Мирон

с.5

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вся­кая попыт­ка дать харак­те­ри­сти­ку твор­че­ства древ­не­гре­че­ско­го масте­ра будет носить в зна­чи­тель­ной мере субъ­ек­тив­ный харак­тер. Необ­хо­ди­мость поль­зо­вать­ся, наряду с весь­ма скуд­ны­ми хоро­шо засвиде­тель­ст­во­ван­ны­ми дан­ны­ми, мате­ри­а­лом под­час сомни­тель­ным в смыс­ле его досто­вер­но­сти, при­да­ет подоб­ным харак­те­ри­сти­кам зна­че­ние лишь более или менее веро­ят­ных гипо­тез. При совре­мен­ном поло­же­нии нау­ки, одна­ко, мы долж­ны доволь­ст­во­вать­ся и таки­ми резуль­та­та­ми, ста­ра­ясь по воз­мож­но­сти углу­бить сти­ли­сти­че­ский ана­лиз посред­ст­вом осно­ва­тель­но­го опи­са­ния форм в их вза­им­ных соот­но­ше­ни­ях. Таким опи­са­ни­ям в насто­я­щем очер­ке отведе­но срав­ни­тель­но мно­го места, так как харак­те­ри­сти­ка Миро­на, нари­со­ван­ная в этой «био­гра­фии», не схо­дит­ся с обще­при­ня­ты­ми взгляда­ми на зна­че­ние вели­ко­го атти­че­ско­го скуль­п­то­ра, и толь­ко фор­маль­ный ана­лиз может оправ­дать те или дру­гие выво­ды. Биб­лио­гра­фи­че­ский ука­за­тель и при­ме­ча­ния к рисун­кам дают глав­ней­шие сведе­ния по спе­ци­аль­ной лите­ра­ту­ре, но, конеч­но, невоз­мож­ность поль­зо­вать­ся резуль­та­та­ми запад­но­ев­ро­пей­ской нау­ки за послед­ние шесть лет, потре­бу­ет в буду­щем зна­чи­тель­ных, веро­ят­но, изме­не­ний в тек­сте и попол­не­ний ука­за­те­лей. Будем наде­ять­ся, что воз­об­нов­ле­ние сно­ше­ний с зару­беж­ной нау­кой даст воз­мож­ность сов­мест­ной науч­ной работы всех циви­ли­зо­ван­ных стран.

Петер­бург IV. 1920