История римского права

Введение

с.13 3-е (1917) и 4-е (1918) изд.: с. 1

ВВЕДЕНИЕ

I. Рим­ское пра­во, его зна­че­ние в исто­рии пра­во­во­го раз­ви­тия и в совре­мен­ной юрис­пруден­ции

Рим­ское пра­во зани­ма­ет в исто­рии чело­ве­че­ства совер­шен­но исклю­чи­тель­ное место: оно пере­жи­ло создав­ший его народ и два­жды поко­ри­ло себе мир.

Заро­ди­лось оно в дале­кой глу­бине вре­мен — тогда, когда Рим пред­став­лял еще едва замет­ное пят­но на терри­то­рии зем­но­го шара, малень­кую общи­ну сре­ди мно­гих дру­гих подоб­ных же общин сред­ней Ита­лии. Как и весь при­ми­тив­ный склад жиз­ни этой общи­ны, рим­ское пра­во явля­ло собою тогда неслож­ную, во мно­гом арха­и­че­скую систе­му, про­ник­ну­тую пат­ри­ар­халь­ным и узко­на­цио­наль­ным харак­те­ром. И если бы оно оста­лось на этой ста­дии, оно, конеч­но, было бы дав­ным-дав­но зате­ря­но в архи­вах исто­рии.

Но судь­ба вела Рим к ино­му буду­ще­му. Борясь за свое суще­ст­во­ва­ние, малень­кая ci­vi­tas Ro­ma¹ посте­пен­но рас­тет, погло­щая в себе дру­гие сосед­ние ci­vi­ta­tes, и крепнет в сво­ей внут­рен­ней орга­ни­за­ции. Чем далее, тем все более и более рас­ши­ря­ет­ся ее терри­то­рия, рас­про­стра­ня­ет­ся на всю Ита­лию, захва­ты­ва­ет близ­ле­жа­щие ост­ро­ва, пере­бра­сы­ва­ет­ся на все побе­ре­жье Сре­ди­зем­но­го моря, — и на сцене исто­рии появ­ля­ет­ся огром­ное государ­ство, объ­еди­ня­ю­щее под сво­ею вла­стью почти весь тогдаш­ний куль­тур­ный мир; Рим стал сино­ни­мом мира.

Вме­сте с тем, Рим изме­ня­ет­ся и внут­ренне: ста­рый с.14 пат­ри­ар­халь­ный строй рушит­ся, при­ми­тив­ное нату­раль­ное хозяй­ство заме­ня­ет­ся слож­ны­ми эко­но­ми­че­ски­ми отно­ше­ни­я­ми, уна­сле­до­ван­ные от древ­но­сти соци­аль­ные пере­го­род­ки стес­ня­ют. Новая жизнь тре­бу­ет наи­выс­ше­го напря­же­ния всех сил, всех спо­соб­но­стей каж­до­го отдель­но­го инди­вида. В соот­вет­ст­вии с этим рим­ское пра­во меня­ет свой харак­тер, пере­стра­и­ва­ясь по 2 нача­лам инди­виду­а­лиз­ма: сво­бо­да лич­но­сти, сво­бо­да соб­ст­вен­но­сти, сво­бо­да дого­во­ров и заве­ща­ний дела­ют­ся его кра­е­уголь­ны­ми кам­ня­ми.

Отно­ше­ния воен­ные и поли­ти­че­ские при­во­дят Рим и к сно­ше­ни­ям эко­но­ми­че­ским. Меж­ду тем, еще задол­го до появ­ле­ния Рима на сцене все­мир­ной исто­рии на побе­ре­жьях Сре­ди­зем­но­го моря шел ожив­лен­ный меж­ду­на­род­ный тор­го­вый обмен: Еги­пет, Фини­кия, Гре­ция, Кар­фа­ген дав­но уже нахо­ди­лись друг с дру­гом в посто­ян­ных тор­го­вых отно­ше­ни­ях. Рим неиз­беж­но втя­ги­вал­ся в этот меж­ду­на­род­ный обо­рот, и по мере того, как он делал­ся цен­тром поли­ти­че­ской жиз­ни мира, он ста­но­вил­ся так­же цен­тром миро­во­го тор­го­во­го обо­рота. На его терри­то­рии непре­рыв­но завя­зы­ва­лись бес­ко­неч­ные дело­вые отно­ше­ния, в кото­рых при­ни­ма­ли уча­стие тор­гов­цы раз­ных нацио­наль­но­стей; рим­ские маги­ст­ра­ты долж­ны были раз­би­рать спо­ры, воз­ни­каю­щие из этих отно­ше­ний, долж­ны были выра­ба­ты­вать нор­мы для раз­ре­ше­ния этих спо­ров. Ста­рое рим­ское нацио­наль­ное пра­во для этой цели не годи­лось; необ­хо­ди­мо было новое пра­во, кото­рое было бы сво­бод­но от вся­ких мест­ных и нацио­наль­ных осо­бен­но­стей, кото­рое мог­ло бы оди­на­ко­во удо­вле­тво­рить рим­ля­ни­на и гре­ка, егип­тя­ни­на и гал­ла. Нуж­но было не какое-либо нацио­наль­ное пра­во, а пра­во все­мир­ное, уни­вер­саль­ное. И рим­ское пра­во про­ни­ка­ет­ся этим нача­лом уни­вер­саль­но­сти; оно впи­ты­ва­ет в себя те обы­чаи меж­ду­на­род­но­го обо­рота, кото­рые до него века­ми выра­ба­ты­ва­лись в меж­ду­на­род­ных сно­ше­ни­ях; оно при­да­ет им юриди­че­скую ясность и проч­ность.

Так воз­ни­ка­ло то рим­ское пра­во, кото­рое ста­ло затем общим пра­вом все­го антич­но­го мира. По суще­ству, твор­цом это­го пра­ва был, таким обра­зом, весь мир; Рим же явил­ся лишь тем лабо­ран­том, кото­рый пере­ра­ботал рас­се­ян­ные обы­чаи меж­ду­на­род­но­го обо­рота и слил их в еди­ное, пора­зи­тель­ное по сво­ей строй­но­сти, целое. Уни­вер­са­лизм и инди­виду­а­лизм — основ­ные нача­ла это­го цело­го.

Мастер­ски раз­ра­ботан­ное в дета­лях бес­при­мер­ной юрис­пруден­ци­ей клас­си­че­ско­го пери­о­да, рим­ское пра­во нашло себе затем окон­ча­тель­ное завер­ше­ние в зна­ме­ни­том сво­де — «Cor­pus Juris с.15 Ci­vi­lis»² импе­ра­то­ра Юсти­ни­а­на, и в таком виде было заве­ща­но ново­му миру.

Желез­ный колосс, дер­жав­ший в сво­их руках судь­бы мира, дрях­лел: раз­но­об­раз­ные народ­но­сти, вхо­див­шие в состав все­мир­но­го рим­ско­го государ­ства, тяну­лись в раз­ные сто­ро­ны; с гра­ниц напи­ра­ли вар­ва­ры — новые пре­тен­ден­ты на актив­ное уча­стие в миро­вой исто­рии. Насту­пил момент, они хлы­ну­ли могу­чи­ми пото­ка­ми и зато­пи­ли весь антич­ный мир. Наста­ла бес­по­кой­ная эпо­ха вели­ко­го пере­се­ле­ния наро­дов, и кажет­ся, что вся бога­тая куль­ту­ра древ­но­сти погиб­ла навсе­гда, что порва­лись все свя­зи меж­ду ста­рым и новым, что исто­рия вовсе зачер­ки­ва­ет стра­ни­цы про­шло­го и начи­на­ет писать все зано­во.

3 Но это «кажет­ся» — обман­чи­во. На неко­то­рое вре­мя, дей­ст­ви­тель­но, ход обще­че­ло­ве­че­ско­го куль­тур­но­го раз­ви­тия как буд­то при­оста­нав­ли­ва­ет­ся; влив­ший­ся боль­шою мас­сой новый чело­ве­че­ский мате­ри­ал нуж­да­ет­ся в пред­ва­ри­тель­ной обра­бот­ке. Несколь­ко веков про­хо­дит в бес­пре­рыв­ных пере­дви­же­ни­ях новых наро­дов, в их вза­им­ных столк­но­ве­ни­ях; при­шель­цы еще не могут осво­ить­ся на новых местах, дви­га­ют­ся, устра­и­ва­ют­ся. Мно­го цен­но­го, конеч­но, поги­ба­ет при этом из антич­ной куль­ту­ры, но не все.

Мало-пома­лу бес­по­кой­ный пери­од пере­се­ле­ния и устро­е­ния про­хо­дит. Новые наро­ды начи­на­ют вести более или менее спо­кой­ную жизнь, раз­ви­ва­ют­ся, и еще через несколь­ко сто­ле­тий насту­па­ет момент, когда все, что было про­ду­ма­но и созда­но антич­ным гени­ем, дела­ет­ся понят­ным и цен­ным его наслед­ни­кам. Насту­па­ет одно за дру­гим воз­рож­де­ние антич­но­го пра­ва, антич­ной куль­ту­ры, антич­но­го искус­ства.

Есте­ствен­ное эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие новых наро­дов при­во­дит их так­же мало-пома­лу к меж­ду­на­род­ным тор­го­вым отно­ше­ни­ям. Сно­ва, как в ста­ром мире, на поч­ве меж­ду­на­род­но­го обме­на схо­дят­ся друг с дру­гом пред­ста­ви­те­ли раз­ных нацио­наль­но­стей, и сно­ва для регу­ли­ро­ва­ния это­го обме­на воз­ни­ка­ет нуж­да в еди­ном общем пра­ве, пра­ве уни­вер­саль­ном. Сно­ва эко­но­ми­че­ский про­гресс тре­бу­ет осво­бож­де­ния лич­но­сти от вся­ких фео­даль­ных, общин­ных и пат­ри­ар­халь­ных пут, тре­бу­ет пре­до­став­ле­ния инди­виду сво­бо­ды дея­тель­но­сти, сво­бо­ды само­опре­де­ле­ния. И наслед­ни­ки вспо­ми­на­ют о забро­шен­ном ими заве­ща­нии антич­но­го мира, о рим­ском пра­ве, и нахо­дят в нем как раз то, что было нуж­но.

Рим­ское пра­во дела­ет­ся пред­ме­том изу­че­ния; оно начи­на­ет при­ме­нять­ся в судах; оно пере­хо­дит в мест­ное и нацио­наль­ное зако­но­да­тель­ство, — совер­ша­ет­ся то, что носит назва­ние рецеп­ции с.16 рим­ско­го пра­ва. Во мно­гих местах «Cor­pus Juris Ci­vi­lis» Юсти­ни­а­на дела­ет­ся пря­мо зако­ном. Рим­ское пра­во вос­крес­ло для новой жиз­ни и во вто­рой раз объ­еди­ни­ло мир. Все пра­во­вое раз­ви­тие Запад­ной Евро­пы идет под зна­ком рим­ско­го пра­ва вплоть до насто­я­ще­го вре­ме­ни: лишь со вре­ме­ни вступ­ле­ния в дей­ст­вие ново­го обще­гер­ман­ско­го граж­дан­ско­го уло­же­ния — лишь с 1 янва­ря 1900 г. исчез­ло фор­маль­ное дей­ст­вие Юсти­ни­а­нов­ско­го Сво­да в тех частях Гер­ма­нии, в кото­рых оно еще сохра­ня­лось. Но мате­ри­аль­ное дей­ст­вие его не исчез­ло и теперь: все самое цен­ное из него пере­ли­то в пара­гра­фы и ста­тьи совре­мен­ных кодек­сов и дей­ст­ву­ет под име­нем этих послед­них.

Рим­ское пра­во опре­де­ли­ло не толь­ко прак­ти­ку, но и тео­рию. Непре­рыв­ное мно­го­ве­ко­вое изу­че­ние рим­ско­го пра­ва, в осо­бен­но­сти остат­ков рим­ской юриди­че­ской лите­ра­ту­ры, фор­ми­ро­ва­ло юриди­че­ское мыш­ле­ние Запад­ной Евро­пы и созда­ва­ло силь­ный класс юри­стов, руко­во­ди­те­лей и дея­тель­ных помощ­ни­ков во вся­кой зако­но­да­тель­ной рабо­те. Объ­еди­няя Евро­пу на прак­ти­ке, рим­ское пра­во объ­еди­ня­ло ее и в тео­ре­ти­че­ских иска­ни­ях: 4 юрис­пруден­ция фран­цуз­ская работа­ла все вре­мя рука об руку с юрис­пруден­ци­ей немец­кой или италь­ян­ской, гово­ри­ла с ней на одном и том же язы­ке, иска­ла раз­ре­ше­ния одних и тех же про­блем. Так воз­ни­ка­ла на поч­ве рим­ско­го пра­ва друж­ная общая работа всей евро­пей­ской юрис­пруден­ции, про­дол­жав­шая работу мыс­ли­те­лей антич­но­го мира: факел, зажжен­ный каким-либо рим­ским Юли­а­ном или Папи­ни­а­ном, через бес­ко­неч­ную цепь сме­няв­ших­ся рук дошел до совре­мен­ных уче­ных всех наций.

Тако­ва исто­ри­че­ская судь­ба рим­ско­го пра­ва. Явив­шись син­те­зом все­го юриди­че­ско­го твор­че­ства антич­но­го мира, оно лег­ло затем в каче­стве фун­да­мен­та для пра­во­во­го раз­ви­тия новых наро­дов, и в каче­стве тако­го фун­да­мен­та, обще­го для всех наро­дов Запад­ной Евро­пы, оно изу­ча­ет­ся повсе­мест­но — в Гер­ма­нии, Фран­ции, Ита­лии, Англии и т. д. Явив­шись бази­сом, на кото­ром века­ми фор­ми­ро­ва­лась юриди­че­ская мысль, оно изу­ча­ет­ся и теперь, как тео­рия граж­дан­ско­го пра­ва, как пра­во­вая систе­ма, в кото­рой основ­ные юриди­че­ские инсти­ту­ты и поня­тия нашли себе наи­бо­лее чистое от вся­ких слу­чай­ных и нацио­наль­ных окра­сок выра­же­ние. Неда­ром в преж­нее вре­мя оно счи­та­лось за самый писа­ный разум, за ra­tio scrip­ta³.

с.17 Волею нашей исто­ри­че­ской судь­бы мы, рус­ские, были дол­гое вре­мя отре­за­ны от обще­ния с Запад­ной Евро­пой, оста­ва­лись чуж­ды ее куль­ту­ре, и когда, нако­нец, отде­ляв­шие нас пере­го­род­ки пали, мы очу­ти­лись в хво­сте обще­че­ло­ве­че­ско­го дви­же­ния. Отста­ли мы и в обла­сти пра­ва. И если мы хотим в этом послед­нем отно­ше­нии срав­нять­ся с Евро­пой, если мы хотим гово­рить с ней на одном язы­ке, мы долж­ны, по край­ней мере в шко­ле, осво­ить­ся с основ­ным фун­да­мен­том обще­ев­ро­пей­ско­го пра­ва — с пра­вом рим­ским. Если оно повсе­мест­но явля­ет­ся осно­вой юриди­че­ско­го обра­зо­ва­ния, то у нас для это­го при­чин еще боль­ше.

Но изу­че­ние рим­ско­го пра­ва отнюдь не долж­но при­во­дить к сле­пой вере в его непо­гре­ши­мость, к вере в то, что даль­ше идти некуда. Такая вера была бы про­тив­на исто­рии, была бы про­тив­на и тому духу сво­бод­но­го иссле­до­ва­ния, кото­рым были про­ник­ну­ты самые твор­цы рим­ско­го пра­ва — рим­ские юри­сты. Лозун­гом совре­мен­ной юрис­пруден­ции явля­ет­ся зна­ме­ни­тое изре­че­ние Иерин­га: — «durch das rö­mi­sche Recht, aber über das­sel­be hi­naus»⁴ — «через рим­ское пра­во, но впе­ред, даль­ше его». Усво­ив то, что было созда­но пред­ка­ми, потом­ки долж­ны работать даль­ше сами, ибо пра­во­вые про­бле­мы не тако­вы, чтобы они мог­ли быть реше­ны раз навсе­гда. Новые усло­вия посто­ян­но ста­вят на оче­редь новые зада­чи, и юрис­пруден­ция долж­на посто­ян­но оста­вать­ся на сво­ем посту. Ее выс­шим при­зва­ни­ем, ее дол­гом перед наро­дом явля­ет­ся осве­ще­ние изме­ня­ю­щих­ся в исто­рии усло­вий и воз­ни­каю­щих в свя­зи с ними про­блем. Быть впе­ре­ди наро­да, осве­щать ему путь, направ­лять его пра­во­со­зна­ние ко бла­гу и прав­де в чело­ве­че­ских отно­ше­ни­ях — тако­ва истин­ная обя­зан­ность юрис­пруден­ции и ее отдель­ных пред­ста­ви­те­лей.