«Антикатон» Цезаря. Исследование свидетельств и фрагментов

C. Крат­кие выво­ды

с.130 Рас­смот­рен­ные выше свиде­тель­ства и фраг­мен­ты пере­да­ют лишь смут­ный образ «Анти­ка­то­на». И он не ста­но­вит­ся чёт­че от того, что для рекон­струк­ции при­вле­ка­ет­ся непо­сред­ст­вен­ный повод для его напи­са­ния, а имен­но «Катон» Цице­ро­на. Ибо боль­шая часть того, что, как счи­та­ет­ся, мы зна­ем об этом послед­нем про­из­веде­нии, в свою оче­редь, осно­ва­но на выво­дах из сведе­ний об «Анти­ка­тоне».

Но несмот­ря на непол­ноту свиде­тельств, неко­то­рые кон­ту­ры обри­со­вы­ва­ют­ся доста­точ­но ясно, чтобы полу­чить при­бли­зи­тель­ное пред­став­ле­ние о сущ­но­сти «Анти­ка­то­на» и, соот­вет­ст­вен­но, сде­лать о ней обос­но­ван­ные утвер­жде­ния. Итак, речь идёт о сочи­не­нии в двух кни­гах, кото­рое по сво­ей фор­ме, назва­нию и содер­жа­нию пред­став­ля­ло собой ответ на неза­дол­го до того опуб­ли­ко­ван­ную похва­лу Цице­ро­на в адрес Като­на.

Введе­ние содер­жа­ло ком­пли­мен­ты в адрес Цице­ро­на, про­слав­ляв­шие его как пре­вос­ход­но­го ора­то­ра и интел­лек­ту­а­ла (фр. 1—3). Этой похва­ле при­да­ва­ла мно­го­зна­чи­тель­ность ощу­щав­ша­я­ся в ней иро­ния, и замас­ки­ро­ван­ный таким обра­зом выпад ста­вил под сомне­ние спо­соб­ность Цице­ро­на выно­сить дирек­тив­ную для обще­ства оцен­ку в дис­кус­сии о зна­че­нии Като­на.

Что каса­ет­ся состав­ля­ю­щей основ­ную часть сочи­не­ния кри­ти­ки Като­на, то, насколь­ко мы осве­дом­ле­ны, уда­ёт­ся рас­по­знать лишь несколь­ко содер­жа­тель­но свя­зан­ных ком­плек­сов. Об их после­до­ва­тель­но­сти досто­вер­но извест­но лишь то, что фраг­мент 8 про­ис­хо­дит из пер­вой кни­ги «Анти­ка­то­на».

Отправ­ной точ­кой кри­ти­ки слу­жи­ло при­стра­стие Като­на к вину (фр. 4 и 5). Одна­ко Цезарь, види­мо, не напа­да­ет на эту сла­бость как тако­вую, а исполь­зу­ет её лишь как спо­соб про­де­мон­стри­ро­вать рас­хож­де­ние меж­ду при­пи­сы­вае­мы­ми его про­тив­ни­ку образ­цо­вы­ми уме­рен­но­стью и стро­го­стью (tem­pe­ran­tia и se­ve­ri­tas) и его реаль­ным поведе­ни­ем.

Дру­гой повод для упрё­ка дало поведе­ние Като­на во вре­мя его мис­сии на Кип­ре в 58—56 гг. (фр. 6). В дан­ном слу­чае Цезарь мог вер­нуть­ся к тому упрё­ку, кото­рый выска­зы­ва­ли даже дру­зья Като­на. Тем самым, види­мо, скру­пу­лёз­ную доб­ро­со­вест­ность Като­на, кото­рую Цице­рон, веро­ят­но, рас­це­ни­вал как при­мер спра­вед­ли­во­сти (ius­ti­tia) или воз­держ­но­сти (con­ti­nen­tia), Цезарь с.131 пере­тол­ко­вал как про­яв­ле­ние тор­га­ше­ской огра­ни­чен­но­сти.

Новая тема­ти­че­ская сфе­ра выде­ля­ет­ся, когда озву­чи­ва­ет­ся кри­ти­ка, свя­зан­ная с род­ны­ми Като­на (фр. 7—10). Тем самым Цезарь высту­па­ет про­тив оцен­ки Като­на как иде­аль­но­го отца семей­ства (pa­ter­fa­mi­lias) и про­тив про­слав­ле­ния его род­ст­вен­ной при­вя­зан­но­сти (ca­ri­tas). Поведе­ние Като­на по отно­ше­нию к его жене Мар­ции и его свод­ной сест­ре Сер­ви­лии даёт при­ме­ры, пред­став­ля­ю­щие его как чело­ве­ка, кото­рый пре­не­бре­га­ет семей­ны­ми уза­ми и, явно будучи оди­ноч­кой, нару­ша­ет зна­чи­мый для всех закон при­ро­ды. С кри­ти­кой поведе­ния Като­на на похо­ро­нах его свод­но­го бра­та Цепи­о­на дело обсто­ит несколь­ко ина­че. Она, види­мо, направ­ле­на про­тив его недо­стой­ной педан­тич­но­сти, кото­рая ста­вит под вопрос искрен­ность и глу­би­ну демон­стри­ру­е­мо­го Като­ном горя.

Нако­нец, ряд отдель­ных упрё­ков, предъ­яв­лен­ных Като­ну, завер­ша­ет­ся обоб­щаю­щим осуж­де­ни­ем его харак­те­ра (фр. 11). То, что Цице­рон, веро­ят­но, вос­хва­лял как бес­ко­рыст­ную дея­тель­ность ради бла­га государ­ства, Цезарь пытал­ся раз­об­ла­чить как про­яв­ле­ние еди­но­лич­но­го само­вла­стия.

Если рас­смот­реть под­даю­щи­е­ся уста­нов­ле­нию пово­ды, исполь­зо­ван­ные Цеза­рем для кри­ти­ки, а имен­но пьян­ство Като­на, его поведе­ние на Кип­ре и его обра­ще­ние с бли­жай­ши­ми род­ст­вен­ни­ка­ми, то бро­са­ет­ся в гла­за, что для это­го, види­мо, выбра­ны толь­ко обще­из­вест­ные собы­тия, кото­рые обще­ство тоже отме­ча­ло, уде­ляя им соот­вет­ст­ву­ю­щее вни­ма­ние. Это свиде­тель­ст­ву­ет о том, что Цезарь не выдви­гал какие-то сомни­тель­ные обви­не­ния, но предъ­яв­лял свои упрё­ки в свя­зи с теми про­ис­ше­ст­ви­я­ми, кото­рые допус­ка­ли про­вер­ку их обос­но­ван­но­сти и не поз­во­ля­ли озву­чить оче­вид­ную кле­ве­ту. Он так­же явно воз­дер­жи­вал­ся от бес­поч­вен­ных выду­мок и огра­ни­чи­вал­ся тем, что давал соб­ст­вен­ное тол­ко­ва­ние тем ходя­чим рас­ска­зам о Катоне, кото­рые были у всех на устах.

С этим согла­су­ет­ся так­же сооб­ще­ние Цице­ро­на (Top. 94 = свид. 6), соглас­но кото­ро­му Цезарь в сво­ей кри­ти­ке воз­вра­щал­ся к тем обсто­я­тель­ствам, кото­рые ранее в «Катоне» послу­жи­ли пово­дом для вос­хва­ле­ния.

О мето­де и спо­со­бе, с помо­щью кото­рых Цезарь выдви­гал свои обви­не­ния, фраг­мен­ты дают более ясное пред­став­ле­ние, чем об их пред­ме­те.

Откры­тое осуж­де­ние про­тив­ни­ка игра­ло, пожа­луй, лишь под­чи­нён­ную роль. Вме­сто это­го, веро­ят­но, решаю­щее зна­че­ние име­ло при­веде­ние дока­за­тельств. Види­мо, в основ­ном с помо­щью ассо­ци­а­тив­ной с.132 аргу­мен­та­ции Цезарь пытал­ся про­де­мон­стри­ро­вать того Като­на, кото­рый не заслу­жи­вал возда­вае­мой ему повсюду хва­лы. Одна­ко сам Цезарь не сде­лал это­го выво­да, а пре­до­ста­вил это сво­им чита­те­лям, после того, как искус­но под­вёл их к той точ­ке, где такой резуль­тат стал неиз­бе­жен. Этот кос­вен­ный и наво­дя­щий метод имел то пре­иму­ще­ство, что лич­ность обви­ни­те­ля таким обра­зом мог­ла оста­вать­ся на зад­нем плане и эмо­цио­наль­ная субъ­ек­тив­ность и эго­цен­тризм, каза­лось, не ослаб­ля­ли тяжесть кри­ти­ки.

Так­же, судя по все­му, что мож­но понять из фраг­мен­тов, Цезарь не пытал­ся пред­ста­вить Като­на как осо­бен­но дур­но­го и негод­но­го чело­ве­ка. Ему ско­рее было важ­но поста­вить под сомне­ние укреп­ля­ю­ще­е­ся пред­став­ле­ние о сво­ём покой­ном про­тив­ни­ке как о мораль­ном и поли­ти­че­ском образ­це. Поэто­му Цезарь изо­бра­зил Като­на в его посред­ст­вен­но­сти и зауряд­но­сти.

Такое направ­ле­ние кри­ти­ки выбра­но Цеза­рем не слу­чай­но. Ибо более длин­ная из двух извест­ных нам дослов­ных цитат из «Като­на» Цице­ро­на¹, либо содер­жа­щая финаль­ный итог, либо пред­вос­хи­щаю­щая его², выра­жа­ет имен­но то, про­тив чего поле­ми­зи­ру­ет Цезарь. А имен­но, там утвер­жда­лось, что под­лин­ные заслу­ги Като­на были ещё боль­ше, чем пред­по­ла­га­ет его авто­ри­тет. Види­мо, эта мысль дей­ст­ви­тель­но состав­ля­ла глав­ную суть сочи­не­ния Цице­ро­на, что под­твер­жда­ют сход­ные и осно­ван­ные на нём пред­став­ле­ния, встре­чаю­щи­е­ся у Ливия, Сене­ки и Пли­ния³.

С этим и поле­ми­зи­ро­вал Цезарь. Для это­го он под­хва­тил про­во­ди­мую Цице­ро­ном мысль о нера­вен­стве сла­вы и дости­же­ний Като­на, одна­ко вывер­нул это несоот­вет­ст­вие наизнан­ку. Соглас­но Цеза­рю, не дости­же­ния Като­на опе­ре­ди­ли его сла­ву, а наобо­рот, сла­ва опе­ре­ди­ла дости­же­ния.

Имен­но это наи­бо­лее эффек­тив­но дока­зы­ва­лось с помо­щью демон­стра­ции посред­ст­вен­но­сти про­тив­ни­ка. Отсюда воз­ни­ка­ло впе­чат­ле­ние, что сам Катон не при­дер­жи­вал­ся тех посту­ла­тов, кото­рые сим­во­ли­зи­ро­вал, и что это лиша­ет его вся­ко­го пра­ва при­тя­зать на поли­ти­че­ское или мораль­ное лидер­ство.

с.133 Этот исполь­зо­ван­ный Цеза­рем метод оста­ёт­ся в рам­ках защи­ты соб­ст­вен­ных инте­ре­сов, про­во­ди­мой со вполне понят­ной убеж­дён­но­стью, жёст­ко и утон­чён­но. Нет ника­ких осно­ва­ний для того, чтобы счи­тать «Анти­ка­тон» свиде­тель­ст­вом бес­стыд­ства или под­ло­сти его авто­ра.