Darmstadt, Wissenschaftliche Buchgesellshaft, 1969.
Перевод с немецкого О. В. Любимовой под редакцией Е. Валльрабенштайн.
II. Листья золотого триумфального венка.
Согласно многим античным источникам, триумфальное облачение было похоже на древнее царское одеяние81 и на наряд древнего Юпитера82. При этом для нашей проблемы не существенно, считать ли, что с.22 первоначально это облачение носили цари, а на Юпитера оно было распространено дополнительно и вторично83, или же полагать, что последовательность была противоположной. Отождествление одеяния Юпитера, царя и триумфатора засвидетельствовано в Риме настолько часто и повсеместно, что вряд ли золотой венок во всех трёх облачениях мог существенно различаться по форме. Единственное ощутимое отличие, возможно, состояло в том, что венок Юпитера и царский венок, по-видимому, носили на голове, тогда как триумфальный золотой венок держали над головой. Однако это не исключает одинаковой формы и взаимной зависимости. Прежде всего, не стоит уверенно утверждать, что венок, который держали над головой триумфаторов, был существенно больше царского венка и вообще не годился для ношения на голове84. Помимо совершенно естественного предположения, что венок, который держат над головой, можно также и носить, необходимо иначе, чем обычно, интерпретировать фрагмент Ювенала. Это сатира X, 38 сл.
| In tunica Jovis et picta Sarrana ferentem ex umeris aulaea togae magnaeque coronae tantum orbem, quanto cervix non sufficit ulla? Quippe tenet sudans hanc publicus, et sibi consul ne placeat, curru servus portatur eodem[1]. |
Из этих слов сделали вывод, что диаметр венка был слишком велик для головы. Однако у Ювенала употреблено слово cervix[2], а не caput[3]. Поэт говорит, что венок был слишком велик (tantus) для затылка. Такой отзыв может относиться только к весу. Венок не возлагали на затылок; скорее, на затылке сильнее всего чувствовался его вес в течение нескольких часов триумфального проезда, так что необходима была помощь в ношении венка. Из сообщения Дионисия Галикарнасского ясно следует, что царский венок тоже был чрезвычайно тяжёл, так как, объясняя, почему золотой венок не был принят, подобно другим царским регалиям, высшими республиканскими магистратами, Дионисий в первую очередь называет ту причину, что венок и золотая, шитая пурпуром одежда были слишком тяжким грузом (φορτικά), т. е., в буквальном смысле; наряду с этим данные регалии также представлялись вызывающими зависть (ἐπίφθονα)85. Однако последняя причина, видимо, всё же не была основной, так как менее громоздкие элементы царского облачения по-прежнему были допущены к употреблению. Параллельные примеры очень тяжёлых древних корон, которые вряд ли можно было носить на длинных церемониях, с.23 нетрудно найти в истории царских регалий всех времён и народов. Если английский король, где это допустимо, использует более лёгкую корону вместо традиционной оригинальной тяжёлой короны, то подчёркнутый Ювеналом вес не даёт оснований предполагать, что царский венок отличался от золотого триумфального венка, а также и этрусского венка Цезаря, за исключением, возможно, того, что триумфальный венок меньше весил. Из замечания Ювенала ни в коем случае не следуют существенные различия во внешнем виде между венком Юпитера, царским венком, триумфальным венком и венком Цезаря. Такие непреодолимые различия существовали бы, только если золотой триумфальный венок действительно, как полагают, состоял из дубовых листьев. Моммзен утверждал, что триумфальный венок был изготовлен из золотых лавровых листьев86. При этом он, очевидно, имел в виду простое изображение зелёного лавра в золоте. Поскольку Моммзен не привёл обоснований для своего утверждения, исследователи вернулись к высказанному ранее Мюллером и Деке тезису, что золотой триумфальный венок состоял из дубовых листьев87. Он основан на фрагменте из Тертуллиана, de corona 13: coronant et publicos ordines laureis publicae causae magistratum vero insuper aureis, ut Athenis ut Romae. Superferuntur etiam illis Etruscae. Hoc vocabulum est coronarum quas gemmis et foliis ex auro, quercinis ab Jove, insignes ad deducendas tensas cum palmatis togis sumunt[4].
Прежде всего можно отметить, что Тертуллиан описывает не тот золотой венок, которым был увенчан Цезарь в Луперкалии и не обычное триумфальное шествие, а одеяние магистрата, руководящего играми. Тем не менее, если мы не считаем различными листья на царском и триумфаторском венках, мы не собираемся и утверждать что венок из цирковой процессии, описанный Тертуллианом, имел иные листья, чем триумфальный венок. Скорее следует задаться вопросом, насколько надёжны указания христианского автора. Как ни странно, ни одно из более ранних свидетельств — книга Тертуллиана была написана только в 211 г. н. э.88 — не упоминает дубовых листьев. Дионисий сообщает просто о золотом венке89; Плиний говорит о corona ex auro Etrusca[5]90, у Диона Кассия — Зонары написано: τόν στέφανον τὸν τῶν λίθων τῶν χρυσοδέτων[6]91; и упоминания о торжественных процессиях на играх тоже ничего не говорят о дубовых листьях92. Причём эти авторы знакомы с обстоятельствами, конечно, лучше, чем Тертуллиан. Невозможно сказать, видел ли он триумф или цирковую процессию во время своего краткого пребывания в Риме. Сам он утверждает, что почерпнул сведения о венках из вторых рук, из работы жившего во II в. Клавдия Сатурнина93. В то время, как именно от Плиния можно было бы ожидать важную деталь о дубовых листьях, так как для него важно точное и тщательное с.24 описание подробностей, писательский замысел Тертуллиана совсем другой, и правдивое описание листьев явно не было главной его заботой. В своей работе он хочет обосновать, что христианину не подобает увенчивать главу. Цветы не следует использовать, так как их красота природой предназначена для глаз, а аромат — для органов обоняния. Поэтому ношение цветущих растений на голове противоречит законам природы94. Этот софистский довод, однако, не затрагивает венки из листьев, но прежде всего — золотые и серебряные венки. Однако и эти головные украшения всё равно запрещены верующему христианину, так как все растения — лавр, мирт, олива и т. д. — посвящены языческим божествам, и ношение венков всех этих разновидностей испокон веку было связано с языческим идолопоклонством. «Обычай увенчивать главу, — пишет христианский религиозный полемист, — возник и используется в честь тех, кого языческий мир считает богами»95. В этом обосновании Тертуллиану важно показать, что в золотом венке в цирковой процессии, к которому неприменим аргумент о противоестественном использовании цветов, используется растение, посвящённое языческому божеству. В литературе, где освещается этот вопрос, Тертуллиан мог обнаружить, что реквизит для цирковой процессии хранился в храме Юпитера96 и что триумфальное облачение первоначально было украшением Юпитера. Тертуллиан, таким образом, не ошибается, связывая золотой венок процессии с Юпитером. Далее, вряд ли можно оспорить, что римляне считали дуб священным деревом Юпитера. Учитывая это, указание Тертуллиана на первый взгляд кажется внутренне логичным, и вполне понятно, что современные исследователи доверяют его указанию на дубовые листья триумфального венка. Если сегодня задать людям, не знающим о De corona Тертуллиана, вопрос о форме листьев золотого венка, происходящего из одеяния Юпитера, то большинство, вероятно, ответило бы, как и Тертуллиан: «Дубовые листья». Однако эта информация, пожалуй, вызывает заметную трудность. Золотой триумфальный венок должен иметь такие же листья, как и венок древнего Юпитера в Риме. Однако римский Юпитер не носит дубовый венок. Только на первый взгляд это утверждение кажется еретическим, но налицо неоспоримый, наглядно засвидетельствованный факт. Мы не намерены оспаривать, что и у римлян дуб был священным деревом Юпитера. Согласно легенде, Ромул поместил spolia opima[7] возле священного дуба бога97. Вергилий, Овидий, Федр называют дуб деревом Юпитера98. И Плиний знает, что дуб посвящён верховному небесному богу99 Однако, как ни странно, нет никаких упоминаний о том, что римский Юпитер Наилучший Величайший увенчан дубовым венком, и никаких изображений этого римского бога с с.25 таким украшением на голове. Следовательно, вывод, что если дуб был посвящён Юпитеру, то головное украшение состояло из дубовых листьев, требует подробной проверки. Римские авторы знают также, что мирт был посвящён Венере100, кипарис — Диане101, тополь — Геркулесу102, дуб — Марсу103, но нельзя сказать, что данные растения служили постоянными или единственными венками этих богов в Риме. Для определения типа листьев венка Юпитера решающим аргументом должно быть то, как на самом деле поступали в древнейших традициях и в общепринятом варианте. В крупных скульптурах примечателен странный принцип: венки на голове обычно не изображали. Поэтому по данному вопросу приходится полагаться почти исключительно на свидетельства монет и родственного им искусства глиптики. На монетах относительно венков действует правило, прямо противоположное крупной скульптуре. В чеканке Юпитер без венка — это очень необычное исключение. С самого раннего времени на римских монетах Юпитер всегда изображён в венке. Так обстоит дело уже на семиссах тяжёлых серий104, на викториатах (илл. I 17) и республиканских денариях (илл. I 18). Императорское время, исключая местные чеканки греческого Востока, даёт лишь немного примеров, при сплошном преобладании императорских портретов105. Однако римский Юпитер никогда не носит на волосах дубовый венок, а всегда — лавровые листья. Только на трёх республиканских денариях можно увидеть головы, увенчанные дубом. На денариях Гаргилия — Огульния — Вергилия, отчеканенных около 85/83 гг. до н. э., изображена молодая голова в дубовом венке106, под ней — молния. Обычно его называют Вейовисом. Наделение его дубовым венком никак не отменяет того факта, что голова Юпитера Наилучшего Величайшего на римских монетах всегда увенчана лавром. Кроме того, денарии другого монетария показывают, что молодой бог с молнией наделён также лавром107 и даже диадемой108. На реверсе денариев, которые в 90 г. до н. э. отчеканил Луций Меммий, голова молодого мужчины увенчана дубовым венком109. Вероятно, это Менесфей, мифический родоначальник Меммиев, согласно легенде, свергнувший тиранию Тесея в Афинах, так что дубовый венок следует объяснять как corona civica[8]. Едва ли головное украшение Милосердия на монетах Цезаря110 с с.26 галльским трофеем на реверсе можно истолковать иначе, чем венок спасителя. Дубовый венок как обрамление монетного типа встречается на денариях Лутация Церкона, — вероятно, намёк на Лутация, который разбил карфагенский флот в 241 г. до н. э. и получил за это гражданский венок111. Только гражданским венком может быть дубовый венок, окружающий голову древнего Брута и Брута-цезареубийцы на аурее112. Мысль о Юпитере здесь сама собой отпадает. Дубовый венок, обрамляющий монетный портрет Секста Помпея, тоже следует расценивать как гражданский венок за спасение политических изгнанников и месть за отца и брата113. Поскольку Секст Помпей на других монетах этой же серии представлен как сын Нептуна и вообще везде уделяет особое внимание морскому богу114, нельзя говорить о том, что дубовый венок является намёком на Юпитера.
Имеются сотни монетных типов с головами Зевса из всех областей греческого мира115. Этот бог постоянно увенчан лавром, как Зевс Олимпийский (илл. I 16). Дубовый венок у него встречается чрезвычайно редко и только в ближайших окрестностях Додоны, в Эпире и Фессалии116. Наиболее известны великолепные головы, которые эпирские цари Александр и Пирр повелели создать в южной Италии и на Сицилии117, причём характерно, что головы Зевса на отчеканенных тогда же монетах их южноиталийских союзников по-прежнему увенчаны лавром118. Лишь в Теате119 и Ларине120 имеются портреты Зевса, увенчанные дубом; оба этих места расположены ближе всего к Эпиру на противоположном берегу Адриатики и предоставили операционную базу для южноиталийских кампаний эпиротов. Наконец, увенчанный дубом Зевс появляется на македонских монетах. Сначала это удивляет, так как Филипп II на своих широко распространённых тетрадрахмах изображал Зевса из Элиды, увенчанного лавром. В отдельных случаях Александр Великий тоже чеканит увенчанную лавром голову121. Однако последующие головы Зевса на македонских чеканках имеют дубовый венок. Они возникли при Филиппе V122, а затем, после осуществлённого Римом раздела, — в первом округе123. Учитывая географическую близость, известное династическое родство и взаимные территориальные притязания Эпира и Македонии124, чеканка Зевса Додонского, увенчанного дубом, неудивительна. с.27 Додонское происхождение подтверждается ещё и тем, что позднейший дубовый венок, так часто окаймляющий реверс, впервые появляется в Македонии, а именно ещё до мелких медных монет с головой Зевса в дубовом венке на аверсе, которые приказал чеканить Пирр, когда временно господствовал над частью Македонии125. В какой мере дубовый венок, обрамляющий монеты других местностей126, является намеком на Зевса Додонского, ещё предстоит исследовать. Представляется возможным, что этот дубовый венок скорее связан с Гераклом, вследствие чего возникает параллель дубового венка греческого Сотера с дубовым венком как наградой спасителю в Риме. Насколько неправомерно лишь на основании обрамления монетного типа делать вывод о дубовом венке как головном украшением Зевса, демонстрируют монеты Аббаитиды во Фригии, на аверсе которых голова Зевса, увенчанная лаврами, а на реверсе — молния в дубовом венке127. Выпуски с Зевсом, увенчанным лавром, на аверсе, отнесённые Геблером к Македонии, на реверсе обрамлены дубовым венком128. Во всей греческой чеканке увенчанные дубом головы Зевса присутствуют только там, где имеется в виду додонский бог. Ещё много лет назад Офербек сделал вывод, что изображения Зевса в дубовом венке всегда следует понимать как изображения додонского бога129. Напротив, увенчанный лавром Зевс — это Зевс Олимпийский. Бо́льшая распространённость увенчанной лаврами головы на греческих монетах соответствует преобладанию олимпийской ипостаси верховного греческого бога. Однако никто не станет делать вывод, что, например, в Элиде, или Беотии, или Македонии Филиппа II дуб не был известен как священное дерево Зевса. Эта характеристика дуба, представленная еще Гомером130, была общей для всех греческих областей. Если римские писатели и поэты тоже называют дуб деревом Юпитера, то в значительной мере это, конечно, подражание греческому топосу. Как в Греции общепризнанная связь дуба и Зевса не сделала дубовую листву обычным головным украшением бога, так и в Риме посвящение дуба Юпитеру не обосновывает дубовый венок как головное украшение. Во всяком случае, лавровый венок будет более вероятен до тех пор, пока не удаётся обнаружить изображение Юпитера Наилучшего Величайшего в дубовом венке, но, напротив, существуют десятки наглядных свидетельств с головами, увенчанными лавром. Поэтому излишне представлять различные литературные свидетельства, связывающие дуб с Юпитером в Риме. Достаточно установить, что дуб нигде не назван в качестве головного украшения бога131.
с.28 Также нет веских причин считать гражданский венок римского императора частью костюма Юпитера. В качестве главного доказательства этого мнения приводили Великую французскую камею132, на которой Тиберий изображён полуобнажённым, с эгидой на коленях, скипетром в руке и дубовым венком на голове133. Поза Юпитера не вызывает сомнений, но гражданский венок (с лентами на затылке!) не является существенным. Например, на другой камее из вены Август изображён в образе Юпитера в лавровом венке134. На другой венской камее Клавдий изображён как Юпитер с эгидой, молнией и орлом135; на нём тоже лавровый венок. Можно привести ещё больше примеров императорских портретов с эгидой Юпитера и лавровым венком. Например, камея из «Зелёных сводов» в Дрездене136, камея с Клавдием в Париже137, камея Нанси138. На камее из Гааге139 император, несомненно, представлен в образе Юпитера на биге, запряжённой кентаврами. Он держит молнию, но снова увенчан лавровым венком. Однако нужно отдельно заметить, что эти лавровые венки не идентичны лавру Зевса Олимпийского и поэтому не обусловлены аллюзией на Юпитера; это обычный императорский символ. При таком положении дел столь же необоснованно было бы считать гражданский венок существенным аксессуаром Юпитера, как и полагать, будто на монетах Август, увенчанный гражданским венком (илл. I 20), представлен в образе Юпитера. Гражданский венок — это просто гражданский венок. Образ Юпитера создают эгида, орлы, молния и обнажённая верхняя половина тела. Поэтому Липпольд с полным правом назвал гражданским венком дубовый венок на статуе Клавдия в образе Юпитера в Ватикане и не стал утверждать вслед за Бернулли, что Клавдий увенчан дубовым венком как Юпитер140. Атрибуты, сопровождающие статуи Юпитера, — орёл, скипетр и молния, но не дубовый венок, — доказывают, что гражданский венок привнесён в образ Юпитера императором. Кроме того, свисающие на затылке ленты характеризуют венок как украшение смертного141. с.29 В качестве наглядного доказательства того, что значение гражданского венка связано с Юпитером, приводилась также камея из Вены с бюстами на фруктовых рогах142. Клавдий держит эгиду, его визави одет в палудаментум, и оба увенчаны гражданским венком с лентами на затылке. Если бы этот венок был характерным знаком Юпитера, то второго императора тоже изобразили бы с эгидой и, прежде всего, из-за дубового венка обе головы следовало бы считать образами Юпитера, что совершенно невозможно на одной картине. Наличие у женщин головных уборов, характерных для богинь, не требует по аналогии интерпретировать и венки мужчин как символы богов, так как у женщин божественные атрибуты стали изображать раньше и чаще, чем у самих императоров. На гемме Августа из Вены143 персонификация Ойкумены держит дубовый венок над головой Августа. Этот жест подчёркивает, что дубовый венок предоставляется римским народом или genere humanum[9] за спасение граждан. Венок — это дополнение к образу Юпитера, а не его первоначальный атрибут. Разумеется, изображённый в гражданском венке император, как спаситель и отец отечества, напоминает Юпитера, отца и подателя помощи. На основании одной и той же роли спасителя можно сопоставить императора в дубовом венке и божественного отца всех людей, которому посвящён дуб. Однако, при сравнении с наглядными свидетельствами древнейших римских монет, это сопоставление не доказывает что дубовый венок был традиционным головным украшением Юпитера в Риме и что, в соответствии с этим, золотой триумфальный венок, происходящий от венка Юпитера, должен состоять из дубовых листьев. Из Овидия, Tristia 3, 1, 35 сл.144 тоже нельзя извлечь ничего большего145. Гость видит с.30 в Риме дубовый венок, висящий на здании. Он спрашивает, принадлежит ли этот дом верховному богу, — естественная ассоциация, обусловленная знанием, что дуб — священное дерево Юпитера. Но посетителю тут же сообщают, что этот венок не имеет отношения к Юпитеру, а пожалован Августу за спасение граждан. Стих 47 и следующие прямо доказывают, что предыдущая комбинация дубового венка и Юпитера была ошибочной. Наконец, следует принять во внимание, что в республике никак не связывали гражданский венок с Юпитером, так что в любом случае присутствие гражданского венка на портретах императоров в образе Юпитера — это вторичное развитие, которое никак не может свидетельствовать о внешнем виде древнего венка Юпитера — триумфального венка.
Может возникнуть вопрос, не является ли портрет Юпитера в лавровом венке на древнейших римских чеканках всего лишь заимствованием с греческих монет и не оттуда ли получен и олимпийский лавровый венок, в то время как древнейший Юпитер в Риме, как и древнейший Зевс в Греции, носил дубовый венок, который сохранился в городе на Тибре только в триумфальном венке из дубовых листьев. Такой ход развития можно исключить по убедительным причинам. По единогласным сведениям античных свидетельств, все триумфальные украшения заимствованы из этрусского облачения Юпитера и царского облачения. Поэтому золотой триумфальный венок должен иметь такую же форму, как и венок этрусского Юпитера. Многочисленные иллюстрации доказывают, что это был венок из листьев лавра. Это отчетливо видно на различной вазовой живописи146. Также и настоящая этрусская ипостась Юпитера, молодой Тиния, увенчан лавром147. У этрусков были очень распространены металлические конструкции венков, поэтому лавровые венки Юпитера, по всей видимости, были сделаны из золота. Это подтверждают другие этрусские изображения Юпитера, где благодаря большим размерам видны детали. Так на изображении Юпитера, приведённом в прорисовке Гамуррини (илл. II 3)148, венок имеет три параллельных ряда очень мелких листиков, расположенных друг за другом рядами, подобно чешуйкам, с маленькими шариками между ними, и типично этрусскую форму, с широкой, выдающейся надо лбом передней частью и более узкой лентой, охватывающей затылок. Этрусский венок Юпитера, прототип римского золотого триумфального венка, не имеет дубовых листьев. Важнее всего, что этот этрусский венок Юпитера на вазе полностью соответствует венку Цезаря на монетах своим видом и расположением декоративных элементов. Здесь (илл. II 4), как и там (илл. II 3) обнаруживаются параллельные, расположенные друг за другом ряды очень маленьких листиков в форме заострённого овала с шариками между ними. Это — убедительное доказательство того, что золотой венок Цезаря вновь воспроизводит древнюю форму, которую имел этрусский венок Юпитера, а также должны были иметь происходящие от него золотые с.31 царские и триумфальные венки. Позднее свидетельство Тертуллиана даже приблизительно не имеет такого веса. Для того, чтобы это обосновать, было необходимо опровергнуть мнение (и, на первый взгляд, отклониться от темы, связанной с Цезарем), будто венок в цирковой процессии состоял из дубовых листьев, так как в противном случае венок Цезаря, явно состоящий не из дубовых листьев, не мог бы иметь никакого отношения к золотому триумфальному венку и идентичному ему древнему царскому венку. Но чтобы не прерывать надолго рассмотрение венка Цезаря, объяснение, каким образом могла возникнуть ошибка Тертуллиана, можно отложить до последней главы статьи149.
ПРИМЕЧАНИЯ
| et Iovis haec dixi domus est? Quod ut esse putarem, augurium menti querna corona dabat. cuius ut accepi dominum, non fallimur, inguam, et magni verum est hanc Iovis esse domum. cur tamen opposita velatur ianua lauro, cingit et augustas arbor opaca comas? num quia perpetuos meruit domus ista triumphos? an quia Leucadio semper amata deo est? ipsane quod festa est, an quod facit omnia festa? quam tribuit terris, pacis an ista nota est? utque viret semper laurus nec fronde caduca carpitur, aeternum sic habet illa decus? causa superpositae scripta testata coronae: servatos civis indicat huius ope[13] |
| В тунике бога и в тоге расшитой сарранской, широкой Слишком, в огромном венке такого обхвата, что, право, Этакому венку никакого затылка не хватит! Держит, потея, его государственный раб и, чтоб консул Не зазнавался, стоит вместе с ним на одной колеснице. (Перевод |
| «Верно, Юпитера дом?» — спросила я, так заключая По осенившему вход листьев дубовых венку; И, получив ответ о хозяине, смело сказала: «Да, ошибки тут нет: это Юпитера дом!» Но почему, объясни, перед дверью стоит величаво, Тень простирая вокруг, широколиственный лавр? Не потому ли, что дом непрестанных достоин триумфов, И не затем ли, что он Фебом Левкадским любим? Правит ли праздник свой или всем он праздник приносит, Радость мира даря необозримой земле? Или же это знак, что навек он честью украшен, Словно невянущий лавр вечнозелёной листвой? Что знаменует венок, узнаем из надписи краткой: Дар он от граждан, кому Цезарем жизнь спасена. (Перевод |
