цезарь, уни­что­жив­ший все кол­ле­гии, кро­ме неко­то­рых самых ста­рых — «prae­ter an­ti­qui­tus con­sti­tu­ta».

Но эти­ми роспус­ка­ми не раз­ре­шал­ся вопрос об усло­ви­ях воз­ник­но­ве­ния новых кол­ле­гий, потреб­ность в кото­рых несо­мнен­но суще­ст­во­ва­ла. Ввиду это­го импе­ра­то­ром Авгу­стом был издан закон — lex Julia de col­le­giis, кото­рым в каче­стве нор­маль­но­го поряд­ка обра­зо­ва­ния сою­зов уста­нав­ли­ва­лось испро­ше­ние раз­ре­ше­ния у сена­та. Кол­ле­гии, полу­чив­шие такое раз­ре­ше­ние («qui­bus ex se­na­tus­con­sul­to coi­re li­cet»¹⁴), назы­ва­ют­ся col­le­gia li­ci­ta; вме­сте с тем, эти кол­ле­гии eo ip­so при­об­ре­та­ют и пра­ва юриди­че­ско­го лица. «Qui­bus autem per­mis­sum est cor­pus ha­be­re col­le­gii, so­cie­ta­tis si­ve cujus­que al­te­rius eorum no­mi­ne, prop­rium est ad exemplum rei pub­li­cae ha­be­re res com­mu­nes, ar­cam com­mu­nem et ac­to­rem si­ve с.314 syn­di­cum, per quem tam­quam in re pub­li­ca, quod com­mu­ni­ter agi fie­ri­que opor­teat, aga­tur, fiat»¹⁵ (fr. 1. 1 D. 3. 4).

Юриди­че­ское поло­же­ние фис­ка

Таким обра­зом, в кон­це рес­пуб­ли­ки — в нача­ле импе­рии в каче­стве юриди­че­ских лиц были при­зна­ны муни­ци­пии и част­ные кор­по­ра­ции. Что же каса­ет­ся государ­ства-каз­ны, то про­цесс его пре­вра­ще­ния в юриди­че­ское лицо ослож­нил­ся и затруд­нил­ся тем обсто­я­тель­ст­вом, что с уста­нов­ле­ни­ем импе­рии рядом с aera­rium появил­ся fis­cus¹⁶, кото­рый, как извест­но, 242 мало-пома­лу погло­тил все источ­ни­ки государ­ст­вен­ных дохо­дов, ото­дви­нув aera­rium на сте­пень про­стой город­ской кас­сы Рима.

На пер­вых порах фиск рас­смат­ри­ва­ет­ся, как лич­ное иму­ще­ство прин­цеп­са, и вслед­ст­вие это­го под­чи­ня­ет­ся в прин­ци­пе нор­мам обыч­но­го граж­дан­ско­го пра­ва. Прав­да, на импе­ра­то­ре лежит пуб­лич­но-пра­во­вая обя­зан­ность употреб­лять фис­каль­ное иму­ще­ство на государ­ст­вен­ные нуж­ды, но эта обя­зан­ность не отзы­ва­ет­ся на граж­дан­ском поло­же­нии прин­цеп­са: юриди­че­ски он соб­ст­вен­ник и креди­тор в такой же мере, как и все про­чие per­so­nae pri­va­tae. Бла­го­да­ря это­му удо­вле­тво­ря­лась ука­зан­ная выше потреб­ность в еди­ном цен­тре государ­ст­вен­ных средств и в сбли­же­нии их в обо­ро­те с иму­ще­ства­ми част­ных лиц. Прав­да, на место наме­чав­ше­го­ся един­ства po­pu­lus Ro­ma­nus теперь в каче­стве тако­го цен­тра ока­зы­ва­ет­ся физи­че­ская лич­ность прин­цеп­са, но бли­жай­шая зада­ча прак­ти­че­ской жиз­ни и этим до извест­ной сте­пе­ни раз­ре­ша­лась. По мере того, как все источ­ни­ки государ­ст­вен­ных дохо­дов кон­цен­три­ру­ют­ся в фис­ке, ука­зан­ное воз­зре­ние рас­про­стра­ня­ет­ся на всю область иму­ще­ст­вен­ных отно­ше­ний государ­ства.

Несмот­ря, одна­ко, на такое прин­ци­пи­аль­ное при­зна­ние прин­цеп­са граж­дан­ски-пра­во­вым субъ­ек­том фис­каль­но­го иму­ще­ства, все же в целом ряде слу­ча­ев осо­бая, государ­ст­вен­ная, при­ро­да это­го послед­не­го ска­зы­ва­ет­ся в раз­лич­ных отступ­ле­ни­ях для него от норм обыч­но­го граж­дан­ско­го обо­рота. Так воз­ни­ка­ет мало-пома­лу с.315 доволь­но обшир­ная систе­ма фис­каль­ных при­ви­ле­гий — pri­vi­le­gia fis­ci: иму­ще­ства фис­ка не под­ле­жат дав­но­сти; тре­бо­ва­ния фис­ка име­ют пра­во на пред­по­чти­тель­ное перед дру­ги­ми креди­то­ра­ми удо­вле­тво­ре­ние; фис­ку по его тре­бо­ва­ни­ям при­над­ле­жит закон­ное заклад­ное пра­во на все иму­ще­ство долж­ни­ка и т. д. Мно­гие из этих при­ви­ле­гий, впро­чем, пере­но­сят­ся и на част­ные иму­ще­ст­вен­ные отно­ше­ния импе­ра­то­ра и импе­ра­три­цы.

В более позд­нее вре­мя как буд­то мель­ка­ет ино­гда мысль о том, что фис­каль­ное иму­ще­ство есть иму­ще­ство государ­ства как тако­во­го (указ импе­ра­то­ра Пер­ти­на­к­са: эти иму­ще­ства не суть ἴδια τοῦ βα­σιλεύον­τος ἀλλὰ κοινὰ καὶ δη­μόσια τῇς Ῥω­μαὶων ἀρχῆς¹⁷ — He­ro­dian., 2, 4, 7); но уси­ле­ние монар­хи­че­ской вла­сти и вли­я­ние восточ­ных дес­по­тий заглу­ши­ло эту мысль, вслед­ст­вие чего в рим­ском пра­ве мы не нахо­дим ясно выра­жен­ной тео­рии о государ­стве, как осо­бом юриди­че­ском лице. Прак­ти­че­ски государ­ство-каз­на живет как юриди­че­ское лицо, но в тео­рии его особ­ность исче­за­ет в лич­но­сти импе­ра­то­ра.

Если юриди­че­ская лич­ность кор­по­ра­ций раз­ви­ва­лась в Риме мед­лен­но и с трудом, то еще мед­лен­нее и труд­нее выра­ба­ты­ва­лась мысль о само­сто­я­тель­ной юриди­че­ской пра­во­спо­соб­но­сти дру­го­го вида юриди­че­ских лиц — учреж­де­ний.

Учреж­де­ния (piae cau­sae)

Не толь­ко рим­ское пра­во рес­пуб­ли­ки, но и пра­во клас­си­че­ских юри­стов учреж­де­ний в таком смыс­ле не зна­ет. Прав­да, 243 импе­ра­то­ры срав­ни­тель­но рано раз­ви­ва­ют бла­готво­ри­тель­ную дея­тель­ность, жерт­вуя извест­ные капи­та­лы на содер­жа­ние сирот и т. д. (т. н. али­мен­тар­ные учреж­де­ния импе­ра­то­ров); но эти капи­та­лы не обра­зу­ют само­сто­я­тель­но­го цен­тра: они или рас­смат­ри­ва­ют­ся как часть фис­ка, или же пере­да­ют­ся уже суще­ст­ву­ю­щим юриди­че­ским лицам-муни­ци­пи­ям с воз­ло­же­ни­ем на них обя­зан­но­сти употреб­лять дохо­ды на ука­зан­ные цели. Лишь с рас­про­стра­не­ни­ем хри­сти­ан­ства и при­зна­ни­ем его государ­ст­вен­ной рели­ги­ей созда­на была поч­ва для воз­ник­но­ве­ния само­сто­я­тель­ных учреж­де­ний. Преж­де все­го были наде­ле­ны граж­дан­ской пра­во­спо­соб­но­стью цер­ков­ные учреж­де­ния — eccle­siae: отдель­ные церк­ви име­ют пра­во при­об­ре­тать иму­ще­ства и полу­чать по заве­ща­ни­ям, быть креди­то­ра­ми, высту­пать сто­ро­ной на суде и т. д.; так же, как и фиск, они наде­ля­ют­ся, сверх того, раз­но­об­раз­ны­ми при­ви­ле­ги­я­ми. От с.316 церк­вей затем пра­во­спо­соб­ность пере­но­сит­ся и на раз­ные част­ные бла­готво­ри­тель­ные учреж­де­ния — гос­пи­та­ли, при­юты и т. д., так как все они нахо­дят­ся под бли­жай­шим наблюде­ни­ем цер­ков­ных вла­стей (епи­ско­пов). Все эти бла­готво­ри­тель­ные учреж­де­ния обо­зна­ча­ют­ся выра­же­ни­я­ми piae cau­sae, pia cor­po­ra, ve­ne­ra­bi­les do­mus¹⁸ и т. д. (напри­мер, c. 45. 9 C. 1. 3); все они явля­ют­ся само­сто­я­тель­ны­ми юриди­че­ски­ми субъ­ек­та­ми, но тео­рии их рим­ское пра­во уже не оста­ви­ло.

Если, как мы виде­ли, юриди­че­ские лица в рим­ском пра­ве не достиг­ли сво­его пол­но­го раз­ви­тия, тем не менее не толь­ко идея юриди­че­ско­го лица была рим­ским пра­вом созда­на, но и дано ее основ­ное прак­ти­че­ское выра­же­ние: были выра­бота­ны поня­тие пра­во­спо­соб­но­сти, неза­ви­си­мой от лица физи­че­ско­го, при­е­мы искус­ст­вен­ной дее­спо­соб­но­сти и даже основ­ные типы юриди­че­ских лиц (кор­по­ра­ции и учреж­де­ния). Ново­му миру был пере­дан очень тон­кий юриди­че­ский спо­соб, при помо­щи кото­ро­го самые раз­но­об­раз­ные соци­аль­ные обра­зо­ва­ния мог­ли быть введе­ны в нор­маль­ную жизнь граж­дан­ско­го обще­ства, — и новый мир широ­ко вос­поль­зо­вал­ся им.