Монеты и монетарии Римской республики

Так начи­на­лась Вели­кая Ита­лий­ская вой­на меж­ду Римом и его союз­ни­ка­ми…

«Сер­ви­лий со слиш­ком боль­шой горяч­но­стью бро­сил­ся на Аускул в то вре­мя, когда жите­ли его справ­ля­ли празд­ник, жесто­ко при­гро­зил им и был убит, так как они убеди­лись, что замыс­лы их уже откры­ты. Вме­сте с Сер­ви­ли­ем был убит и Фон­тей, его легат… и осталь­ным рим­ля­нам в Ауску­ле не было уже ника­кой поща­ды: на всех рим­лян, какие нахо­ди­лись в Ауску­ле, жите­ли его напа­ли, пере­би­ли, а иму­ще­ство их раз­гра­би­ли». (App. B. C. I, 38).

Горы Пице­на. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: Форум сай­та «Антич­ная нумиз­ма­ти­ка».

Пер­вые смер­тель­ные уда­ры этой вой­ны нанес­ли пице­ны — жите­ли севе­ро-восточ­ной гор­ной обла­сти Ита­лии. Напо­ло­ви­ну гал­лы, напо­ло­ви­ну саби­ны, они очень хоте­ли стать рим­ля­на­ми и ради это­го высту­пи­ли про­тив Вели­ко­го Горо­да с ору­жи­ем в руках.

Одна­ко Рим не про­щал изби­е­ния сво­их. Хотя вос­ста­ние союз­ни­ков захлест­ну­ло всю Ита­лию, имен­но в Пицен были направ­ле­ны луч­шие вой­ска и луч­шие пол­ко­вод­цы рес­пуб­ли­ки. Нака­за­ние было жесто­чай­шим — вос­став­шие рай­о­ны после при­хо­да рим­лян напо­ми­на­ли выжжен­ную зем­лю. Жите­ли уни­что­жа­лись, и лишь немно­гие счаст­лив­чи­ки оста­ва­лись жить в каче­стве рабов. Каза­лось, Пицен уже нико­гда не воз­ро­дит­ся…

За усми­ре­ние Пице­на сенат и народ рим­ский даро­ва­ли един­ст­вен­ный три­умф за весь пери­од Союз­ни­че­ской вой­ны. Ни мар­сов, ни сам­ни­тов, ни дру­гие пле­ме­на и горо­да Ита­лии сена­то­ры не посчи­та­ли достой­ны­ми для того, чтобы дать победив­шим их пол­ко­во­д­цам хотя бы ова­цию. Ни одно пле­мя… кро­ме пице­нов. Ни один город… кро­ме Аску­ла Пицен­ско­го. 27 декаб­ря 89 г. до н. э., за несколь­ко дней до сло­же­ния сво­их обя­зан­но­стей во гла­ве три­ум­фаль­ной про­цес­сии вошел в Рим кон­сул Гней Пом­пей Стра­бон, полу­чив­ший в пицен­ской кам­па­нии про­зви­ще «Мяс­ник» («Car­ni­fex»).

Стра­бо­на в Риме не люби­ли, слиш­ком уж он отли­чал­ся от иде­аль­но­го рим­ля­ни­на. Пом­пей любил день­ги и не стес­нял­ся это­го. Пом­пей был жесток, и демон­стри­ро­вал это где нуж­но и где не нуж­но. Пом­пей был често­лю­бив, и ради карье­ры был готов прой­ти по тру­пам сво­их дру­зей и сослу­жив­цев. Даже внешне Пом­пей отли­чал­ся от иде­аль­но­го рим­ля­ни­на — он был бело­ко­жим и рыже­во­ло­сым, он был косо­гла­зым… И самое глав­ное — Пом­пей Стра­бон не был рим­ля­ни­ном!

Усми­ри­тель Пице­на сам был пице­ном, и вой­ско, кото­рое шло за ним в его три­ум­фе, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни состо­я­ло из зем­ля­ков и кли­ен­тов сво­его пол­ко­во­д­ца. Тако­ва исто­рия любой граж­дан­ской вой­ны — брат на бра­та, сын на отца… Неуди­ви­тель­но, что пред­ста­ви­те­ли одно­го наро­да, соседи, ока­за­лись в ходе вой­ны по раз­ную сто­ро­ну барри­кад…

Имен­но про­рим­ски настро­ен­ные пице­ны нача­ли вос­ста­нав­ли­вать свой род­ной край после вой­ны. Одна­ко вете­ра­ны Пом­пея Стра­бо­на не при­вык­ли к мир­но­му тру­ду. Имен­но поэто­му сын Мяс­ни­ка, буду­щий Гней Пом­пей Вели­кий, смог через несколь­ко лет под­нять их на новые сра­же­ния и с пицен­ски­ми леги­о­на­ми окон­ча­тель­но скло­нил чашу весов в граж­дан­ской войне на сто­ро­ну Сул­лы…

«Над­гроб­ный памят­ник Сул­ле сто­ит на Мар­со­вом поле. Над­пись для него, гово­рят, напи­са­на и остав­ле­на им самим. Смысл ее тот, что никто не сде­лал боль­ше добра дру­зьям и зла вра­гам, чем Сул­ла» (Plut. Sull., 38).

И пице­ны ощу­ти­ли бла­го­дар­ность дик­та­то­ра и пошли на штурм рим­ской Курии. Наи­бо­лее успеш­ную карье­ру сде­лал сын Стра­бо­на Гней Пом­пей, полу­чив­ший от него про­зви­ще «Вели­кий» и три­умф еще до дости­же­ния воз­рас­та, даю­ще­го пра­во на вступ­ле­ние в сенат. Мно­гие без­род­ные пице­ны полу­чи­ли от Сул­лы день­ги и поме­стья, долж­но­сти в армии и государ­стве. Имен­но после Сул­лы начи­на­ет­ся мас­со­вое наше­ст­вие пице­нов на Курию, появ­ля­ют­ся новые сенат­ские дина­стии, име­ю­щие пицен­ское про­ис­хож­де­ние.

Одним из новых сенат­ских родов стал род Сат­ри­ев или, по-сабелль­ски Сат­ри­е­нов. В сабелль­ском язы­ке, одним из диа­лек­тов кото­ро­го был пицен­ский, в лич­ных име­нах окон­ча­ние -ius заме­ня­лось на -enus. По тому же прин­ци­пу обра­зо­ва­но родо­вое имя дру­го­го зна­ме­ни­то­го пице­на той эпо­хи — Тита Лаби­е­на.

В исто­рии мы встре­ча­ем две вет­ви это­го пицен­ско­го рода. При­чем если одна из них носи­ла лати­ни­зи­ро­ван­ную фор­му родо­во­го име­ни, дру­гая креп­ко дер­жа­лась за арха­и­че­ский пицен­ский вари­ант. Марк Сат­рий из пер­вой вет­ви упо­ми­на­ет­ся у Цице­ро­на как «патрон Пицен­ской и Сабин­ской обла­стей» (Cic. Off., III, 74). Усы­нов­лен­ный сво­им дядей Л. Мину­ци­ем Бази­лом и при­няв­ший его имя, он сде­лал выдаю­щу­ю­ся для нико­му не извест­но­го пице­на карье­ру. Пер­во­на­чаль­но он дви­гал­ся по сту­пе­ням карьер­ной лест­ни­цы в коман­де само­го извест­но­го пице­на — Пом­пея Маг­на, но затем был направ­лен покро­ви­те­лем к Цеза­рю в Гал­лию в каче­стве лега­та (так же, как лега­том Цеза­ря стал дру­гой пицен — Тит Лаби­ен). В отли­чие от Лаби­е­на, Сат­рий-Мину­ций (или, как его теперь назы­ва­ли Л. Мину­ций Базил Сат­ри­ан) в граж­дан­ской войне под­дер­жал Цеза­ря, отли­чил­ся при Дирра­хии и Фар­са­ле и в 45 г. полу­чил пре­тор­скую долж­ность. Одна­ко после пре­ту­ры дик­та­тор отка­зал ему в намест­ни­че­стве. Неисто­вый пицен почув­ст­во­вал себя оскорб­лен­ным. «Он был готов умо­рить себя голо­дом, но согла­сил­ся при­нять денеж­ную ком­пен­са­цию: чело­век с чистой сове­стью, кото­рый одна­ко поз­во­лил себя купить и не про­стил это­го поку­па­те­лю» (Р. Этьен «Цезарь», с. 231). Мину­ций Сат­ри­ан при­со­еди­нил­ся к заго­во­ру Бру­та и Кас­сия и стал одним из убийц Цеза­ря. Летом 44 г. он стал лега­том дру­го­го цеза­ре­убий­цы и быв­ше­го цеза­рев­ско­го «мар­ша­ла» Г. Тре­бо­ния и вме­сте с ним отпра­вил­ся в Азию, где и погиб от рук леги­о­не­ров Дола­бел­лы.

К этой же вет­ви Сат­ри­ев-Сат­ри­е­нов отно­сит­ся пре­тор Л. Сат­рий, сын Л., извест­ный нам по над­пи­си, най­ден­ной на терри­то­рии Пице­на:

M(ar­cus) Pe­tul­cius M(ar­ci) f(ili­us) / L(uci­us) Sat­rius L(uci) f(ili­us) / pr(aeto­res) / d(e) s(ena­tus) s(en­ten­tia) f(acien­dum) c(ura­ve­runt) (CIL IX, 5145).

Пер­вый извест­ный пред­ста­ви­тель дру­гой вет­ви, сохра­нив­шей древ­нее пицен­ское имя, не сде­лал выдаю­щей­ся карье­ры, одна­ко отме­тил­ся как три­ум­вир по чекан­ке моне­ты в пер­вый год после смер­ти Сул­лы. Сведе­ний о нем мы име­ем крайне мало. Извест­но, что он был близ­ким дру­гом и сосе­дом Кв. Пом­пея Вифин­ско­го, еще одно­го пице­на, быв­ше­го пре­то­ром в 63 г. до н. э. Най­ден­ная в Риме над­пись гово­рит о семей­ной паре воль­ноот­пу­щен­ни­ков, мно­го лет про­жив­ших в люб­ви и согла­сии. Мужа зва­ли Квинт Пом­пей, воль­ноот­пу­щен­ник Вифи­ни­ка, Соз, жену — Сат­ри­е­на, воль­ноот­пу­щен­ни­ца Пуб­лия, Саль­вия.

Q(uin­tus) Pom­pei­us Bithy­ni­ci l(iber­tus) So­sus / Sa[t]rie­na P(ub­li) l(iber­ta) Sal­via ux­sor frug(i) / op­se­quen­tes et con/cor­des Es­qui­leis ab aqua / conclu­sa fe­cer(unt) sib[ei] et sueis et dig­neis / dum sup­pe­di­tat vi­ta in­ter nos an­nos LX vi/xi­mus con­cor­des / mor­te obi­ta ut mo­nu­men­tum ha­be­re­mus fe­ci­mus vi­vi / stu­dium et Ac­me l(iber­tae) ut una con/de­re­mus con­di­ti­vom / cu­bi­cu­lum fe­ce­runt / hoc mon(umen­tum) he­red(em) / non se­que­tur (CIL VI, 33087).

Над­гроб­ная над­пись воль­ноот­пу­щен­ни­ков Вифи­ни­ка и Сат­ри­е­на. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: Ber­lin-Bran­den­bur­gi­sche Aka­de­mie der Wis­sen­schaf­ten.

Оче­вид­но, что Вифи­ник и Сат­ри­ен одно­вре­мен­но отпу­сти­ли на волю сво­их раба и рабы­ню для того, чтобы соста­вить им сча­стье — ред­кий слу­чай в жесто­кие вре­ме­на древ­не­го Рима.

Дру­гая над­пись была най­де­на на над­гро­бии доче­ри Пуб­лия Сат­ри­е­на и рас­ска­зы­ва­ет нам о его раз­ме­рах: Sat­rie­nae P(ub­li) f(iliae) / in fr(on­te) p(edes) XII / in agr(o) p(edes) XX (CIL VI, 38865). Види­мо, несчаст­ный Сат­ри­ен, пере­жив­ший свою дочь, решил почтить ее огром­ным вели­ко­леп­ным мону­мен­том пло­ща­дью более 200 квад­рат­ных мет­ров.

В той же вет­ви рода изве­стен Л. Сат­ри­ен, кото­рый вме­сте с дру­гим пице­ном Л. Вет­ти­ем (близ­ким помощ­ни­ком Сул­лы по раз­лич­ным тем­ным делам и, в даль­ней­шем, масте­ром поли­ти­че­ской интри­ги и доно­сов) орга­ни­зо­вы­вал по реше­нию сена­та теат­раль­ные пред­став­ле­ния в Аквине, за что и удо­сто­ил­ся почет­ной над­пи­си:

L(uci­us) Sat­rie­nus C(ai) f(ili­us) L(uci­us) Vet[tius 3] / ex s(ena­tus) [c(on­sul­to scae­na]m et spect[acu­la] / re­fi­ciund[um] cu­ra­ve­re idemq(ue) [prob(ave­re)] (AE 1988, 264).

В импер­ское вре­мя Сат­рии-Сат­ри­е­ны не раз­ви­ли свой успех в про­дви­же­нии к вер­ши­нам карье­ры. Изве­стен лишь некий Сат­рий Секунд — один из гнус­ней­ших донос­чи­ков и кле­вре­тов Сея­на, погу­бив­ший, напри­мер, писа­те­ля Кре­му­ция Кор­да. Впро­чем, само­го Сея­на Сат­рий тоже пре­дал, доне­ся Тибе­рию о гото­вя­щем­ся им заго­во­ре. Впро­чем, Сат­рий нена­дол­го пере­жил пре­дан­но­го патро­на — уже через несколь­ко лет он умер. Тацит упо­ми­на­ет его вдо­ву Аль­бу­цил­лу, «ослав­лен­ную сво­и­ми бес­чис­лен­ны­ми любов­ны­ми свя­зя­ми» (Tac. Ann., VI, 47).

Дена­рий П. Сат­ри­е­на. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: An­cient Coins Search En­gi­ne.

Дена­рий П. Сат­ри­е­на под­чер­ки­ва­ет стрем­ле­ние пице­на если не стать рим­ля­ни­ном, то хотя бы под­черк­нуть свое род­ство с Римом. Изо­бра­жая на авер­се Мар­са, пред­ка рим­лян, реверс Сат­ри­ен укра­сил изо­бра­же­ни­ем Капи­то­лий­ской вол­чи­цы, наме­кая, что он если и не род­ной, то, как мини­мум, двою­род­ный брат кви­ри­там — ведь вос­пи­тан­ник вол­чи­цы Ромул был сыном Мар­са, как и Пикус — родо­на­чаль­ник-эпо­ним пице­нов. По древ­ней леген­де, Пикус был царем Лав­рен­та. Отверг­нув любовь вол­шеб­ни­цы Цир­цеи, он был пре­вра­щен ею в дят­ла и в виде пти­цы стал ора­ку­лом Мар­са.

Еще одна парал­лель меж­ду Вол­чи­цей и Пику­сом воз­ни­ка­ет из того, что «Пикус часто при­рав­ни­вал­ся к Пикум­ну­су, нераз­рыв­но­му спут­ни­ку Пилум­ну­са; ибо они так и назы­ва­ют­ся, боги детей. О Пилум­ну­се в осо­бен­но­сти рас­ска­зы­ва­ли, что он защи­щал ново­рож­ден­ных от напа­де­ния лес­но­го духа, леше­го Силь­ва­на» (К. Юнг «Сим­во­лы и мета­мор­фо­зы. Либидо»). Таким обра­зом, и Вол­чи­ца, и Пикус явля­ют­ся покро­ви­те­ля­ми малы­шей Рому­ла и Рема.

Ска­зать о сво­ей родине боль­ше Сат­ри­ен не мог. Рим еще пом­нил Аускул и пицен­скую рез­ню. При­няв в свою семью пице­нов, рим­ские сена­то­ры не хоте­ли лиш­них напо­ми­на­ний о том, что новые род­ст­вен­ни­ки при­част­ны к убий­ствам род­ст­вен­ни­ков ста­рых… Для про­слав­ле­ния сво­ей роди­ны пице­ну оста­ва­лись лишь аллю­зии и наме­ки.

Горы Пице­на. Источ­ник иллю­ст­ра­ции: Форум сай­та «Антич­ная нумиз­ма­ти­ка».