История рабства в античном мире

Том I
Рабство в Греции

Глава первая

РАБСТВО В ГРЕЦИИ,
РАБСТВО В ДРЕВНЕЙШУЮ ГОМЕРОВСКУЮ ЭПОХУ

с.22

В крат­ком виде мы набро­са­ли кар­ти­ну обя­зан­но­стей и труда рабов. Этот труд не являл­ся чем-то исклю­чи­тель­ным. В те вре­ме­на наив­ной про­стоты люди не гну­ша­лись труда; тру­ду Геси­од посвя­тил свою основ­ную поэ­му «Труды и дни». Труд стал неиз­беж­ным усло­ви­ем для смерт­ных, с тех пор как боги похи­ти­ли у них тай­ну лег­кой жиз­ни; и похваль­ное «сорев­но­ва­ние», кото­рое гос­под­ст­ву­ет в мире, ста­вит себе целью побудить их к этим трудам¹. Сам поэт ука­зы­ва­ет на это сво­е­му бра­ту, как на долг жиз­ни. «Боги и люди, — гово­рит он, — рав­но нена­видят того, кто живет без­дель­ни­ком, как тру­тень без жала, кото­рый, сам ниче­го не делая, пожи­ра­ет труды пчел… Работая, ты ста­нешь более милым и для бес­смерт­ных и для людей, так как они нена­видят ленив­цев. В труде нет позо­ра, он толь­ко в без­де­лье»². Эллин­ские пле­ме­на в общем усво­и­ли себе эти прин­ци­пы. Если неко­то­рые из них, более воин­ст­вен­ные, воз­ло­жи­ли тяжесть труда на побеж­ден­ные народ­но­сти, чтобы сохра­нить все свое сво­бод­ное вре­мя для воен­ных упраж­не­ний, то боль­шин­ство из этих пле­мен, завла­де­вая какой-либо стра­ной, бра­ли на себя и бре­мя труда на ее поч­ве и, не отка­зы­ва­ясь от употреб­ле­ния ору­жия, сами себе добы­ва­ли сред­ства для суще­ст­во­ва­ния, возде­лы­вая зем­лю, заботясь о сво­их ста­дах или отправ­ля­ясь в дале­кие тор­го­вые путе­ше­ст­вия. Геси­од, кото­рый в сво­ей поэ­ме зна­ко­мит сво­его бра­та с прак­ти­кой зем­леде­лия и всем тем, что отно­сит­ся к работам на полях³, не отка­зы­ва­ет ему и в дру­гих, пол­ных бла­го­ра­зу­мия, сове­тах, чтобы сде­лать его пла­ва­ние менее опас­ным, а его тор­гов­лю при­но­ся­щей боль­шую выго­ду⁴. Пас­ту­ше­ская жизнь, о кото­рой Геси­од гово­рит мень­ше, была еще более почет­ной, так как это была жизнь, свя­зан­ная с вой­ной и бит­ва­ми. У тро­ян­цев, в лице кото­рых Гомер дает как бы дру­гой облик гре­ков, Парис был пас­ту­хом⁵, Анхиз охра­нял ста­да сво­его отца, когда он «при­гля­нул­ся» Афро­ди­те⁶; рав­ным обра­зом семь бра­тьев Анд­ро­ма­хи пали под уда­ра­ми Ахил­ле­са на полях, где они нес­ли те же труды и заботы⁷. Таким обра­зом, заня­тия, свя­зан­ные с жиз­нью на полях, как, напри­мер, жизнь зем­ледель­цев, объ­еди­ня­ли людей сво­бод­ных и рабов; точ­но так же не было меж­ду ними раз­ли­чия и при выпол­не­нии работ по дому. Часто здесь сами цари ста­но­ви­лись на место сво­их слуг: Ага­мем­нон и Ахил­лес обык­но­вен­но не толь­ко при­ни­ма­ют у себя гостей, но сами при­готов­ля­ют все, что нуж­но для пира⁸. Ника­кая работа не кажет­ся им слиш­ком низ­кой: Анд­ро­ма­ха отсы­па­ла вкус­но­го ячме­ня и кор­ми­ла коней Гек­то­ра; бра­тья Нав­си­каи торо­пят­ся, когда она воз­вра­ти­лась, рас­прячь мулов, кото­рых запряг­ли в ее колес­ни­цу рабы; Гера сама себя обслу­жи­ва­ет при тех же обсто­я­тель­ствах, ничуть не уни­жая сво­его досто­ин­ства цари­цы богов⁹.

Гораздо более часто, чем муж­чи­ны, сме­ши­ва­лись со сво­и­ми раба­ми в повсе­днев­ных заботах домаш­ней жиз­ни жен­щи­ны. Какое бы поло­же­ние они ни зани­ма­ли, их уде­лом был труд, как вой­на была уде­лом муж­чин. Это доволь­но твер­до напо­ми­на­ет с.23 Теле­мах Пене­ло­пе; и она ухо­дит, удив­лен­ная таким «муд­рым» ука­за­ни­ем сво­его сына¹⁰. Впро­чем, и она сама и все те жен­щи­ны, кото­рые фигу­ри­ру­ют в поэ­мах Гоме­ра, фак­ти­че­ски выпол­ня­ли это ука­за­ние. То покры­ва­ло, кото­рое Пене­ло­па рас­пус­ка­ла каж­дую ночь с мыс­лью об Одис­сее, она тка­ла, по ее сло­вам, для погре­бе­ния Лаэр­та, боясь упре­ков гре­че­ских жен­щин, если бы она допу­сти­ла ста­ри­ка уме­реть без это­го послед­не­го оде­я­ния. И Анд­ро­ма­ха и Еле­на тка­ли тон­кие покры­ва­ла, укра­шен­ные чудес­ны­ми вышив­ка­ми, все­гда при­сут­ст­вуя и руко­во­дя работа­ми, кото­рые слу­жан­ки выпол­ня­ли у них на гла­зах. Искус­ство в руч­ных работах, кото­рое так цени­лось в рабы­нях, было одним из тех досто­инств, за кото­рые столь высо­ко вос­хва­ля­ют­ся моло­дые девуш­ки¹¹. И не толь­ко в этих работах жен­щи­ны сме­ши­ва­лись со сво­и­ми слу­жан­ка­ми. Наблюдая за сво­им домом, жен­щи­на, конеч­но, при­ни­ма­ла уча­стие в раз­лич­ных заботах по хозяй­ству. Жена Несто­ра сама при­готов­ля­ет ему постель; жены и доче­ри тро­ян­цев, когда вой­на не опу­сто­ша­ла еще их полей, ходи­ли к водам Ска­манд­ра, чтобы мыть там свои одеж­ды; и Нав­си­кая, дочь царя феа­ков, с той же целью отпра­ви­лась на берег реки, куда неза­дол­го перед тем был выбро­шен вол­на­ми Одис­сей¹². И услу­ги дру­го­го рода, кото­рые она хоте­ла при­ка­зать сво­им спут­ни­цам ока­зать ему, жен­щи­ны и девуш­ки оди­на­ко­во­го с ней поло­же­ния не сты­ди­лись ока­зы­вать сами сво­им гостям. Так, Теле­мах полу­чил их от пре­крас­ной Поли­ка­сты, самой юной из доче­рей Несто­ра¹³; а во вре­мя путе­ше­ст­вия Теле­ма­ха в Спар­ту Еле­на рас­ска­зы­ва­ет ему, как она сама ока­за­ла такую же услу­гу Одис­сею в горо­де При­а­ма¹⁴.

Это сме­ше­ние ран­гов, это соуча­стие во всех домаш­них заня­ти­ях, конеч­но, долж­но было умень­шить чис­ло рабов; все эти тыся­чи («мно­го десят­ков тысяч имел»), о кото­рых гово­рит Одис­сей в сво­ем выду­ман­ном рас­ска­зе¹⁵, на самом деле сво­дят­ся к очень скром­ным циф­рам. У него во двор­це на Ита­ке было 50 жен­щин, как и во двор­це Алки­ноя, царя феа­ков¹⁶; у Одис­сея, по-види­мо­му, муж­чи­ны исполь­зо­ва­лись толь­ко в каче­стве пас­ту­хов. В таких усло­ви­ях жиз­ни обще­ства рабы были, по-види­мо­му, ско­рее пред­ме­том рос­ко­ши, чем насто­я­тель­ной необ­хо­ди­мо­стью; и если для обла­стей, под­пав­ших под иго заво­е­ва­те­ля, рабы неиз­беж­но явля­лись резуль­та­том заво­е­ва­ния, то в дру­гих слу­ча­ях они состав­ля­ли необ­хо­ди­мость толь­ко в домах знат­ных лиц. По свиде­тель­ству исто­ри­ков, целый ряд гре­че­ских народ­но­стей, кото­рые дол­гое вре­мя сохра­ня­ли пер­во­на­чаль­ную про­стоту жиз­ни, напри­мер, фокидяне, лок­ры, ста­ли поль­зо­вать­ся раба­ми очень позд­но¹⁷. Менее бога­тые уме­ли обхо­дить­ся без рабов. Наи­бо­лее бед­ные избе­га­ли раб­ства, так как, не теряя без­воз­врат­но сво­ей сво­бо­ды, они нахо­ди­ли спо­со­бы работать в каче­стве наем­ных рабо­чих частью на полях, частью охра­няя ста­да¹⁸. Геси­од воз­ла­га­ет на сво­его бра­та Пер­са обя­за­тель­ство чест­но выпла­чи­вать им услов­лен­ную пла­ту¹⁹. Кро­ме того, они мог­ли занять­ся каким-либо неза­ви­си­мым ремеслом²⁰. Такие ремес­лен­ни­ки не ста­ви­ли себя в уни­зи­тель­ное поло­же­ние, напро­тив, мно­гие доби­ва­лись тако­го ува­же­ния, каким с.24 в наши дни поль­зу­ют­ся выдаю­щи­е­ся арти­сты. Боль­шей частью это были худож­ни­ки-стро­и­те­ли и те, кото­рые сво­им трудом по дере­ву или по метал­лу укра­ша­ли двор­цы, а для вои­нов дела­ли их ору­жие более доро­гим. Гомер про­слав­ля­ет искус­но­го масте­ра, кото­рый сде­лал лук Пан­да­ра²¹; он назы­ва­ет по име­ни и место­жи­тель­ству (а это знак ува­же­ния и поче­та) того, кто сде­лал щит Аяк­су²², и в два­дца­ти дру­гих местах он ука­зы­ва­ет на кова­чей, на тока­рей и стро­и­те­лей²³. Архи­тек­тор и плот­ник ста­вят­ся в ряд с вра­ча­ми, про­ри­ца­те­ля­ми и пев­ца­ми, полу­чив­ши­ми свое вдох­но­ве­ние от муз, и при­над­ле­жат к чис­лу тех, кото­рых мож­но удо­сто­ить чести счи­тать цар­ски­ми гостя­ми²⁴.

Меж­ду клас­са­ми худож­ни­ков-масте­ров и вои­нов не про­во­ди­лось рез­кой гра­ни: сын масте­ра, кото­рый постро­ил корабль Пари­са, сра­жа­ет­ся сре­ди тро­ян­цев и уми­ра­ет, вос­пе­вае­мый поэтом в той же мере, как и вся­кий дру­гой герой²⁵; а с дру­гой сто­ро­ны, и сами герои не сты­ди­лись заня­тий извест­ны­ми ремес­ла­ми: раз­ве царь Ита­ки сво­ей соб­ст­вен­ной рукой не сру­бил дикой мас­ли­ны и не отде­лал золо­том и сло­но­вой костью то ложе, кото­рое дает воз­мож­ность его жене окон­ча­тель­но при­знать его?²⁶ Нако­нец, сами боги не огра­ни­чи­ва­лись толь­ко тем, что ока­зы­ва­ли честь тру­ду сво­им бес­плод­ным покро­ви­тель­ст­вом. Афи­на, кото­рая име­ла попе­че­ние, глав­ным обра­зом, о работах жен­щин, дава­ла им чудес­ные образ­цы сво­его искус­ства и лов­ко­сти²⁷; Гефест жил воз­ле сво­их куз­неч­ных гор­нов, где Фети­да нашла его сре­ди инстру­мен­тов все­го покры­то­го потом и копо­тью²⁸.

Сво­бод­ный труд ока­зы­вал обрат­ное дей­ст­вие на коли­че­ство рабов: он умень­шал их чис­ло и мог так­же видо­из­ме­нять их цен­ность. Было бы доволь­но труд­но опре­де­лить их сред­нюю сто­и­мость для столь отда­лен­ных вре­мен, даже если при­ме­нить к ним гоме­ров­ские оцен­ки. Кра­си­вая рабы­ня, искус­ная в работах, свой­ст­вен­ных ее полу, оце­ни­ва­лась в «Илиа­де» в 4 быка²⁹. Моло­дая девуш­ка цве­ту­ще­го воз­рас­та была куп­ле­на Лаэр­том за 20 быков, и это не была цена страст­ной люб­ви: она нико­гда не была его «подру­гой»

Ахил­лес про­дал на ост­ров Лем­нос моло­до­го Лика­о­на, сына При­а­ма, за 100 быков³¹. Если мож­но этой фра­зе при­да­вать какое-либо реаль­ное зна­че­ние, то, конеч­но, толь­ко надеж­да на еще более высо­кий выкуп мог­ла под­нять так высо­ко его цену.